Ибба (герцог)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ибба
лат. Ibba
Род деятельности:

остготский военачальник

Дата смерти:

не ранее 513

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Ибба[К 1] (лат. Ibba; умер не ранее 513) — остготский военачальник начала VI века, ведший успешные военные действия против франков и бургундов.





Биография

О деятельности Иббы сообщают многие средневековые исторические источники, в которых освещаются обстоятельства вестгото-франкской войны 507—509 годов. Среди них, «Сарагосская хроника», «О происхождении и деяниях гетов» Иордана, «История готов» Исидора Сивильского и послания из собрания писем Магна Аврелия Кассиодора[3][4].

О происхождении и ранних годах жизни Иббы ничего не известно. Первое упоминание о нём датировано 508 годом. В то время союзники остготов, вестготы, уже больше года вели войну с франками и бургундами. Потерпев в 507 году в битве при Вуйе тяжёлое поражение от правителя франков Хлодвига I и потеряв убитым своего короля Алариха II, вестготы утратили контроль над большей частью своих галльских владений. Серьёзное сопротивление захватчикам смогли оказать лишь некоторые районы Вестготского королевства: в 508 году в Септимании отпор франкам сумел организовать незаконнорожденный сын короля Алариха II Гезалех, а находившиееся с 507 года в осаде жители Арля успешно сдерживали атаки соединённого франкско-бургундского войска[1][5].

Из-за ведшихся в 507 году военных действий против византийцев императора Анастасия I, король остготов Теодорих Великий не смог своевременно оказать военную помощь вестготам. Только 24 июня 508 года был начат сбор нового войска, предназначенного для похода в Прованс. Командование этой армией было возложено на комита Иббу[1][5][6][7].

Прибывшие, вероятно, в августе или осенью[8] в окрестности Арля остготы атаковали с севера на левом берегу Роны франко-бургундское войско, располагавшееся на обоих берегах реки[9]. Нападение Тулума, подчинённого Иббе, позволило остготам пробиться на правый берег и после ожесточённых боёв взять под контроль единственный в этом месте мост через реку, который соединял город с островом Камарг[6]. Войско франков и бургундов, сняв осаду, укрепилось в своём лагере, но атакованное здесь остготами, потерпело тяжёлое поражение, потеряв, по свидетельству Иордана, убитыми около 30 000 человек[7][8]. После этой победы остготы вошли в освобождённый от осады Арль, ведя с собой «огромное число» пленных, которые заполнили все базилики и даже дом епископа[9]. Сохранилось свидетельство, что епископ Арля Цезарий расплавил золотую и серебряную церковную утварь, чтобы выкупить пленников[10].

К 510 году Иббе и другим остготским военачальникам (Маммо и Тулуину) удалось полностью очистить Прованс от бургундских и франкских войск. О ходе этой военной компании исторические источники сообщают не очень много подробностей. Среди упоминаемых в этой связи событий — отвоевание остготами Марселя, ранее захваченного бургундами, снятие осады с Каркассона, где находилась часть сокровищницы вестготских королей, а также разорение галльских земель[1][11]. После установления полного контроля над Провансом эти земли не были возвращены вестготам, а стали частью Остготского королевства[5][6]. Успешная деятельность Иббы была очень высоко оценена королём Теодорихом Великим, удостоившим своего военачальника титулами герцога и vir sublimis[4][12].

Ликвидировав угрозу захвата Прованса франками и бургундами, в 510 году Ибба по повелению короля Теодориха выступил в поход против укрепившегося в Септимании Гезалеха. Этот незаконнорождённый сын Алариха II провозгласил себя королём вестготов, в то время как правитель остготов поддержал другого претендента на престол, законного сына Алариха и своего родного внука Амалариха. Возглавляемое Иббой войско нанесло поражение Гезалеху, заставив того бежать сначала ко двору короля вандалов Тразамунда, а затем в ещё слабо контролируемые франками районы Галлии. В 511 или 513 году Гезалех, возможно, не без содействия франков, собрал на полученные от Тразамунда деньги новое войско и, перейдя Пиренеи, попытался захватить Барселону. Однако в окрестностях этого города он снова был разбит войском Иббы. Гезалех бежал, но был схвачен (неизвестно кем, вестготами или бургундами) и казнён[1][4][13].

