Ибаррури, Долорес

Долорес Ибаррури Гомес
Dolores Ibárruri Gómez
Псевдонимы:	Пассионария
Дата рождения:	9 декабря 1895(1895-12-09)
Место рождения:	Гальярта, провинция Бискайя
Дата смерти:	12 ноября 1989(1989-11-12) (93 года)
Место смерти:	Мадрид
Гражданство:	Испания Испания СССР СССР
Партия:	Коммунистическая партия Испании
Род деятельности:	Генеральный секретарь, Председатель КПИ
Награды:
Долорес Ибаррури Гомес на Викискладе

Доло́рес Иба́ррури Го́мес (исп. Dolores Ibárruri Gómez, известная также как Пассиона́рия (исп. Pasionaria, «страстная», или «цветок страстоцвет», баск. Dolores Ibarruri, "Pasionaria"; (9 декабря 1895, Гальярта, провинция Бискайя — 12 ноября 1989, Мадрид) — деятель испанского и международного коммунистического движения, активный участник республиканского движения в годы Гражданской войны 1936—1939 годов, затем деятель эмигрантской оппозиции диктатуре Франко.

На протяжении длительного времени жила в СССР (в начале 1960-х годов получила советское гражданство), а её единственный сын, Рубен, вступил в Красную Армию и погиб в битве под Сталинградом в 1942 году. В 1942—1960 годы — генеральный секретарь, а с 1960 года до конца жизни — председатель Коммунистической партии Испании. После смерти Франко и легализации партий при Хуане Карлосе I вернулась в Испанию и в 1977 году избрана депутатом кортесов.

Биография

Долорес Ибаррури родилась в семье горняка баскского происхождения. В 1917 году вступила в социалистическую организацию города Соморростро и начала выступать в рабочей печати под именем Пассионария (Страстная — псевдоним в первой, опубликованной в Страстную неделю, статье). Через несколько лет она стала членом компартии Испании (основана в апреле 1920 года). В последующий период — редактор ряда коммунистических газет, член Бискайского обкома КПИ; с 1930 года член ЦК, с 1932 года член Политбюро (с 1960 года — Исполкома) КПИ, в 1932—42 годах секретарь ЦК КПИ.

После 1932 года возглавила работу КПИ среди женщин, в 1931—33 годах была одним из редакторов ЦО КПИ — газета «Мундо обреро» («Mundo Obrero»). Шесть раз Долорес подвергалась арестам и тюремному заключению. На 7-м конгрессе Коминтерна (1935) была избрана кандидатом в члены Исполкома Коминтерна.

В 1936 году Ибаррури избрана депутатом кортесов, в 1937 году — вице-председателем кортесов. Как руководитель компартии Испании она играла особую роль в период гражданской войны и итало-германской интервенции 1936—39 годов. На митинге 18 июля 1936 года произнесла ставшую знаменитой фразу «¡No pasarán!» — «Они не пройдут!».

«Если позволить фашистам продолжать преступления, которые они совершают в Испании, агрессивный фашизм обрушится и на другие народы Европы. Нам нужна помощь, нужны самолеты и пушки для нашей борьбы … Испанский народ предпочитает умереть стоя, нежели жить на коленях».

Из выступления Д. Ибаррури на митинге в Париже (3 сентября 1936)

С 1939 года — в эмиграции в СССР.

Во время Второй мировой войны 1939—45 годов Ибаррури активно боролась за объединение испанцев в едином национальном фронте, чтобы помешать испанскому диктатору Франко втянуть испанский народ в войну на стороне гитлеровской Германии. Участвовала в международном антифашистском движении. Сын Ибаррури — Рубен Руис Ибаррури (1920—1942) — Герой Советского Союза, погиб в Сталинграде. Памятник воздвигнут на Аллее Героев в центре Волгограда, около Огня Вечной Славы и монумента Славы.

В 1942 году (после смерти Хосе Диаса) Ибаррури стала генеральным секретарём КПИ. На 5-м съезде КПИ (1954) выступила с отчётным докладом. На пленумах ЦК КПИ после 5-го съезда доклады Ибаррури были посвящены положению в Испании и тактике КПИ, единству действий рабочего класса и всех демократических сил в борьбе за ликвидацию диктатуры Франко, за национальную независимость и демократизацию Испании. На 6-м съезде КПИ (1960) она выступила с докладом о 40-летии КПИ. На этом съезде она была избрана председателем КПИ.

