Ибн Абидин
| Ибн Абидин | |
| Личная информация | |
|---|---|
| Имя при рождении: |
Мухаммад Амин ибн Умар ибн Абидин ад-Димашки |
| Прозвище: |
Последнее слово ханафитского мазхаба, Султан ханафитов |
| Отец: |
Умар ад-Димашки |
Богословская деятельность | |
| Учителя: |
Саид аль-Хамави, Мухаммад Салими, |
| Оказал влияние: | |
| Труды: |
Список
Радд аль-Мухтар аля ад-Дурр аль-Мухтар; Шарх Манзума Укуд расми аль-Муфти; Фатава филь фикхи аль-Ханафи и др.
|
 Редактирование Викиданных | |
Муха́ммад Ами́н ибн У́мар ад-Дима́шки более известный как Ибн Абиди́н (араб. ابن عابدين; 1784, Дамаск, совр. Сирия — 1836, там же) — исламский богослов, один из самых выдающихся мусульманских правоведов (факихов) Османской империи. Автор более 50 трудов по фикху, тафсирам Корана, опровержению сект и течений. Его самая известная работа была «Радд аль-Мухтар аля ад-Дурр аль-Мухтар» до сих пор считается лучшей книгой по ханафитскому мазхабу.
Содержание
Биография
Его полное имя Мухаммад Амин ибн Умар ибн Абдуль-Азиз Абидин аль-Матуриди аль-Ханафи ад-Димашки. Родился в 1784 году в Сирии. Происходил из рода пророка Мухаммеда (сеид). Занимался торговлей вместе со своим отцом. С детства проявлял стремление к знаниям, выучил наизусть Коран. У известного в то время специалиста Шейха аль-Курры Саида аль-Хамави он изучал правильное чтение Корана (таджвид). Затем он изучал шафиитский мазхаб. У Саида Мухаммада Шакира Салими он изучал толкования Корана (тафсиры), предания пророка Мухаммеда (хадисы) и социальные науки. По рекомендации Халида аль-Багдади он перешел в ханафитский мазхаб. Наряду с традиционными исламскими науками, Ибн Абидин изучил также калам и суфизм[1] и входил в дервишский суфийский орден НакшбандиК:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)[источник не указан 2853 дня].
Первые свои религиозные труды Ибн Абидин стал писать в семнадцать лет. Ещё при жизни своих учителей он стал известным учёным. Отличался своими ортодоксально-суннитскими убеждениями. Жил в строгом соответствии с Сунной пророка Мухаммада[1].
Ибн Абидин является одним из самых авторитетных ханафитских улемов XIX века. Его книга по фикху «Дурр-уль-Мухтар» является одной из самых авторитетных в ханафитском мазхабе. В этой книге собраны все известные ему правовые предписания (хукмы) по всем вопросам от факихов различных поколений. Помимо этой книги Ибн Абидин является автором других работы в области мусульманского права, комментарии к тафсирам Корана, опровержения воззрений различных исламских сект и течений[1].
Труды
- Радд аль-Мухтар аля ад-Дурр аль-Мухтар;
- Шарх Манзума Укуд расми аль-Муфти;
- Фатава филь фикхи аль-Ханафи;
- аль-Мутавваль;
- шарх Мультака аль-Абхур;
- Ифадатуль Анвар;
- Шарх Манар и другие.
Напишите отзыв о статье "Ибн Абидин"
Примечания
- ↑ 1 2 3 Али-заде, А. А., 2007.
Литература
- Али-заде, А. А. Ибн Абидин : [[web.archive.org/web/20111001002841/slovar-islam.ru/books/i.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
- Anwar, Muhammad. «Comparative study of insurance and Takafol (Islamic Insurance).» Pakistan Development Review. 33.4 (1994): 1315—1330. Print.
- Calder, Norman. «The „Uqud rasm al-mufti“ of Ibn Abidin.» Bulletin of the School of Oriental and African Studies. 63.2 (2000): 215—228. Print.
