Иваззаде Халил-паша
| Иваззаде Халил-паша İvazzade Halil Paşa | |||
| |||
|---|---|---|---|
| 12 декабря 1769 — 25 октября 1770 | |||
| Предшественник: | Хаши Молдаванчи Али-паша | ||
| Преемник: | Силахдар Мехмед-паша | ||
| Вероисповедание: | Ислам суннитского толка | ||
| Рождение: | 1724 Константинополь, Османская империя | ||
| Смерть: | 1777 | ||
| Отец: | Хаши Иваззаде Мехмед-паша | ||
Иваззаде Халил-паша (тур. İvazzade Halil Paşa), также известен как Халиль-паша и Галиль-бей (1724—1777) — великий визирь Османской империи (1769—1770). Сын великого визиря Хаши Иваззаде Мехмед-паши, выдвинулся благодаря влиянию отца.
Визирь Османской империи
В 1769 году, во время войны с Российской империей, османский султан Мустафа III назначил Иваззаде Халил-пашу великим визирем. Своим назначением новый визирь был обязан некоторым познаниям в военном деле, приобретённым под руководством отца во время боевых действий с австрийцами. Султан так высоко ценил Иваззаде Халил-пашу, что считал его способным восстановить честь османского оружия после поражений начального периода войны с Россией. Отличительной чертой нового визиря была любовь к чрезвычайной роскоши, которой он постоянно окружал себя[1].
В распоряжение Иваззаде Халил-паши было предоставлено многочисленное войско, на содержание которого были выделены большие финансовые средства. Несмотря на это, визирю не удалось оправдать доверия султана: в противостоянии с российскими силами Иваззаде Халил-паша действовал неудачно, и в итоге 1 августа 1770 года потерпел разгром в сражении при Кагуле, в ходе которого войско визиря, насчитывавшее 150 000 воинов, было разбито армией графа Петра Румянцева в 17 000 солдат. Кроме того, испытывая тягу к роскоши, визирь делал неоплатные долги, и даже успел задолжать много денег османской казне. Недовольный действиями Иваззаде Халил-паши, Мустафа III в 1770 году принял решение сместить его с занимаемого поста. Новым визирем был назначен Силахдар Мехмед-паша, а Иваззаде Халил-паша сразу же после сложения полномочий был отправлен в ссылку[2].
Впоследствии Иваззаде Халил-паша последовательно был управляющим Эвбеи, Боснии, Салоников, Сиваса.
Напишите отзыв о статье "Иваззаде Халил-паша"
Примечания
- ↑ Петров А. Н. Глава I. Приготовления к кампании 1770 г. // [www.runivers.ru/lib/book3054/ Война России с Турцией и Польскими конфедератами с 1769—1774 год // в 5 томах]. — СПб.: Тип. Эдуарда Веймара, 1866. — Т. 2 (Год 1770). — С. 29.
- ↑ Там же. Глава IV. — С. 207—208.
Отрывок, характеризующий Иваззаде Халил-паша
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