Вероятно, вплоть до 513 года в руках Иббы находилась реальная власть над Вестготским королевством. На основании данных «Сарагосской хроники» предполагается, что только в этом году состоялось провозглашение Амалариха королём вестготов, а Теодориха Великого — его опекуном. Возможно, в это же время новым управляющим Вестготским государством от имени малолетнего короля был назначен Теудис[1][14][15]. О дальнейшей судьбе Иббы сведений в исторических источниках не сохранилось[4][12].

Напишите отзыв о статье "Ибба (герцог)"

Комментарии

  1. ↑ Упоминается также под именами Геббан[1] и Хильдебранд[2].

Примечания

  1. ↑ 1 2 3 4 5 6 Циркин Ю. Б. Испания от античности к Средневековью. — СПб.: Филологический факультет СПбГУ; Нестор-История, 2010. — С. 194—198. — ISBN 978-5-8465-1024-1.
  2. ↑ Вольфрам Х., 2003, с. 415.
  3. ↑ Сарагосская хроника (годы 510 и 513); Иордан. «О происхождении и деяниях гетов» (глава 302); Исидор Севильский. «История готов» (глава 38); Магн Аврелий Кассиодор. «Вариа» (книга I, письмо 24 и книга IV, письмо 17).
  4. ↑ 1 2 3 4 Martindale, J. R. Ibba // Prosopography of the Later Roman Empire. — Cambridge University Press, 1980. — Vol. II : A.D. 395–527. — P. 585. — ISBN 0-521-20159-4 [2001 reprint].
  5. ↑ 1 2 3 Лебек С. Происхождение франков. V—IX века. — М.: Скарабей, 1993. — С. 57—59. — ISBN 5-86507-022-3.
  6. ↑ 1 2 3 Скржинская Е. Ч. Комментарии к «Гетике» Иордана (комментарии № 786, 793 и 795) // Иордан. Гетика. — СПб.: Алетейя, 1997. — С. 366—368.
  7. ↑ 1 2 Вольфрам Х., 2003, с. 449—451.
  8. ↑ 1 2 Klingshirn W. E. [books.google.com/books?id=W26Akd4ep10C Caesarius of Arles: The Making of a Christian Community in Late Antique Gaul]. — Cambridge University Press, 1994. — P. 111. — ISBN 978-0-5215-2852-8.
  9. ↑ 1 2 Malnory A., 1894, p. 93.
  10. ↑ Malnory A., 1894, p. 96.
  11. ↑ Марий Аваншский. «Хроника» (год 509).
  12. ↑ 1 2 Amory P. [books.google.ru/books?id=7ndeDi_fwq0C People and Identity in Ostrogothic Italy: 489—554]. — Cambridge: Cambridge University Press. — P. 387. — ISBN 978-0-5215-2635-7.
  13. ↑ Вольфрам Х., 2003, с. 350 и 449—451.
  14. ↑ Вольфрам Х., 2003, с. 350 и 445.
  15. ↑ Сиротенко В. Т. [books.google.ru/books?id=tlgBHQAACAAJ История международных отношений в Европе во второй половине IV — начале VI вв.]. — Издательство Пермского госуниверситета, 1975. — С. 239.

Литература

  • Вольфрам Х. Готы. — СПб.: Издательский Дом «Ювента», 2003. — 656 с. — ISBN 5-87399-142-1.
  • Malnory A. [gallica.bnf.fr/ark:/12148/bpt6k330725.image.f35 Saint Césaire, évêque d’Arles: 503—543]. — Paris: E. Bouillon, 1894. — P. 317.

