Ибн Хордадбех
| Ибн Хордадбех |
Абу-ль-Касим Убайдаллах ибн Абдаллах ибн Хордадбех (перс. ابوالقاسم عُبیدالله بن عبدالله اِبْن خُرْدادْبِهْ (خرداذبه) (произносится как Хурдазбих), ок.820 — ок. 912/913, по др. данным 885) — мусульманский географ иранского происхождения. Его «Книга путей и стран» («Китаб ал-масалик ва-л-мамалик») — первый дошедший до нас образец жанра арабской описательной географии. Содержит многочисленные сведения по истории и топонимике Халифата и окрестных стран, в том числе самые ранние в арабской географии упоминания о русах и славянах.
Содержание
Биография
Выходец из знатного рода Табаристана. Его дед был зороастрийцем, но перешёл на службу халифам и обратился в ислам. Его отец Абдаллах в 816—819 являлся правителем Табаристана и прославился как храбрый полководец. Известно, что он был образованным и дал подобающее воспитание сыну.
Благодаря своему знатному происхождению и образованности Ибн Хордадбех занял пост начальника почт (сахиб ал-барид ва-л-хабар) в области ал-Джабал (северо-западный Иран). В его обязанности входил детальный сбор сведений о подопечной области. Вероятно, на этой должности он составил черновой вариант своей работы. Некоторое время жил в Самарре. Дослужился до начальника всего почтового ведомства Халифата, последние годы жизни провёл в Багдаде. Биографию Ибн Хордадбеха приводит библиограф X века Ибн ан-Надим. Кроме дошедшей до нас «Книги путей и стран» он называет ещё семь сочинений Ибн Хордадбеха:
- «Книга о культуре музыкального восприятия» («Китаб ал-адабу-с-сама’и»);
- «Книга собрания генеалогий персов и их колоний» («Китаб джамхарат ансаб ал-фурс ва-н-навакил»);
- «Книга о кулинарии» («Китаб ат-табахи»);
- «Книга увеселения и удовольствий» («Китаб ал-лахв ва-л-малахи»);
- «Книга об [искусстве]питья» («Китаб аш-шараб»);
- «Книга об ориентации по звездам —ал-анва» («Китаб ал-анва»);
- «Книга о собеседниках и приятелях» («Китаб ан-нудама’и ва-л-джуласа’и»)
Возможно, в этот список следует включить большой исторический труд, о существовании которого известно со слов ал-Масуди. Это сочинение было доведено до конца правления халифа Му’тамида (892) и отличалось подробным описанием неарабских народов.
Сам Ибн Хордадбех не путешествовал. Источниками сведений для него были архивы Багдада и сообщения современных информаторов: путешественников, воинов, купцов и дипломатов, побывавших в разных странах. Описание Византии он получил от Муслима ибн Абу Муслима ал-Джарми, который побывал в византийском плену и был освобождён в 845 году. Об экспедиции к стене Гога и Магога ему рассказал её руководитель Саллам ат-Тарджуман.
Ибн Хордадбех стал основоположником нового направления в арабской географии. Произведения, возникшие в рамках этого направления, посвящались описанию торговых магистралей и проживающих вдоль них народов. Самой ценной чертой этих работ было то, что они основывались на современной информации, в противовес предшествующим сочинениям, которые базировались на книжной традиции, восходящей к Птолемею.
См. также
Напишите отзыв о статье "Ибн Хордадбех"
Литература
- Голант В. Я. Планету открывали сообща / Отв. ред. М. А. Коган; Институт востоковедения АН СССР. — М.: Наука (ГРВЛ), 1971. — С. 249-262. — 312 с. — (Путешествия по странам Востока). — 15 000 экз. (обл.)
Ссылки
- [www.vostlit.info/haupt-Dateien/index-Dateien/I.phtml?id=2049 Ибн Хордадбех. Книга путей и стран]. Восточная литература. Проверено 10 марта 2011. [www.webcitation.org/618qWA5ZF Архивировано из первоисточника 23 августа 2011].
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ибн Хордадбех
– Пожалуйста, Василий Дмитрич, – говорила Наташа, – пойдемте, пожалуйста.– Да, что, увольте, г'афиня, – говорил Денисов.
– Ну, полно, Вася, – сказал Николай.
– Точно кота Ваську угова'ивают, – шутя сказал Денисов.
– Целый вечер вам буду петь, – сказала Наташа.
– Волшебница всё со мной сделает! – сказал Денисов и отстегнул саблю. Он вышел из за стульев, крепко взял за руку свою даму, приподнял голову и отставил ногу, ожидая такта. Только на коне и в мазурке не видно было маленького роста Денисова, и он представлялся тем самым молодцом, каким он сам себя чувствовал. Выждав такт, он с боку, победоносно и шутливо, взглянул на свою даму, неожиданно пристукнул одной ногой и, как мячик, упруго отскочил от пола и полетел вдоль по кругу, увлекая за собой свою даму. Он не слышно летел половину залы на одной ноге, и, казалось, не видел стоявших перед ним стульев и прямо несся на них; но вдруг, прищелкнув шпорами и расставив ноги, останавливался на каблуках, стоял так секунду, с грохотом шпор стучал на одном месте ногами, быстро вертелся и, левой ногой подщелкивая правую, опять летел по кругу. Наташа угадывала то, что он намерен был сделать, и, сама не зная как, следила за ним – отдаваясь ему. То он кружил ее, то на правой, то на левой руке, то падая на колена, обводил ее вокруг себя, и опять вскакивал и пускался вперед с такой стремительностью, как будто он намерен был, не переводя духа, перебежать через все комнаты; то вдруг опять останавливался и делал опять новое и неожиданное колено. Когда он, бойко закружив даму перед ее местом, щелкнул шпорой, кланяясь перед ней, Наташа даже не присела ему. Она с недоуменьем уставила на него глаза, улыбаясь, как будто не узнавая его. – Что ж это такое? – проговорила она.
Несмотря на то, что Иогель не признавал эту мазурку настоящей, все были восхищены мастерством Денисова, беспрестанно стали выбирать его, и старики, улыбаясь, стали разговаривать про Польшу и про доброе старое время. Денисов, раскрасневшись от мазурки и отираясь платком, подсел к Наташе и весь бал не отходил от нее.
Два дня после этого, Ростов не видал Долохова у своих и не заставал его дома; на третий день он получил от него записку. «Так как я в доме у вас бывать более не намерен по известным тебе причинам и еду в армию, то нынче вечером я даю моим приятелям прощальную пирушку – приезжай в английскую гостинницу». Ростов в 10 м часу, из театра, где он был вместе с своими и Денисовым, приехал в назначенный день в английскую гостинницу. Его тотчас же провели в лучшее помещение гостинницы, занятое на эту ночь Долоховым. Человек двадцать толпилось около стола, перед которым между двумя свечами сидел Долохов. На столе лежало золото и ассигнации, и Долохов метал банк. После предложения и отказа Сони, Николай еще не видался с ним и испытывал замешательство при мысли о том, как они свидятся.
Светлый холодный взгляд Долохова встретил Ростова еще у двери, как будто он давно ждал его.
– Давно не видались, – сказал он, – спасибо, что приехал. Вот только домечу, и явится Илюшка с хором.
– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
