Ибаны

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ибаны
Численность и ареал

Всего: более 1 046 400 тысяч

Язык

ибанский язык

Религия

Христианство, анимизм, меньшинство - ислам.

Родственные народы

Даяки

Иба́ны (морские даяки) — народ группы даяков в Восточной Малайзии, в Индонезии и на Брунее.Общая численность даяков 3,7 млн человек. Расселены по долинам рек во внутренних областях острова, небольшая часть заселяет береговые районы штата Саравак (Малайзия) и устья рек Кахаян и Капуас. Включают более 400 мелких и крупных этнических общностей[1]. Численность народа ибаны — около 550 тыс. человек. Вероисповедание: христианство, сохраняются традиционные верования[2].





Язык

Ибанский (морских даяков язык) — один из австронезийских языков, входит в малайско-даякскую группу западнозондской зоны. Распространён в Малайзии в штате Саравак. Число говорящих — около 430 тысяч человек. Преобладают аналитические способы выражения грамматического значения. Письменность на латинской графической основе. Хотя ибанский язык не имеет никакого официального статуса, на нём издан ряд книг, ведётся радиовещание; с 1945 года преподаётся как предмет в начальной школе[3].

Род занятий

Основа традиционного хозяйства — подсечно-огневое ручное суходольное рисосеяние (в том числе на экспорт в обмен на сакральные ценности в виде старинного фарфора, браслетов). Развито речное рыболовство, а также кузнечное, ткацкое ремёсла, обработка дерева, в том числе строительство лодок и кораблей[2].

Жилища

Традиционное поселение — свайный длинный дом (до 300 м), разделённый на открытую общую веранду и однокамерные помещения. Стены и крыши из пальмовых листьев. Дом населяли свыше 10 больших семей из трёх поколений (билек). Несколько родственных билек в длинных домах создавали эндогамные общности, внутри которых запрещалась война и охота за головами. Филиация билатеральная, брак билокальный[2].

Одежда

Традиционная одежда: корсеты из ротанга у женщин, набедренная повязка у мужчин. Но она постепенно вытесняется европейской и малайской одеждой; и мужчины и женщины носят украшения — браслеты и др.[2]

Пища

В основе традиционной пищи — рис, рыба[2].

Культура

Развита мифология; возглавляет пантеон небесный демиург Сенгаланг Буронг, персонификация которого — птица-носорог[4]. Распространены культ риса, шаманизм, гадания по полёту птиц, до середины XX века — охота за головами и человеческие жертвоприношения[5].

Напишите отзыв о статье "Ибаны"

Примечания

  1. Кузнецов А. И. 1998: 158
  2. 1 2 3 4 5 Членов М. А. 1998: 176
  3. Мусорин А. Ю. 2004: 95
  4. Исмагилова Р. Н. 1996: 331
  5. Кузнецов А. И. 1998: 159

Литература

  • Исмагилова Р. Н. Культуры Африки в мировом цивилизационном процессе / Отв. ред. Исмагилова Р. Н. — М. : Восточная литература, 1996.
  • Членов М. А. Ибаны // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 1998.
  • Кузнецов А. И. Даяки // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. — М.: Большая Российская Энциклопедия, 1998.
  • Мусорин А. Ю. Основы науки о языке : учеб. пособие / А. Ю. Мусорин — 2-е изд. — Новосибирск: Новосибирское книжное издательство, 2004.

Ссылки

  • [enc.mail.ru/article/1900020366 Ибаны в энциклопедии «Народы и религии мира»]

Отрывок, характеризующий Ибаны

– Го, го, го! ха ха, ха, ха! Ух! Ух! – раздался между солдатами грохот такого здорового и веселого хохота, невольно через цепь сообщившегося и французам, что после этого нужно было, казалось, разрядить ружья, взорвать заряды и разойтись поскорее всем по домам.
Но ружья остались заряжены, бойницы в домах и укреплениях так же грозно смотрели вперед и так же, как прежде, остались друг против друга обращенные, снятые с передков пушки.


Объехав всю линию войск от правого до левого фланга, князь Андрей поднялся на ту батарею, с которой, по словам штаб офицера, всё поле было видно. Здесь он слез с лошади и остановился у крайнего из четырех снятых с передков орудий. Впереди орудий ходил часовой артиллерист, вытянувшийся было перед офицером, но по сделанному ему знаку возобновивший свое равномерное, скучливое хождение. Сзади орудий стояли передки, еще сзади коновязь и костры артиллеристов. Налево, недалеко от крайнего орудия, был новый плетеный шалашик, из которого слышались оживленные офицерские голоса.
Действительно, с батареи открывался вид почти всего расположения русских войск и большей части неприятеля. Прямо против батареи, на горизонте противоположного бугра, виднелась деревня Шенграбен; левее и правее можно было различить в трех местах, среди дыма их костров, массы французских войск, которых, очевидно, большая часть находилась в самой деревне и за горою. Левее деревни, в дыму, казалось что то похожее на батарею, но простым глазом нельзя было рассмотреть хорошенько. Правый фланг наш располагался на довольно крутом возвышении, которое господствовало над позицией французов. По нем расположена была наша пехота, и на самом краю видны были драгуны. В центре, где и находилась та батарея Тушина, с которой рассматривал позицию князь Андрей, был самый отлогий и прямой спуск и подъем к ручью, отделявшему нас от Шенграбена. Налево войска наши примыкали к лесу, где дымились костры нашей, рубившей дрова, пехоты. Линия французов была шире нашей, и ясно было, что французы легко могли обойти нас с обеих сторон. Сзади нашей позиции был крутой и глубокий овраг, по которому трудно было отступать артиллерии и коннице. Князь Андрей, облокотясь на пушку и достав бумажник, начертил для себя план расположения войск. В двух местах он карандашом поставил заметки, намереваясь сообщить их Багратиону. Он предполагал, во первых, сосредоточить всю артиллерию в центре и, во вторых, кавалерию перевести назад, на ту сторону оврага. Князь Андрей, постоянно находясь при главнокомандующем, следя за движениями масс и общими распоряжениями и постоянно занимаясь историческими описаниями сражений, и в этом предстоящем деле невольно соображал будущий ход военных действий только в общих чертах. Ему представлялись лишь следующего рода крупные случайности: «Ежели неприятель поведет атаку на правый фланг, – говорил он сам себе, – Киевский гренадерский и Подольский егерский должны будут удерживать свою позицию до тех пор, пока резервы центра не подойдут к ним. В этом случае драгуны могут ударить во фланг и опрокинуть их. В случае же атаки на центр, мы выставляем на этом возвышении центральную батарею и под ее прикрытием стягиваем левый фланг и отступаем до оврага эшелонами», рассуждал он сам с собою…
Всё время, что он был на батарее у орудия, он, как это часто бывает, не переставая, слышал звуки голосов офицеров, говоривших в балагане, но не понимал ни одного слова из того, что они говорили. Вдруг звук голосов из балагана поразил его таким задушевным тоном, что он невольно стал прислушиваться.
– Нет, голубчик, – говорил приятный и как будто знакомый князю Андрею голос, – я говорю, что коли бы возможно было знать, что будет после смерти, тогда бы и смерти из нас никто не боялся. Так то, голубчик.