Отрывок, характеризующий Ибба (герцог)

Княжна Марья слушала и не понимала того, что он говорил. Он, чуткий, нежный князь Андрей, как мог он говорить это при той, которую он любил и которая его любила! Ежели бы он думал жить, то не таким холодно оскорбительным тоном он сказал бы это. Ежели бы он не знал, что умрет, то как же ему не жалко было ее, как он мог при ней говорить это! Одно объяснение только могло быть этому, это то, что ему было все равно, и все равно оттого, что что то другое, важнейшее, было открыто ему.
Разговор был холодный, несвязный и прерывался беспрестанно.
– Мари проехала через Рязань, – сказала Наташа. Князь Андрей не заметил, что она называла его сестру Мари. А Наташа, при нем назвав ее так, в первый раз сама это заметила.
– Ну что же? – сказал он.
– Ей рассказывали, что Москва вся сгорела, совершенно, что будто бы…
Наташа остановилась: нельзя было говорить. Он, очевидно, делал усилия, чтобы слушать, и все таки не мог.
– Да, сгорела, говорят, – сказал он. – Это очень жалко, – и он стал смотреть вперед, пальцами рассеянно расправляя усы.
– А ты встретилась с графом Николаем, Мари? – сказал вдруг князь Андрей, видимо желая сделать им приятное. – Он писал сюда, что ты ему очень полюбилась, – продолжал он просто, спокойно, видимо не в силах понимать всего того сложного значения, которое имели его слова для живых людей. – Ежели бы ты его полюбила тоже, то было бы очень хорошо… чтобы вы женились, – прибавил он несколько скорее, как бы обрадованный словами, которые он долго искал и нашел наконец. Княжна Марья слышала его слова, но они не имели для нее никакого другого значения, кроме того, что они доказывали то, как страшно далек он был теперь от всего живого.
– Что обо мне говорить! – сказала она спокойно и взглянула на Наташу. Наташа, чувствуя на себе ее взгляд, не смотрела на нее. Опять все молчали.
– Andre, ты хоч… – вдруг сказала княжна Марья содрогнувшимся голосом, – ты хочешь видеть Николушку? Он все время вспоминал о тебе.
Князь Андрей чуть заметно улыбнулся в первый раз, но княжна Марья, так знавшая его лицо, с ужасом поняла, что это была улыбка не радости, не нежности к сыну, но тихой, кроткой насмешки над тем, что княжна Марья употребляла, по ее мнению, последнее средство для приведения его в чувства.
– Да, я очень рад Николушке. Он здоров?

Когда привели к князю Андрею Николушку, испуганно смотревшего на отца, но не плакавшего, потому что никто не плакал, князь Андрей поцеловал его и, очевидно, не знал, что говорить с ним.
Когда Николушку уводили, княжна Марья подошла еще раз к брату, поцеловала его и, не в силах удерживаться более, заплакала.
Он пристально посмотрел на нее.
– Ты об Николушке? – сказал он.
Княжна Марья, плача, утвердительно нагнула голову.
– Мари, ты знаешь Еван… – но он вдруг замолчал.
– Что ты говоришь?
– Ничего. Не надо плакать здесь, – сказал он, тем же холодным взглядом глядя на нее.

Когда княжна Марья заплакала, он понял, что она плакала о том, что Николушка останется без отца. С большим усилием над собой он постарался вернуться назад в жизнь и перенесся на их точку зрения.
«Да, им это должно казаться жалко! – подумал он. – А как это просто!»
«Птицы небесные ни сеют, ни жнут, но отец ваш питает их», – сказал он сам себе и хотел то же сказать княжне. «Но нет, они поймут это по своему, они не поймут! Этого они не могут понимать, что все эти чувства, которыми они дорожат, все наши, все эти мысли, которые кажутся нам так важны, что они – не нужны. Мы не можем понимать друг друга». – И он замолчал.

