Гомес Гроссу, Ибере
| Ибере Гомес Гроссу порт.-браз. Iberê Gomes Grosso | |
| Дата рождения | |
|---|---|
| Место рождения | |
| Дата смерти | |
| Страна | |
| Профессии | |
| Инструменты |
виолончелист |
Ибере Гомес Гроссу (порт.-браз. Iberê Gomes Grosso; 1905, Сан-Паулу — 1983) — бразильский виолончелист. Внучатый племянник крупнейшего бразильского композитора XIX века Карлоса Гомеса.
Учился в Федеральном университете Рио-де-Жанейро, в 1924 г. вместе со своими соучениками, скрипачами Оскаром Боргертом и Мариуччей Яковино играл в первом концерте новосозданного студенческого оркестра[1]. Затем совершенствовал своё мастерство под руководством Пабло Казальса.
Наиболее известен как ансамблевый музыкант. В 1930-е гг. пользовалось известностью фортепианное трио с его участием (Оскар Боргерт и пианист Томас Теран), в 1960-е гг. Гомес Гроссу выступал в составе фортепианного Квартета Гуанабара (вместе с Мариуччей Яковино и пианистом Арналду Эстрела), с 1964 г. постоянно играл дуэтом с пианистом и композитором Радамесом Гнаттали, исполняя сочинения самого Гнаттали и Эйтора Вилла-Лобоса.
Напишите отзыв о статье "Гомес Гроссу, Ибере"
Примечания
- ↑ [www.projetomusical.com.br/orques_nac/index.php?pg=nac_08 Orquestra Sinfônica da Escola de Música da UFRJ] (порт.)
Литература
- Valdinha de Melo Barbosa. Iberê Gomes Grosso: dois séculos de tradição musical na trajetória de um violoncelista. — Rio de Janeiro: SindMusi, 2005. — 259 p.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Гомес Гроссу, Ибере
– Идите, Annette, вы простудитесь, – говорила маленькая княгиня, прощаясь с Анной Павловной. – C'est arrete, [Решено,] – прибавила она тихо.Анна Павловна уже успела переговорить с Лизой о сватовстве, которое она затевала между Анатолем и золовкой маленькой княгини.
– Я надеюсь на вас, милый друг, – сказала Анна Павловна тоже тихо, – вы напишете к ней и скажете мне, comment le pere envisagera la chose. Au revoir, [Как отец посмотрит на дело. До свидания,] – и она ушла из передней.
Князь Ипполит подошел к маленькой княгине и, близко наклоняя к ней свое лицо, стал полушопотом что то говорить ей.
Два лакея, один княгинин, другой его, дожидаясь, когда они кончат говорить, стояли с шалью и рединготом и слушали их, непонятный им, французский говор с такими лицами, как будто они понимали, что говорится, но не хотели показывать этого. Княгиня, как всегда, говорила улыбаясь и слушала смеясь.
– Я очень рад, что не поехал к посланнику, – говорил князь Ипполит: – скука… Прекрасный вечер, не правда ли, прекрасный?
– Говорят, что бал будет очень хорош, – отвечала княгиня, вздергивая с усиками губку. – Все красивые женщины общества будут там.
– Не все, потому что вас там не будет; не все, – сказал князь Ипполит, радостно смеясь, и, схватив шаль у лакея, даже толкнул его и стал надевать ее на княгиню.
От неловкости или умышленно (никто бы не мог разобрать этого) он долго не опускал рук, когда шаль уже была надета, и как будто обнимал молодую женщину.
Она грациозно, но всё улыбаясь, отстранилась, повернулась и взглянула на мужа. У князя Андрея глаза были закрыты: так он казался усталым и сонным.
– Вы готовы? – спросил он жену, обходя ее взглядом.
Князь Ипполит торопливо надел свой редингот, который у него, по новому, был длиннее пяток, и, путаясь в нем, побежал на крыльцо за княгиней, которую лакей подсаживал в карету.
