Ибн Сирин

Ибн Сирин
Личная информация
Богословская деятельность
Редактирование Викиданных

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

В Википедии есть статьи о других людях с куньей Абу Бакр, именем Мухаммад и нисбами Басри и Ансари.

Абу́ Бакр Муха́ммад ибн Сирин аль-Басри́ (араб. أبو بكر محمد بن سيرين البصري‎; 653, Басра — 729, Басра) — мусульманский богослов из поколения табиев, знаток хадисов, законовед, комментатор Корана и толкователь снов.

Рождение и происхождение

Мухаммад ибн Сирин родился во времена правления халифа Усмана. Его мать звали Сафийа. Она была вольноотпущенницей Абу Бакра. Его отец Сирин был вольноотпущенником другого известного сподвижника Анаса ибн Малика. Он попал в плен в местечке Айн ат-Тамр, недалеко от Куфы, где жил и работал до начала войны между Исламским Халифатом и Персией.

Научное наследие

Мухаммад ибн Сирин был воспитан в аскетичном духе раннего ислама и обучался религии у тридцати известных сподвижников пророка Мухаммада, таких как Зейд ибн Сабит, Имран ибн Хусейн, Анас ибн Малик, Абу Хурайра, Абдулла ибн Аббас, Абдуллах ибн Умар. Обладая прекрасной памятью, он знал наизусть много хадисов и считался имамом в этой области. Он передавал хадисы со слов Аиши, Анаса ибн Малика, Зейда ибн Сабита, Хасана ибн Али, Абу Хурайры, Ибн Аббаса, Джундаба ибн Абдуллаха, Самуры ибн Джундаба, Имрана ибн Хусейна, Хузайфы ибн аль-Ямана, Абу Саида аль-Худри и Абу ад-Дарды. Он также пересказывал хадисы со слов многих известных табиев. В свою очередь с его слов хадисы передавали такие ученые, как Амир аш-Шааби, аль-Аузаи, Давуд ибн Абу Хинд, Абу Айюб, Асим ал-Ахвал, Малик ибн Динар, Джарир ибн Хазим, Ибн Аун, Мукатиль ибн Сулейман, Халид аль-Хазза и другие.

При жизни ученого науках о хадисах находилась в стадии становления, и его взгляды оказали большое влияние на методологию хадисоведов. Он настаивал на необходимости проявлять осторожность при передаче хадисов, уделяя внимание каждой букве в тексте сообщения. Особое внимание Ибн Сирин уделял иснаду, то есть цепочке передатчиков хадиса. С его слов передают следующее высказывание: «В первое время люди не спрашивали иснад хадиса. Но после того, как среди мусульман распространилась смута, люди стали принимать хадисы от приверженцев Сунны и не принимали их от еретиков». Он также говорил: «Поистине, эти знания — религия, так смотрите же, от кого вы берете вашу религию». Мухаммад ибн Сирин также известен как знаток мусульманского права и тафсира. Он был комментатором Корана второго поколения и обучался тонкостям тафсира у самого Ибн Аббаса. Аль-Иджли сказал о нём: «Я не видел более грамотного в вопросах богобоязненности и более богобоязненного в вопросах права, чем Ибн Сирин».

Высказывания исламских богословов

• Абу ‘Авана сказал: «Я видел Ибн Сирина. Увидевший его обязательно вспомнит о Всевышнем Аллахе».
• Ибн Са‘д писал: «Мухаммад ибн Сирин — надежный и заслуживающий доверия передатчик, достойный имам, очень знающий и набожный человек».
• Ибн Шубрума сказал: «Я встретился с Ибн Сирином в Васите. Я никогда не встречал более осторожного в издании фетв и более смелого в толковании сновидений, чем он». Когда ему задавали вопрос на счет дозволенного и запретного (халал и харам), цвет его лица менялся.
• Абу ‘Ауф рассказывал: "Однажды я пришел к Ибн Сирину. Я хотел плохо высказаться об ал-Хаджадже (ибн Йусуфе). Но Ибн Сирин сказал: «Не сомневайся в том, что Аллах справедлив в своем решении. Он отнимет у ал-Хаджаджа то, что причитается другому, и возьмет у других то, что причитается ал-Хаджаджу. Когда ты предстанешь перед Всевышним Аллахом, твой самый маленький грех будет для тебя тяжелее, чем самый тяжкий грех ал-Хаджаджа».

Аскетизм и щедрость

Мухаммад ибн Сирин был невысокого роста и плотного телосложения. Он был известен своей аскетичностью и набожностью. Абу Бакр ибн ‘Абдаллах ал-Музани сказал: «Кто хочет посмотреть на самого набожного человека этого времени, пусть посмотрит на Мухаммада ибн Сирина. Клянусь Аллахом, мы не встретили никого, кто был бы набожнее его». Суфйан ибн ‘Уйайна сказал: «В Куфе и Басре не было такого набожного человека, как Мухаммад ибн Сирин».