После смерти Франко и начала демократизации в стране Долорес Ибаррури вернулась на родину в 1975 году. На первых после падения диктатуры Франко демократических выборах в 1977 она была избрана в Кортесы, где представляла одну из первых еврокоммунистических партий. Долорес Ибаррури умерла от пневмонии на 94-м году жизни. Ибаррури — автор многих книг и публицистических статей. Возглавляла комиссию ЦК по составлению «Истории коммунистической партии Испании» (1960; рус. пер. 1961). Её автобиографическая книга «Единственный путь» переведена на русский (1962), французский, итальянский, немецкий, английский и другие языки. Известна также её автобиография «¡No pasarán!» («Они не пройдут»), изданная в 1966 году. Долорес — одна из авторов коллективной работы «Война и революция в Испании 1936—1939» (рус. пер., т. 1, 1968).

Будучи одной из основательниц Международной демократической федерации женщин (1945), Ибаррури принимала активное участие в международном демократическом женском движении. Лауреат Международной Ленинской премии «За укрепление мира между народами» (1964). Доктор honoris causa МГУ (1961). Награждена орденом Ленина и медалями СССР.

У Долорес Ибаррури было шесть детей: пять дочерей (четыре из них умерли в раннем детстве, оставшаяся дочь Амайя Руи́с-Ибáррури (Amaya Ruiz Ibárruri) (исп. Amaya) в настоящее время проживает в Мадриде) и сын Рубéн (исп. Rubén), погибший в возрасте 22 лет в Сталинградской битве.

Её именем названы улицы в Екатеринбурге, Липецке, Чернигове, Борисове.

Запрет памяти на Украине

В октябре 2015 г. Ибаррури попала в опубликованный Украинским институтом национальной памяти Список лиц, которые подпадают под закон о декоммунизации.

Сочинения

• Единственный путь. — М.: Государственное издательство политической литературы, 1962.

Ссылки

• Ибаррури Долорес — статья из Большой советской энциклопедии.
• [dic.academic.ru/dic.nsf/sie/6488/ИБАРРУРИ Советская историческая энциклопедия]
• [dic.academic.ru/dic.nsf/enc_philosophy/6150/ИБАРРУРИ Философская энциклопедия]
• [www.spartacus.schoolnet.co.uk/SPibarruri.htm Биография на Spartacus International]
• [artamonova.es/ruso/html/euskadi/dolores.shtml Долорес Ибаррури о Стране Басков]

