Ибн Маджа

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Ибн Маджа
араб. ابن ماجه
Личная информация
Имя при рождении:

Мухаммад ибн Язид ибн Маджа аль-Казвини

Прозвище:

Ибн Маджа

Отец:

Язид ибн Маджа


Богословская деятельность
Учителя:

Абу Бакр ибн Абу Шайба,
Мухаммад ибн Абдуллах,
Джубар ибн аль-Мугалис,
Ибрахим аль-Хизами,
Абдуллах ибн Муавия,
Хишам ибн Аммар,
Мухаммад ибн Румх,
Дауд ибн Рашид

Редактирование Викиданных
К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Абу́ Абдулла́х Муха́ммад ибн Язи́д аль-Казви́ни (араб. ابو عبد الله محمد بن يزيد القزويني‎) известный как Ибн Ма́джа (араб. ابن ماجه; 824, Казвин, совр. Иран887, Казвин, совр. Иран) — исламский богослов, хадисовед. Автор одного из шести авторитетных суннитских сборников хадисов Сунан Ибн Маджа[1].



Биография

Его полное имя: Абу Абдуллах Мухаммад ибн Язид ибн Маджа аль-Раби аль-Казвини. Родился в Казвине в 824 году. Для сбора хадисов Ибн Маджа посетил Ирак, Хиджаз, Шам и Египет. Среди учителей Ибн Маджи были такие известные богословы своего времени как Абу Бакр ибн Абу Шайба, Мухаммад ибн Абдуллах ибн Нумайр, Джубар ибн аль-Мугалис, Ибрахим ибн аль-Мунзир аль-Хизами, Абдуллах ибн Муавия, Хишам ибн Аммар, Мухаммад ибн Румх, Дауд ибн Рашид и другие.

По сообщению аз-Захаби, Ибн Маджа умер примерно в 19 февраля 887 года в последние дни месяца Рамадан в Казвине[2].

Труды

Аз-Захаби упомянул следующие произведения Ибн Маджа:

Напишите отзыв о статье "Ибн Маджа"

Примечания

  1. 1 2 al-Dhahabi Muhammad ibn Ahmad. Tadhkirat al-Huffaz / al-Mu`allimi. — Hyderabad: Da`irat al-Ma`arif al-`Uthmaniyyah, 1957. — Vol. 2. — P. 636.
  2. al-Kattani Muhammah ibn Ja`far. al-Risalah al-Mustatrafah / Muhammad ibn Muhammad al-Kattani. — seventh. — Beirut: Dar al-Bashair al-Islamiyyah, 2007. — P. 12.


Отрывок, характеризующий Ибн Маджа

Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…