Ибаньес дель Кампо, Карлос

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Карлос Ибаньес дель Кампо
Carlos Ibáñez del Campo

<tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Карлос Кампо. Около 1952 года.</td></tr>

Президент Республики Чили
21 июля 1927 года — 26 июля 1931 года
Предшественник: Эмилиано Фигероа
Преемник: Педро Опасо (и.о.)
3 ноября 1952 года — 3 ноября 1958 года
Предшественник: Габриэль Гонсалес Видела
Преемник: Хорхе Алессандри Родригес
 
Вероисповедание: Католик
Рождение: 3 ноября 1877(1877-11-03)
Линарес
Смерть: 28 апреля 1960(1960-04-28) (82 года)
Сантьяго
Супруга: Роса Кирос и Авила; Грасиэла Летельер Веласко
Дети: Карлос, Росита; Маргарита, Рикардо, Ниевес, Глория
Профессия: Военный
 
Автограф:
 
Награды:

Карлос Ибаньес дель Кампо (исп. Carlos Ibáñez del Campo; 3 ноября 1877 — 28 апреля 1960) — чилийский военный и государственный деятель, президент Чили в 1927—1931 и в 1952—1958 годах.



Биография

В январе 1925 года вместе с Мармадуке Грове возглавил военный переворот, восстановивший ранее свергнутого Артуро Алессандри на посту президента. Ибаньес занял пост военного министра в правительстве Алессандри. Власть военного министра Карлоса Ибаньеса увеличилась при президенте Эмилиано Фигероа. Он стал министром внутренних дел, а в феврале 1927 отправил Фигероа в отставку, установил военную диктатуру и занял пост вице-президента.

На объявленных после отставки Фигероа президентских выборах единственным соперником Ибаньеса был коммунист Элиас Лафферте, который был сослан на отдаленный южный остров и не мог участвовать в предвыборной кампании. В марте 1927 года Коммунистическая партия Чили была объявлена вне закона. Традиционные партии не участвовали в выборах. В результате таких «выборов» 22 мая 1927 года Ибаньес набрал 98 % голосов. В мае 1927 года — июле 1931 года — президент Чили. Ибаньес правил с помощью президентских декретов, по своему усмотрению менял депутатов, активно арестовывал политических оппонентов. Ибаньеса стали называть «Муссолини Нового Света». Диктаторские методы правления Ибаньес сочетал с социальной демагогией, выставляя себя сторонником маленьких людей и противником олигархии. Он создал проправительственные профсоюзы — Республиканскую конфедерацию гражданского действия. Одновременно в 1927—1928 годах были арестованы руководители наиболее массового профцентра страны — ФОЧ. ФОЧ и анархо-синдикалистские организации также были объявлены вне закона. Ибаньес набрал в США кредитов и начал обширную программу общественных работ[1].

В июле 1931 года из-за массовых беспорядков бежал из страны. В 19311937 годах жил в эмиграции, главным образом в Аргентине.

Вернувшись в страну, был выдвинут на пост президента (1938 год). Ибаньес опять хотел въехать в президентский дворец как представитель простого народа, обещая масштабные социальные реформы. Сторонники Ибаньеса в пику Народному фронту образовали Народный освободительный альянс. 4 сентября 1938 года 40 тысяч сторонников Ибаньеса провели демонстрацию в Сантьяго. На следующий день они захватили университет и рабочий страховой банк. Все эти события разворачивались в непосредственной близости от президентского дворца. Погиб один из охранников резиденции главы государства. Однако карабинеры быстро подавили выступление и арестовали Ибаньеса. 60 захваченных мятежников были расстреляны на месте. Ибаньес снял свою кандидатуру и призвал сторонников голосовать за Народный фронт.

В августе 1939 года участвовал в военном мятеже против правительства Народного фронта, был арестован.

В 1942 году участвовал в выборах президента. Кроме организованного им Национального движения Консервативная и Либеральная партии после долгих обсуждений также согласились его поддержать. Ибаньес набрал 44 % и занял второе место, уступив своему близкому другу кандидату Демократического альянса Хуану Антонио Риосу.

С 1949 года — сенатор.