Отрывок, характеризующий Ибаррури, Долорес

Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
– Sire, tout Paris regrette votre absence, [Государь, весь Париж сожалеет о вашем отсутствии.] – как и должно, ответил де Боссе. Но хотя Наполеон знал, что Боссе должен сказать это или тому подобное, хотя он в свои ясные минуты знал, что это было неправда, ему приятно было это слышать от де Боссе. Он опять удостоил его прикосновения за ухо.
– Je suis fache, de vous avoir fait faire tant de chemin, [Очень сожалею, что заставил вас проехаться так далеко.] – сказал он.
– Sire! Je ne m'attendais pas a moins qu'a vous trouver aux portes de Moscou, [Я ожидал не менее того, как найти вас, государь, у ворот Москвы.] – сказал Боссе.
Наполеон улыбнулся и, рассеянно подняв голову, оглянулся направо. Адъютант плывущим шагом подошел с золотой табакеркой и подставил ее. Наполеон взял ее.
– Да, хорошо случилось для вас, – сказал он, приставляя раскрытую табакерку к носу, – вы любите путешествовать, через три дня вы увидите Москву. Вы, верно, не ждали увидать азиатскую столицу. Вы сделаете приятное путешествие.
Боссе поклонился с благодарностью за эту внимательность к его (неизвестной ему до сей поры) склонности путешествовать.
– А! это что? – сказал Наполеон, заметив, что все придворные смотрели на что то, покрытое покрывалом. Боссе с придворной ловкостью, не показывая спины, сделал вполуоборот два шага назад и в одно и то же время сдернул покрывало и проговорил:
– Подарок вашему величеству от императрицы.
Это был яркими красками написанный Жераром портрет мальчика, рожденного от Наполеона и дочери австрийского императора, которого почему то все называли королем Рима.
Весьма красивый курчавый мальчик, со взглядом, похожим на взгляд Христа в Сикстинской мадонне, изображен был играющим в бильбоке. Шар представлял земной шар, а палочка в другой руке изображала скипетр.
Хотя и не совсем ясно было, что именно хотел выразить живописец, представив так называемого короля Рима протыкающим земной шар палочкой, но аллегория эта, так же как и всем видевшим картину в Париже, так и Наполеону, очевидно, показалась ясною и весьма понравилась.
– Roi de Rome, [Римский король.] – сказал он, грациозным жестом руки указывая на портрет. – Admirable! [Чудесно!] – С свойственной итальянцам способностью изменять произвольно выражение лица, он подошел к портрету и сделал вид задумчивой нежности. Он чувствовал, что то, что он скажет и сделает теперь, – есть история. И ему казалось, что лучшее, что он может сделать теперь, – это то, чтобы он с своим величием, вследствие которого сын его в бильбоке играл земным шаром, чтобы он выказал, в противоположность этого величия, самую простую отеческую нежность. Глаза его отуманились, он подвинулся, оглянулся на стул (стул подскочил под него) и сел на него против портрета. Один жест его – и все на цыпочках вышли, предоставляя самому себе и его чувству великого человека.
Посидев несколько времени и дотронувшись, сам не зная для чего, рукой до шероховатости блика портрета, он встал и опять позвал Боссе и дежурного. Он приказал вынести портрет перед палатку, с тем, чтобы не лишить старую гвардию, стоявшую около его палатки, счастья видеть римского короля, сына и наследника их обожаемого государя.
Как он и ожидал, в то время как он завтракал с господином Боссе, удостоившимся этой чести, перед палаткой слышались восторженные клики сбежавшихся к портрету офицеров и солдат старой гвардии.
– Vive l'Empereur! Vive le Roi de Rome! Vive l'Empereur! [Да здравствует император! Да здравствует римский король!] – слышались восторженные голоса.
После завтрака Наполеон, в присутствии Боссе, продиктовал свой приказ по армии.
– Courte et energique! [Короткий и энергический!] – проговорил Наполеон, когда он прочел сам сразу без поправок написанную прокламацию. В приказе было:
«Воины! Вот сражение, которого вы столько желали. Победа зависит от вас. Она необходима для нас; она доставит нам все нужное: удобные квартиры и скорое возвращение в отечество. Действуйте так, как вы действовали при Аустерлице, Фридланде, Витебске и Смоленске. Пусть позднейшее потомство с гордостью вспомнит о ваших подвигах в сей день. Да скажут о каждом из вас: он был в великой битве под Москвою!»
– De la Moskowa! [Под Москвою!] – повторил Наполеон, и, пригласив к своей прогулке господина Боссе, любившего путешествовать, он вышел из палатки к оседланным лошадям.
– Votre Majeste a trop de bonte, [Вы слишком добры, ваше величество,] – сказал Боссе на приглашение сопутствовать императору: ему хотелось спать и он не умел и боялся ездить верхом.
Но Наполеон кивнул головой путешественнику, и Боссе должен был ехать. Когда Наполеон вышел из палатки, крики гвардейцев пред портретом его сына еще более усилились. Наполеон нахмурился.
– Снимите его, – сказал он, грациозно величественным жестом указывая на портрет. – Ему еще рано видеть поле сражения.
Боссе, закрыв глаза и склонив голову, глубоко вздохнул, этим жестом показывая, как он умел ценить и понимать слова императора.


Весь этот день 25 августа, как говорят его историки, Наполеон провел на коне, осматривая местность, обсуживая планы, представляемые ему его маршалами, и отдавая лично приказания своим генералам.
Первоначальная линия расположения русских войск по Ко лоче была переломлена, и часть этой линии, именно левый фланг русских, вследствие взятия Шевардинского редута 24 го числа, была отнесена назад. Эта часть линии была не укреплена, не защищена более рекою, и перед нею одною было более открытое и ровное место. Очевидно было для всякого военного и невоенного, что эту часть линии и должно было атаковать французам. Казалось, что для этого не нужно было много соображений, не нужно было такой заботливости и хлопотливости императора и его маршалов и вовсе не нужно той особенной высшей способности, называемой гениальностью, которую так любят приписывать Наполеону; но историки, впоследствии описывавшие это событие, и люди, тогда окружавшие Наполеона, и он сам думали иначе.