Очерк истории философии

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Иберверг-Гейнце»)
Перейти к: навигация, поиск

Очерк истории философии (нем. Grundriss der Geschichte der Philosophie) — трёхтомная работа по истории философии, принадлежащая перу немецкого философа-идеал-реалиста и историка философии Фридриха Ибервега. Позже издавалась в обработке немецкого же историка философии Макса Гейнце.

История философии излагается Ибервегом и Гейнце в форме биобиблиографических очерков об отдельных мыслителях, объединенных в школы и направления.

Тома работы соответствовали трём крупным периодам в истории философии и назывались «Дохристианская эпоха» (нем. Die vorchristliche Zeit), «Очерк истории философии времён патристики и схоластики» (нем. Grundriss der Geschichte der Philosophie der patristischen und scholastischen Zeit) и «Очерк истории философии Нового времени» (нем. Grundriß der Geschichte der Philosophie der Neuzeit : von dem Aufblühen der Alterthumsstudien bis auf die Gegenwart).



Очерк истории философии Нового времени

По Ибервегу, история философии Нового времени делится на пять периодов, которым соответствуют пять отделов содержания книги:

  1. Период освобождения философии от схоластического наследия и теологического влияния.
  2. Время определившейся противоположности между эмпиризмом, догматизмом и скептицизмом (от Ф. Бэкона до Д. Юма).
  3. Критицизм И. Канта и его ближайшие последователи и противники.
  4. Эпоха систем, произошедших из кантовской критики (И. Г. Фихте, Ф. В. Й. фон Шеллинг и шеллингианцы, Г. В. Ф. Гегель, Ф. Д. Э. Шлейермахер, А. Шопенгауэр, И. Ф. Гербарт, Ф. Э. Бенеке и др.).
  5. Современная (конца XIX в.) философия.

Русские переводы

Перевод части первой первого тома был выполнен Н. Ф. Фокковым: «История философии» (СПб., 1876).

Перевод третьего тома был выполнен Я. Н. Колубовским и был выпущен под названием «История новой философии в сжатом очерке». Выходил двумя изданиями, выполненными с седьмого и восьмого изданий оригинала. Первое издание вышло в 1890 году, второе в 1899.

Книга служила в России в два предреволюционных десятилетия основным фундаментальным пособием по истории философии Нового времени и сохраняла своё значение в последующее время ввиду крайне сжатого и пристрастного изложения западной философии конца XIX — начала XX в. в советских учебниках и прочей литературе.

Издания

  • Ф. Ибервег, М. Г. Гейнце. История новой философии в сжатом очерке. — СПб.: Л. Ф. Пантелеев, 1890.
  • Ф. Ибервег, М. Г. Гейнце. История новой философии в сжатом очерке. — Изд. 2. — СПб.: Л. Ф. Пантелеев, 1898—99. — 800 с.


Напишите отзыв о статье "Очерк истории философии"

Отрывок, характеризующий Очерк истории философии

Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.