- El Fadl, Khaled Abou. «Islam and the Theology of Power.» Middle East Report. 221 (2001): 28-33. Print.
- Gerber, Haim. Islamic Law and Culture. 9. The Netherlands: Brill, 1999. Print.
- Tucker, Judith E. «Muftis and Matrimony: Islamic Law and Gender in Ottoman Syria and Palestine.» Islamic Law and Society. 1.3 (1994): 265—300. Print.
- Ziadeh, Farhat J. «Equality (Kafa’ah) in Muslim Law of Mariage.» American Journal of Comparative Law. 6.4 (1957): 503—517. Print.
|
Это заготовка статьи об исламском учёном. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Ибн Абидин
На другой день он проснулся поздно. Возобновляя впечатления прошедшего, он вспомнил прежде всего то, что нынче надо представляться императору Францу, вспомнил военного министра, учтивого австрийского флигель адъютанта, Билибина и разговор вчерашнего вечера. Одевшись в полную парадную форму, которой он уже давно не надевал, для поездки во дворец, он, свежий, оживленный и красивый, с подвязанною рукой, вошел в кабинет Билибина. В кабинете находились четыре господина дипломатического корпуса. С князем Ипполитом Курагиным, который был секретарем посольства, Болконский был знаком; с другими его познакомил Билибин.
Господа, бывавшие у Билибина, светские, молодые, богатые и веселые люди, составляли и в Вене и здесь отдельный кружок, который Билибин, бывший главой этого кружка, называл наши, les nфtres. В кружке этом, состоявшем почти исключительно из дипломатов, видимо, были свои, не имеющие ничего общего с войной и политикой, интересы высшего света, отношений к некоторым женщинам и канцелярской стороны службы. Эти господа, повидимому, охотно, как своего (честь, которую они делали немногим), приняли в свой кружок князя Андрея. Из учтивости, и как предмет для вступления в разговор, ему сделали несколько вопросов об армии и сражении, и разговор опять рассыпался на непоследовательные, веселые шутки и пересуды.
– Но особенно хорошо, – говорил один, рассказывая неудачу товарища дипломата, – особенно хорошо то, что канцлер прямо сказал ему, что назначение его в Лондон есть повышение, и чтоб он так и смотрел на это. Видите вы его фигуру при этом?…
– Но что всего хуже, господа, я вам выдаю Курагина: человек в несчастии, и этим то пользуется этот Дон Жуан, этот ужасный человек!
Князь Ипполит лежал в вольтеровском кресле, положив ноги через ручку. Он засмеялся.
– Parlez moi de ca, [Ну ка, ну ка,] – сказал он.
– О, Дон Жуан! О, змея! – послышались голоса.
– Вы не знаете, Болконский, – обратился Билибин к князю Андрею, – что все ужасы французской армии (я чуть было не сказал – русской армии) – ничто в сравнении с тем, что наделал между женщинами этот человек.
– La femme est la compagne de l'homme, [Женщина – подруга мужчины,] – произнес князь Ипполит и стал смотреть в лорнет на свои поднятые ноги.
Билибин и наши расхохотались, глядя в глаза Ипполиту. Князь Андрей видел, что этот Ипполит, которого он (должно было признаться) почти ревновал к своей жене, был шутом в этом обществе.
– Нет, я должен вас угостить Курагиным, – сказал Билибин тихо Болконскому. – Он прелестен, когда рассуждает о политике, надо видеть эту важность.
Он подсел к Ипполиту и, собрав на лбу свои складки, завел с ним разговор о политике. Князь Андрей и другие обступили обоих.
– Le cabinet de Berlin ne peut pas exprimer un sentiment d'alliance, – начал Ипполит, значительно оглядывая всех, – sans exprimer… comme dans sa derieniere note… vous comprenez… vous comprenez… et puis si sa Majeste l'Empereur ne deroge pas au principe de notre alliance… [Берлинский кабинет не может выразить свое мнение о союзе, не выражая… как в своей последней ноте… вы понимаете… вы понимаете… впрочем, если его величество император не изменит сущности нашего союза…]