Ибн Сирин отличался мягким нравом и любил красиво пошутить. По ночам он много плакал, а днем всем улыбался. Он много молился и постился через день. Рассказывают, что он никогда не повышал тон в присутствии своей матери и разговаривал с ней шепотом. Зарабатывая на жизнь ремеслом, он всегда рассказывал покупателям о недостатках своего товара. У него было 30 сыновей и 11 дочерей, но все, кроме его сына ‘Абдаллаха, скончались до него. Как-то он сказал о самом себе: «Ни в религиозных, ни в мирских вопросах я никому не завидовал. Это одна из самых больших милостей, оказанных мне Всевышним Аллахом».

О щедрости Ибн Сирина ходили легенды. Он регулярно помогал беднякам и выплачивал их долги. Перед его домом всегда был привязан мул, которого каждый мог одолжить, не спросив разрешения у хозяина. Он любил принимать гостей у себя дома и лично прислуживал каждому, кто навещал его. Однажды он попал в тюрьму из-за того, не смог расплатиться за купленный товар. Он купил масло, но затем увидел в одном из бурдюков мышь. Тогда он вылил все масло, считая, что эта мышь находилась в маслобойне. Тюремный надзиратель предложил ему по ночам идти домой, а по утрам возвращаться обратно, но Ибн Сирин не согласился и сказал: «Клянусь Аллахом, я не стану помогать тебе предавать правителя». Пока он находился в тюрьме, скончался Анас ибн Малик. Анас завещал, чтобы его тело омыл Мухаммад ибн Сирин. Тогда он был отпущен из тюрьмы. Он омыл тело Анаса ибн Малика и совершил заупокойную молитву за него.

Кончина

Мухаммад ибн Сирин скончался в 729 г. После смерти у него остался долг в размере 30000 дирхемов, который выплатил его сын ‘Абдаллах. Он скончался спустя всего 100 дней после кончины аль-Хасана аль-Басри и был похоронен рядом с ним.

Источники

• Али-заде, А. А. Мухаммад ибн Сирин аль-Ансари : [[web.archive.org/web/20111001002751/slovar-islam.ru/books/M.html арх.] 1 октября 2011] // Исламский энциклопедический словарь. — М. : Ансар, 2007.</span>
• [muslimscholars.info/manage.php?submit=scholar&ID=11035 Биографическая справка о Мухаммаде ибн Сирине в базе данных о мусульманских ученых]

Отрывок, характеризующий Ибн Сирин

Доктор посмотрел на брегет.
– Возьмите стакан отварной воды и положите une pincee (он своими тонкими пальцами показал, что значит une pincee) de cremortartari… [щепотку кремортартара…]
– Не пило слушай , – говорил немец доктор адъютанту, – чтопи с третий удар шивь оставался .
– А какой свежий был мужчина! – говорил адъютант. – И кому пойдет это богатство? – прибавил он шопотом.
– Окотник найдутся , – улыбаясь, отвечал немец.
Все опять оглянулись на дверь: она скрипнула, и вторая княжна, сделав питье, показанное Лорреном, понесла его больному. Немец доктор подошел к Лоррену.
– Еще, может, дотянется до завтрашнего утра? – спросил немец, дурно выговаривая по французски.
Лоррен, поджав губы, строго и отрицательно помахал пальцем перед своим носом.
– Сегодня ночью, не позже, – сказал он тихо, с приличною улыбкой самодовольства в том, что ясно умеет понимать и выражать положение больного, и отошел.