Маленькому сыну князя Андрея было семь лет. Он едва умел читать, он ничего не знал. Он многое пережил после этого дня, приобретая знания, наблюдательность, опытность; но ежели бы он владел тогда всеми этими после приобретенными способностями, он не мог бы лучше, глубже понять все значение той сцены, которую он видел между отцом, княжной Марьей и Наташей, чем он ее понял теперь. Он все понял и, не плача, вышел из комнаты, молча подошел к Наташе, вышедшей за ним, застенчиво взглянул на нее задумчивыми прекрасными глазами; приподнятая румяная верхняя губа его дрогнула, он прислонился к ней головой и заплакал.
С этого дня он избегал Десаля, избегал ласкавшую его графиню и либо сидел один, либо робко подходил к княжне Марье и к Наташе, которую он, казалось, полюбил еще больше своей тетки, и тихо и застенчиво ласкался к ним.
Княжна Марья, выйдя от князя Андрея, поняла вполне все то, что сказало ей лицо Наташи. Она не говорила больше с Наташей о надежде на спасение его жизни. Она чередовалась с нею у его дивана и не плакала больше, но беспрестанно молилась, обращаясь душою к тому вечному, непостижимому, которого присутствие так ощутительно было теперь над умиравшим человеком.


Князь Андрей не только знал, что он умрет, но он чувствовал, что он умирает, что он уже умер наполовину. Он испытывал сознание отчужденности от всего земного и радостной и странной легкости бытия. Он, не торопясь и не тревожась, ожидал того, что предстояло ему. То грозное, вечное, неведомое и далекое, присутствие которого он не переставал ощущать в продолжение всей своей жизни, теперь для него было близкое и – по той странной легкости бытия, которую он испытывал, – почти понятное и ощущаемое.
Прежде он боялся конца. Он два раза испытал это страшное мучительное чувство страха смерти, конца, и теперь уже не понимал его.
Первый раз он испытал это чувство тогда, когда граната волчком вертелась перед ним и он смотрел на жнивье, на кусты, на небо и знал, что перед ним была смерть. Когда он очнулся после раны и в душе его, мгновенно, как бы освобожденный от удерживавшего его гнета жизни, распустился этот цветок любви, вечной, свободной, не зависящей от этой жизни, он уже не боялся смерти и не думал о ней.
Чем больше он, в те часы страдальческого уединения и полубреда, которые он провел после своей раны, вдумывался в новое, открытое ему начало вечной любви, тем более он, сам не чувствуя того, отрекался от земной жизни. Всё, всех любить, всегда жертвовать собой для любви, значило никого не любить, значило не жить этою земною жизнию. И чем больше он проникался этим началом любви, тем больше он отрекался от жизни и тем совершеннее уничтожал ту страшную преграду, которая без любви стоит между жизнью и смертью. Когда он, это первое время, вспоминал о том, что ему надо было умереть, он говорил себе: ну что ж, тем лучше.
Но после той ночи в Мытищах, когда в полубреду перед ним явилась та, которую он желал, и когда он, прижав к своим губам ее руку, заплакал тихими, радостными слезами, любовь к одной женщине незаметно закралась в его сердце и опять привязала его к жизни. И радостные и тревожные мысли стали приходить ему. Вспоминая ту минуту на перевязочном пункте, когда он увидал Курагина, он теперь не мог возвратиться к тому чувству: его мучил вопрос о том, жив ли он? И он не смел спросить этого.

Болезнь его шла своим физическим порядком, но то, что Наташа называла: это сделалось с ним, случилось с ним два дня перед приездом княжны Марьи. Это была та последняя нравственная борьба между жизнью и смертью, в которой смерть одержала победу. Это было неожиданное сознание того, что он еще дорожил жизнью, представлявшейся ему в любви к Наташе, и последний, покоренный припадок ужаса перед неведомым.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Ибба_(герцог)&oldid=76410973»