В ноябре 1952 года — ноябре 1958 года — снова президент. На президентских выборах 1952 года занял первое место, набрав 46,8 %, и был избран на общей сессии Национального Конгресса из двух кандидатов, набравших наибольшее число голосов. 75-летний Ибаньес во время избирательной кампании обещал провести аграрную реформу и пересмотреть неравные соглашения с США. Своим символом Ибаньес избрал швабру, обещая вымести из власти всех коррумпированных представителей олигархии. Он называл себя последователем популярного в Латинской Америке аргентинского президента Хуана Перона и представлялся «антипартийным» кандидатом, критикуя основные буржуазные партии страны (консерваторов, либералов и радикалов). Его кандидатуру поддержала одна из двух существовавших в то время в Чили социалистических партий.

Напишите отзыв о статье "Ибаньес дель Кампо, Карлос"

Примечания

  1. Платошкин Н. Чили 1970—1973 годов. Прерванная модернизация. М.: Русский Фонд Содействия Образованию и Науке, 2011

Ссылки

В Викитеке есть тексты по теме
[[|Ибаньес дель Кампо, Карлос]]
  • [www.memoriachilena.cl/mchilena01/temas/index.asp?id_ut=carlosibanezdelcampo(1877-1960) Biografía en «Memoria Chilena»]
  • [www.biografiasyvidas.com/biografia/i/ibanez_del_campo.htm Carlos Ibáñez del Campo en Biografías y vidas]

Отрывок, характеризующий Ибаньес дель Кампо, Карлос

Один молодой белокурый солдат – еще князь Андрей знал его – третьей роты, с ремешком под икрой, крестясь, отступал назад, чтобы хорошенько разбежаться и бултыхнуться в воду; другой, черный, всегда лохматый унтер офицер, по пояс в воде, подергивая мускулистым станом, радостно фыркал, поливая себе голову черными по кисти руками. Слышалось шлепанье друг по другу, и визг, и уханье.
На берегах, на плотине, в пруде, везде было белое, здоровое, мускулистое мясо. Офицер Тимохин, с красным носиком, обтирался на плотине и застыдился, увидав князя, однако решился обратиться к нему:
– То то хорошо, ваше сиятельство, вы бы изволили! – сказал он.
– Грязно, – сказал князь Андрей, поморщившись.
– Мы сейчас очистим вам. – И Тимохин, еще не одетый, побежал очищать.
– Князь хочет.
– Какой? Наш князь? – заговорили голоса, и все заторопились так, что насилу князь Андрей успел их успокоить. Он придумал лучше облиться в сарае.
«Мясо, тело, chair a canon [пушечное мясо]! – думал он, глядя и на свое голое тело, и вздрагивая не столько от холода, сколько от самому ему непонятного отвращения и ужаса при виде этого огромного количества тел, полоскавшихся в грязном пруде.
7 го августа князь Багратион в своей стоянке Михайловке на Смоленской дороге писал следующее:
«Милостивый государь граф Алексей Андреевич.
(Он писал Аракчееву, но знал, что письмо его будет прочтено государем, и потому, насколько он был к тому способен, обдумывал каждое свое слово.)
Я думаю, что министр уже рапортовал об оставлении неприятелю Смоленска. Больно, грустно, и вся армия в отчаянии, что самое важное место понапрасну бросили. Я, с моей стороны, просил лично его убедительнейшим образом, наконец и писал; но ничто его не согласило. Я клянусь вам моею честью, что Наполеон был в таком мешке, как никогда, и он бы мог потерять половину армии, но не взять Смоленска. Войска наши так дрались и так дерутся, как никогда. Я удержал с 15 тысячами более 35 ти часов и бил их; но он не хотел остаться и 14 ти часов. Это стыдно, и пятно армии нашей; а ему самому, мне кажется, и жить на свете не должно. Ежели он доносит, что потеря велика, – неправда; может быть, около 4 тысяч, не более, но и того нет. Хотя бы и десять, как быть, война! Но зато неприятель потерял бездну…
Что стоило еще оставаться два дни? По крайней мере, они бы сами ушли; ибо не имели воды напоить людей и лошадей. Он дал слово мне, что не отступит, но вдруг прислал диспозицию, что он в ночь уходит. Таким образом воевать не можно, и мы можем неприятеля скоро привести в Москву…
Слух носится, что вы думаете о мире. Чтобы помириться, боже сохрани! После всех пожертвований и после таких сумасбродных отступлений – мириться: вы поставите всю Россию против себя, и всякий из нас за стыд поставит носить мундир. Ежели уже так пошло – надо драться, пока Россия может и пока люди на ногах…
Надо командовать одному, а не двум. Ваш министр, может, хороший по министерству; но генерал не то что плохой, но дрянной, и ему отдали судьбу всего нашего Отечества… Я, право, с ума схожу от досады; простите мне, что дерзко пишу. Видно, тот не любит государя и желает гибели нам всем, кто советует заключить мир и командовать армиею министру. Итак, я пишу вам правду: готовьте ополчение. Ибо министр самым мастерским образом ведет в столицу за собою гостя. Большое подозрение подает всей армии господин флигель адъютант Вольцоген. Он, говорят, более Наполеона, нежели наш, и он советует все министру. Я не токмо учтив против него, но повинуюсь, как капрал, хотя и старее его. Это больно; но, любя моего благодетеля и государя, – повинуюсь. Только жаль государя, что вверяет таким славную армию. Вообразите, что нашею ретирадою мы потеряли людей от усталости и в госпиталях более 15 тысяч; а ежели бы наступали, того бы не было. Скажите ради бога, что наша Россия – мать наша – скажет, что так страшимся и за что такое доброе и усердное Отечество отдаем сволочам и вселяем в каждого подданного ненависть и посрамление. Чего трусить и кого бояться?. Я не виноват, что министр нерешим, трус, бестолков, медлителен и все имеет худые качества. Вся армия плачет совершенно и ругают его насмерть…»