Между тем князь Василий отворил дверь в комнату княжны.
В комнате было полутемно; только две лампадки горели перед образами, и хорошо пахло куреньем и цветами. Вся комната была установлена мелкою мебелью шифоньерок, шкапчиков, столиков. Из за ширм виднелись белые покрывала высокой пуховой кровати. Собачка залаяла.
– Ах, это вы, mon cousin?
Она встала и оправила волосы, которые у нее всегда, даже и теперь, были так необыкновенно гладки, как будто они были сделаны из одного куска с головой и покрыты лаком.
– Что, случилось что нибудь? – спросила она. – Я уже так напугалась.
– Ничего, всё то же; я только пришел поговорить с тобой, Катишь, о деле, – проговорил князь, устало садясь на кресло, с которого она встала. – Как ты нагрела, однако, – сказал он, – ну, садись сюда, causons. [поговорим.]
– Я думала, не случилось ли что? – сказала княжна и с своим неизменным, каменно строгим выражением лица села против князя, готовясь слушать.
– Хотела уснуть, mon cousin, и не могу.
– Ну, что, моя милая? – сказал князь Василий, взяв руку княжны и пригибая ее по своей привычке книзу.
Видно было, что это «ну, что» относилось ко многому такому, что, не называя, они понимали оба.
Княжна, с своею несообразно длинною по ногам, сухою и прямою талией, прямо и бесстрастно смотрела на князя выпуклыми серыми глазами. Она покачала головой и, вздохнув, посмотрела на образа. Жест ее можно было объяснить и как выражение печали и преданности, и как выражение усталости и надежды на скорый отдых. Князь Василий объяснил этот жест как выражение усталости.
– А мне то, – сказал он, – ты думаешь, легче? Je suis ereinte, comme un cheval de poste; [Я заморен, как почтовая лошадь;] а всё таки мне надо с тобой поговорить, Катишь, и очень серьезно.
Князь Василий замолчал, и щеки его начинали нервически подергиваться то на одну, то на другую сторону, придавая его лицу неприятное выражение, какое никогда не показывалось на лице князя Василия, когда он бывал в гостиных. Глаза его тоже были не такие, как всегда: то они смотрели нагло шутливо, то испуганно оглядывались.
Княжна, своими сухими, худыми руками придерживая на коленях собачку, внимательно смотрела в глаза князю Василию; но видно было, что она не прервет молчания вопросом, хотя бы ей пришлось молчать до утра.
– Вот видите ли, моя милая княжна и кузина, Катерина Семеновна, – продолжал князь Василий, видимо, не без внутренней борьбы приступая к продолжению своей речи, – в такие минуты, как теперь, обо всём надо подумать. Надо подумать о будущем, о вас… Я вас всех люблю, как своих детей, ты это знаешь.
Княжна так же тускло и неподвижно смотрела на него.
– Наконец, надо подумать и о моем семействе, – сердито отталкивая от себя столик и не глядя на нее, продолжал князь Василий, – ты знаешь, Катишь, что вы, три сестры Мамонтовы, да еще моя жена, мы одни прямые наследники графа. Знаю, знаю, как тебе тяжело говорить и думать о таких вещах. И мне не легче; но, друг мой, мне шестой десяток, надо быть ко всему готовым. Ты знаешь ли, что я послал за Пьером, и что граф, прямо указывая на его портрет, требовал его к себе?
Князь Василий вопросительно посмотрел на княжну, но не мог понять, соображала ли она то, что он ей сказал, или просто смотрела на него…
– Я об одном не перестаю молить Бога, mon cousin, – отвечала она, – чтоб он помиловал его и дал бы его прекрасной душе спокойно покинуть эту…
– Да, это так, – нетерпеливо продолжал князь Василий, потирая лысину и опять с злобой придвигая к себе отодвинутый столик, – но, наконец…наконец дело в том, ты сама знаешь, что прошлою зимой граф написал завещание, по которому он всё имение, помимо прямых наследников и нас, отдавал Пьеру.
– Мало ли он писал завещаний! – спокойно сказала княжна. – Но Пьеру он не мог завещать. Пьер незаконный.
– Ma chere, – сказал вдруг князь Василий, прижав к себе столик, оживившись и начав говорить скорей, – но что, ежели письмо написано государю, и граф просит усыновить Пьера? Понимаешь, по заслугам графа его просьба будет уважена…
Княжна улыбнулась, как улыбаются люди, которые думают что знают дело больше, чем те, с кем разговаривают.
– Я тебе скажу больше, – продолжал князь Василий, хватая ее за руку, – письмо было написано, хотя и не отослано, и государь знал о нем. Вопрос только в том, уничтожено ли оно, или нет. Ежели нет, то как скоро всё кончится , – князь Василий вздохнул, давая этим понять, что он разумел под словами всё кончится , – и вскроют бумаги графа, завещание с письмом будет передано государю, и просьба его, наверно, будет уважена. Пьер, как законный сын, получит всё.
– А наша часть? – спросила княжна, иронически улыбаясь так, как будто всё, но только не это, могло случиться.
– Mais, ma pauvre Catiche, c'est clair, comme le jour. [Но, моя дорогая Катишь, это ясно, как день.] Он один тогда законный наследник всего, а вы не получите ни вот этого. Ты должна знать, моя милая, были ли написаны завещание и письмо, и уничтожены ли они. И ежели почему нибудь они забыты, то ты должна знать, где они, и найти их, потому что…
– Этого только недоставало! – перебила его княжна, сардонически улыбаясь и не изменяя выражения глаз. – Я женщина; по вашему мы все глупы; но я настолько знаю, что незаконный сын не может наследовать… Un batard, [Незаконный,] – прибавила она, полагая этим переводом окончательно показать князю его неосновательность.
– Как ты не понимаешь, наконец, Катишь! Ты так умна: как ты не понимаешь, – ежели граф написал письмо государю, в котором просит его признать сына законным, стало быть, Пьер уж будет не Пьер, а граф Безухой, и тогда он по завещанию получит всё? И ежели завещание с письмом не уничтожены, то тебе, кроме утешения, что ты была добродетельна et tout ce qui s'en suit, [и всего, что отсюда вытекает,] ничего не останется. Это верно.