Ибервег, Фридрих
| Ибервег, Фридрих | |
 | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Дата смерти: | |
Фридрих Ибервег (нем. Friedrich Überweg; 22 января 1826 — 9 июня 1871) — немецкий философ и историк философии, ученик Бенеке.
С 1852 читал в Бонне, с 1868 в Кёнигсберге. В своей «System der Logik und Geschichte der logischen Lehren» (Бонн, 1857; 5 издание 1882) он старается занять середину между субъективно-формальной логикой (Кант, Гербарт), которая полагает формы мышления вне отношения к формам бытия, и между метафизической логикой (Гегель), которая отождествляет оба рода форм.
Следуя за Аристотелем, Ибервег желает придерживаться того же направления, что и Шлейермахер, Риттер, Тренделенбург, Бенеке. Свою систему Ибервег склонен называть идеал-реализмом (Ideal-Realismus). В психологии Ибервег сочувствовал полному натурализму. Впоследствии, отчасти под влиянием близких сношений с Чольбе, усвоил и материалистическое мировоззрение, которое изложил в письмах.
Особым распространялись его «Grundriss der Geschichte der Philosophie» (Берлин, 1863—1866; 7 изд. Гейнце, 1886—1888), отличающееся богатством библиографических указаний. На русский язык из этого труда Ибервега переведены: Н. Ф. Фокковым: «История философии» (т. I, ч. I, СПб., 1876), а Я. Н. Колубовским «История новой философии» (СПб. 1890 — с издания Гейнце, с дополнениями Г. Забы, М. Массониуса и Я. Колубовского о философии у чехов, поляков и русских).
Другие труды Ибервега: «Ueber die Echtheit und Zeitfolge der Platonischen Schriften» (1861, здесь Ибервег, в том числе оспаривает подлинность диалога «Парменид»), «Schiller als Historiker und Philosoph» (1884).
Напишите отзыв о статье "Ибервег, Фридрих"
Литература
- F. А. Lange, «Friedrich Ueberweg» (Берлин, 1871);
- Brasch, «Die Welt und Lebensanschauung F. Ueberwegs» (Лейпциг 1888).
Отрывок, характеризующий Ибервег, Фридрих
Элен была в Эрфурте во время знаменитого свидания императоров, и оттуда привезла эти связи со всеми Наполеоновскими достопримечательностями Европы. В Эрфурте она имела блестящий успех. Сам Наполеон, заметив ее в театре, сказал про нее: «C'est un superbe animal». [Это прекрасное животное.] Успех ее в качестве красивой и элегантной женщины не удивлял Пьера, потому что с годами она сделалась еще красивее, чем прежде. Но удивляло его то, что за эти два года жена его успела приобрести себе репутацию«d'une femme charmante, aussi spirituelle, que belle». [прелестной женщины, столь же умной, сколько красивой.] Известный рrince de Ligne [князь де Линь] писал ей письма на восьми страницах. Билибин приберегал свои mots [словечки], чтобы в первый раз сказать их при графине Безуховой. Быть принятым в салоне графини Безуховой считалось дипломом ума; молодые люди прочитывали книги перед вечером Элен, чтобы было о чем говорить в ее салоне, и секретари посольства, и даже посланники, поверяли ей дипломатические тайны, так что Элен была сила в некотором роде. Пьер, который знал, что она была очень глупа, с странным чувством недоуменья и страха иногда присутствовал на ее вечерах и обедах, где говорилось о политике, поэзии и философии. На этих вечерах он испытывал чувство подобное тому, которое должен испытывать фокусник, ожидая всякий раз, что вот вот обман его откроется. Но оттого ли, что для ведения такого салона именно нужна была глупость, или потому что сами обманываемые находили удовольствие в этом обмане, обман не открывался, и репутация d'une femme charmante et spirituelle так непоколебимо утвердилась за Еленой Васильевной Безуховой, что она могла говорить самые большие пошлости и глупости, и всё таки все восхищались каждым ее словом и отыскивали в нем глубокий смысл, которого она сама и не подозревала.
Пьер был именно тем самым мужем, который нужен был для этой блестящей, светской женщины. Он был тот рассеянный чудак, муж grand seigneur [большой барин], никому не мешающий и не только не портящий общего впечатления высокого тона гостиной, но, своей противоположностью изяществу и такту жены, служащий выгодным для нее фоном. Пьер, за эти два года, вследствие своего постоянного сосредоточенного занятия невещественными интересами и искреннего презрения ко всему остальному, усвоил себе в неинтересовавшем его обществе жены тот тон равнодушия, небрежности и благосклонности ко всем, который не приобретается искусственно и который потому то и внушает невольное уважение. Он входил в гостиную своей жены как в театр, со всеми был знаком, всем был одинаково рад и ко всем был одинаково равнодушен. Иногда он вступал в разговор, интересовавший его, и тогда, без соображений о том, были ли тут или нет les messieurs de l'ambassade [служащие при посольстве], шамкая говорил свои мнения, которые иногда были совершенно не в тоне настоящей минуты. Но мнение о чудаке муже de la femme la plus distinguee de Petersbourg [самой замечательной женщины в Петербурге] уже так установилось, что никто не принимал au serux [всерьез] его выходок.
