Мак-Кивер, Иан

Иан Мак-Кивер (англ. Ian McKeever; род. 30 ноября 1946, Уитернси, Йоркшир) — современный английский художник-абстракционист.

Жизнь и творчество

И.Мак-Кивер увлекается живописью, в 1968 году, после окончания курса по английской литературе в Лондоне. В 1970 он открывает в Лондоне свою художественную мастерскую. Художник начинает свой творческий путь с создания пейзажей и пейзажных инсталляций. Впервые выставляет свои работы на групповой выставке в Западном Берлине в 1971 году. Первая персональная выставка состоялась в том же году в Кардиффе, в Центре искусств этого города. В 1973 году проходит его первая выставка в Лондоне в Институте современного искусства (ICA). Художник экспериментирует, создавая абстракции в виде настенных панелей, картины на дверях, серии фотографических изображений своих живописных работ при различном освещении и в разных ракурсах.

В 1974 году художник переносит свою мастерскую в новое помещение в Лондоне. В 1976—1977 годах он создаёт серию работ Песок и море (Sand and Sea Series). Её первая выставка прошла в лондонской галерее Нигель Гринвуд, затем она демонстрируется в Эдинбурге и в Варшаве. В 1982—1984 годах И.Мак-Кивер выпускает серию полотен Традиционные пейзажи (Traditional Landscapes), в 1986—1988 — группу коллажей История скал (A History of Rocks) из 40 картин, по одной на каждый год жизни художника. В 1990—1994 годах он создаёт серию Надверных картин (Door Paintings).

В 1989—1990 годах И.Мак-Кивер и его семья живут в Западном Берлине. После их возвращения в Англию в Лондоне, в галерее Уайтчепел проходит большая ретроспектива его работ Живопись 1978—1990 (Paintings 1978—1990). С 1991 года И.Мак-Кивер живёт в местечке Хартгроув в Дорсете, где пишет серию полотен Хартгроувские картины (Hartgrove Paintings)(1992—1994), а также миниатюры Hour Paintings. Из других работ мастера следует назвать его Марианна Норт (Marianne North Paintings) из 1994—1995 — четыре крупноформантых полотна, написанных для галереи Мэтт в Лондоне, и серию Четыре Квартета (Four Quartets Paintings) (2001—2007), также большого формата картины по мотивам одноимённой поэмы Томаса Стернса Элиота.

И.Мак-Кивер является автором многочисленных искусствоведческих публикаций и эссе по теории живописи. Он написал вышедшее в 1996 году исследование о творчестве Эмиля Нольде, а также о русских иконах — для Британского музея, о творчестве Джорджии О’Киф, Рембрандта и др. Кроме живописи, художник активно занимался фотографией, литографией и графикой.

Произведения И.Мак-Кивера можно увидеть в крупнейших художественных музеях Великобритании, США, Дании, Германии, Финляндии, Венгрии, ЮАР и др. В настоящее время мастер живёт в Дорсете и является профессором живописи на факультете искусств и архитектуры в Брайтонском университете, а также профессором по рисунку в художественной школе при Королевской академии искусств. С 2003 года И.Мак-Кивер состоит членом этой Королевской академии. Читал лекции по теории живописи в Великобритании, США и Германии.

Абстрактные полотна художника ориентированы не по стандартным геометрическим правилам, они представляют упрощённые, неравномерные формы. Из тонкой цветной лазури (как правило белого, серого и чёрного, а также красного цветов) вырастают пятна, линии и капли, налагающиеся в несколько слоёв друг на друга.

Литература

• Ian McKeever: Paintings. With essays by Marjorie Allthorpe-Guyton, Michael Tucker, Catherine Lampert. Surrey: Lund Humphries, 2009. ISBN 978-1-84822-037-9
• Caiger-Smith Martin, «The space between words», in Ian McKeever: Four Quartets, Malerei/Paintings 2001—2007, Freiburg im Breisgau: Morat-Institut für Kunst und Kunstwissenschaft, Freiburg im Breisgau, and Verlag der Buchhandlung Walther König, Cologne, 2007
• Ian McKeever: Assembly, Malerier/Paintings 2002—2007, with essays by Karsten Ohrt and Henrik Wivel, Odense: Kunsthallen Brandts, 2007, (на английском и датском языках)
• Ian McKeever: Bethany and Malerier/Paintings 1993—2000, with an essay and interview with the Artist by Karsten Ohrt, ‘Inside Colour.The Slowness of Colour’, Odense: Kunsthallen Brandts Klædefabrik, 2001 (на английском и датском языках)
• «Between Space and Time: An Interview between Ian McKeever and Jill Lloyd» in Ian McKeever: Paintings and Works on Paper, London: Alan Cristea, 2000
• Ian McKeever: Works on Paper 1981—1996, with essays by Michael Tucker and Tony Godfrey, London: Contemporary Art Books and University of Brighton, 1996
• Lynton Norbert, «Ian McKeever: Hartgrove Paintings 1992-94», in Ian McKeever: Hartgrove Paintings, London: Bernard Jacobson Gallery, 1994
• Yood James, «Ian McKeever», в Ian McKeever: Paintings and Drawings, Milwaukee:The Haggerty Museum of Art, 1994
• Ian McKeever: Paintings 1978—1990, with essays by Lewis Biggs, Wulf Herzogenrath, and Wolfgang Max Faust. London: Whitechapel Art Gallery, 1990
• Cooke Lynne, A History of Rocks: Meta Incognita, в Ian McKeever — A History of Rocks 1986—1988, Kunstforum, Städtische Galerie im Lenbachhaus, München, 1990
• Gooding Mel, «Ian McKeever», в British Painting 1986, Vienna: Künstlerhaus, 1986
• Livingstone Marco, «Ian McKeever: One Year’s Work 1980-81», в Ian McKeever: Paintings: Islands and Night Flak Series, Liverpool: Walker Art Gallery, 1981