В числе бесчисленных подразделений, которые можно сделать в явлениях жизни, можно подразделить их все на такие, в которых преобладает содержание, другие – в которых преобладает форма. К числу таковых, в противоположность деревенской, земской, губернской, даже московской жизни, можно отнести жизнь петербургскую, в особенности салонную. Эта жизнь неизменна.
С 1805 года мы мирились и ссорились с Бонапартом, мы делали конституции и разделывали их, а салон Анны Павловны и салон Элен были точно такие же, какие они были один семь лет, другой пять лет тому назад. Точно так же у Анны Павловны говорили с недоумением об успехах Бонапарта и видели, как в его успехах, так и в потакании ему европейских государей, злостный заговор, имеющий единственной целью неприятность и беспокойство того придворного кружка, которого представительницей была Анна Павловна. Точно так же у Элен, которую сам Румянцев удостоивал своим посещением и считал замечательно умной женщиной, точно так же как в 1808, так и в 1812 году с восторгом говорили о великой нации и великом человеке и с сожалением смотрели на разрыв с Францией, который, по мнению людей, собиравшихся в салоне Элен, должен был кончиться миром.
В последнее время, после приезда государя из армии, произошло некоторое волнение в этих противоположных кружках салонах и произведены были некоторые демонстрации друг против друга, но направление кружков осталось то же. В кружок Анны Павловны принимались из французов только закоренелые легитимисты, и здесь выражалась патриотическая мысль о том, что не надо ездить во французский театр и что содержание труппы стоит столько же, сколько содержание целого корпуса. За военными событиями следилось жадно, и распускались самые выгодные для нашей армии слухи. В кружке Элен, румянцевском, французском, опровергались слухи о жестокости врага и войны и обсуживались все попытки Наполеона к примирению. В этом кружке упрекали тех, кто присоветывал слишком поспешные распоряжения о том, чтобы приготавливаться к отъезду в Казань придворным и женским учебным заведениям, находящимся под покровительством императрицы матери. Вообще все дело войны представлялось в салоне Элен пустыми демонстрациями, которые весьма скоро кончатся миром, и царствовало мнение Билибина, бывшего теперь в Петербурге и домашним у Элен (всякий умный человек должен был быть у нее), что не порох, а те, кто его выдумали, решат дело. В этом кружке иронически и весьма умно, хотя весьма осторожно, осмеивали московский восторг, известие о котором прибыло вместе с государем в Петербург.