Дополнения

• [www.ianmckeever.com Веб-сайт художника ]
• [www.royalacademy.org.uk/academicians/painters/ian-mckeever-ra,192,AR.html Биография и избранные работы И. Мак-Кивера на сайте Королевской академии]

К:Википедия:Изолированные статьи (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Мак-Кивер, Иан

– Да ведь надобно же отвечать ему.
Козловский с решительным видом оглянулся на ряды и в этом взгляде захватил и Ростова.
«Уж не меня ли?» подумал Ростов.
– Лазарев! – нахмурившись прокомандовал полковник; и первый по ранжиру солдат, Лазарев, бойко вышел вперед.
– Куда же ты? Тут стой! – зашептали голоса на Лазарева, не знавшего куда ему итти. Лазарев остановился, испуганно покосившись на полковника, и лицо его дрогнуло, как это бывает с солдатами, вызываемыми перед фронт.
Наполеон чуть поворотил голову назад и отвел назад свою маленькую пухлую ручку, как будто желая взять что то. Лица его свиты, догадавшись в ту же секунду в чем дело, засуетились, зашептались, передавая что то один другому, и паж, тот самый, которого вчера видел Ростов у Бориса, выбежал вперед и почтительно наклонившись над протянутой рукой и не заставив ее дожидаться ни одной секунды, вложил в нее орден на красной ленте. Наполеон, не глядя, сжал два пальца. Орден очутился между ними. Наполеон подошел к Лазареву, который, выкатывая глаза, упорно продолжал смотреть только на своего государя, и оглянулся на императора Александра, показывая этим, что то, что он делал теперь, он делал для своего союзника. Маленькая белая рука с орденом дотронулась до пуговицы солдата Лазарева. Как будто Наполеон знал, что для того, чтобы навсегда этот солдат был счастлив, награжден и отличен от всех в мире, нужно было только, чтобы его, Наполеонова рука, удостоила дотронуться до груди солдата. Наполеон только прило жил крест к груди Лазарева и, пустив руку, обратился к Александру, как будто он знал, что крест должен прилипнуть к груди Лазарева. Крест действительно прилип.
Русские и французские услужливые руки, мгновенно подхватив крест, прицепили его к мундиру. Лазарев мрачно взглянул на маленького человечка, с белыми руками, который что то сделал над ним, и продолжая неподвижно держать на караул, опять прямо стал глядеть в глаза Александру, как будто он спрашивал Александра: всё ли еще ему стоять, или не прикажут ли ему пройтись теперь, или может быть еще что нибудь сделать? Но ему ничего не приказывали, и он довольно долго оставался в этом неподвижном состоянии.
Государи сели верхами и уехали. Преображенцы, расстроивая ряды, перемешались с французскими гвардейцами и сели за столы, приготовленные для них.
Лазарев сидел на почетном месте; его обнимали, поздравляли и жали ему руки русские и французские офицеры. Толпы офицеров и народа подходили, чтобы только посмотреть на Лазарева. Гул говора русского французского и хохота стоял на площади вокруг столов. Два офицера с раскрасневшимися лицами, веселые и счастливые прошли мимо Ростова.
– Каково, брат, угощенье? Всё на серебре, – сказал один. – Лазарева видел?
– Видел.
– Завтра, говорят, преображенцы их угащивать будут.
– Нет, Лазареву то какое счастье! 10 франков пожизненного пенсиона.
– Вот так шапка, ребята! – кричал преображенец, надевая мохнатую шапку француза.
– Чудо как хорошо, прелесть!
– Ты слышал отзыв? – сказал гвардейский офицер другому. Третьего дня было Napoleon, France, bravoure; [Наполеон, Франция, храбрость;] вчера Alexandre, Russie, grandeur; [Александр, Россия, величие;] один день наш государь дает отзыв, а другой день Наполеон. Завтра государь пошлет Георгия самому храброму из французских гвардейцев. Нельзя же! Должен ответить тем же.
Борис с своим товарищем Жилинским тоже пришел посмотреть на банкет преображенцев. Возвращаясь назад, Борис заметил Ростова, который стоял у угла дома.
– Ростов! здравствуй; мы и не видались, – сказал он ему, и не мог удержаться, чтобы не спросить у него, что с ним сделалось: так странно мрачно и расстроено было лицо Ростова.
– Ничего, ничего, – отвечал Ростов.
– Ты зайдешь?
– Да, зайду.
Ростов долго стоял у угла, издалека глядя на пирующих. В уме его происходила мучительная работа, которую он никак не мог довести до конца. В душе поднимались страшные сомнения. То ему вспоминался Денисов с своим изменившимся выражением, с своей покорностью и весь госпиталь с этими оторванными руками и ногами, с этой грязью и болезнями. Ему так живо казалось, что он теперь чувствует этот больничный запах мертвого тела, что он оглядывался, чтобы понять, откуда мог происходить этот запах. То ему вспоминался этот самодовольный Бонапарте с своей белой ручкой, который был теперь император, которого любит и уважает император Александр. Для чего же оторванные руки, ноги, убитые люди? То вспоминался ему награжденный Лазарев и Денисов, наказанный и непрощенный. Он заставал себя на таких странных мыслях, что пугался их.