Иваницкий, Фёдор Игоревич

Фёдор Игоревич Иваницкий
Депутат Первой Думы, 1906 г.
Дата рождения:	1861(1861)
Место рождения:	Харьков
Дата смерти:	1929(1929)
Гражданство:	Российская империя Российская империя
Партия:	конституционно-демократическая партия
Род деятельности:	депутат Государственной думы I созыва
Автограф

Фёдор Игоревич Иваницкий (1861 — 1929) — депутат Государственной думы I созыва от Харьковской губернии.

Биография

Русский, православный. Дворянин Змиевского уезда Харьковской губернии.

Окончил Харьковскую 3-ю гимназию. В 1882 поступил в Харьковский ветеринарный институт, но не окончил курс из-за участия в студенческих волнениях 1882—1883.

Народоволец

Осенью 1882 г. участник харьковской народовольческой организации. В 1883 арестован, выслан в Полтаву, где был вновь арестован, обвинялся по делу, связанному с делом В. Н. Фигнер, до 1884 находился в заключении в различных тюрьмах , в том числе и в Петропавловской крепости, затем сослан в административном порядке на 15 лет в Кокчетав Акмолинской области. Осенью 1885 г. Иваницкий бежал из Кокчетава вместе с А. Я. Энгелем.

Народоволец Б. Д. Оржих вспоминал:

Опытных людей и вполне подходящих для того, чтобы сделать их нелегальными для широкой организационной ответственной работы, не было видно вокруг в данный момент. Иваницкий, приехавший [во время побега] из Харькова, совсем не был из этого теста. Да он и заявил, что чувствует себя больным и нуждается в отдыхе. Мы дали ему адрес в Севастополь, где он не более как через три недели сам явился к властям, чтобы его отправили обратно в ссылку, что они и сделали. Возможно, что он остался оторванным от всего, не знаю, но во всяком случае такие люди в такие тяжелые моменты не годились для большого дела

В 1886 из Симферополя возвращен в Кокчетав. С 1889 рядовой в Акмолинской военной команде, затем переведен на Кавказ в Тенгинский пехотный полк.

Земский деятель

В 1891 после окончания военной службы вернулся в Харьковскую губернию. Начал заниматься сельским хозяйством.

В 1891 году участвовал в борьбе с голодом, в 1892 — с холерой, в 1893 — с чумой рогатого скота.

С 1893 член, а с 1905 года председатель Змиёвской уездной земской управы. Харьковский губернский земский гласный. Член «Союза освобождения». Член Харьковского губернского комитета Конституционно-демократической партии (с 1905). 4—11 января 1906 г. делегат от Харьковской губернии на 2-м съезде конституционно-демократической партии.

Депутат Государственной Думы

26 марта 1906 г. избран в Государственную Думу I созыва от общего состава выборщиков Харьковского губернского избирательного собрания. Входил в Конституционно-демократическую фракцию. Член Комиссии по исследованию незакономерных действий должностных лиц. Докладчик этой комиссии (по переданным на её заключение запросам). Подписал законопроект «Об изменений статей 55—57 Учреждения Государственной думы 20 февраля 1906».

10 июля 1906 года в г. Выборге подписал «Выборгское воззвание».

После разгона Думы

12 сентября 1906 у Иваницкого в меблированных комнатах «Америка» на Воздвиженке с 10 вечера до часа ночи был произведен обыск. По его окончании Ф. И. Иваницкий был арестован и увезен, хотя, как сообщали "Русские ведомости" от 14 ноября 1906 г., ничего компрометирующего найдено не было.

В 1907 г. осужден по делу о Выборгском воззвании по ст. 129, ч. 1, п. п. 51 и 3 Уголовного Уложения, приговорен к 3 месяцам тюрьмы и лишен избирательных прав. Выслан из Харьковской губернии.

В 1-ю мировую войну 1914—1918 уполномоченный Всероссийского союза городов на ряде фронтов.

После Февральской революции 1917 комиссар Временного правительства на Кавказском фронте. 8 августа 1917 года распоряжением правительства Ф.И. Иваницкий утвержден помощником по гражданской части генерал-комиссара Турецкой Армении.

В Гражданскую войну 1918—1922 после занятия Харькова частями Добровольческой армии генерала А. И. Деникина товарищ (заместитель) харьковского городского головы (по избранию). Один из лидеров Харьковского губернского комитета конституционно-демократической партии. 28—31 октября 1918 г. среди руководства Юго-Восточным краевым съездом кадетов в Екатеринодаре, представляя Харьковский комитет конституционных демократов. При администрации генерала П. Н. Врангеля в Севастополе входил в Бюро Временного объединения членов комитетов Партии народной свободы. 7 февраля 1919 г. Ф. И. Иваницкий избран в состав Всероссийского Национального Центра.

Эвакуирован в Константинополь вместе с армией. Возглавил Комитет помощи беженцам. Затем переехал в Югославию, член Русской парламентской группы в Белграде, председатель Комитета Красного Креста. Сторонник «новой тактики» П. Н. Милюкова. В марте 1924 организовал и возглавил в городе Суботица (Югославия) Демократическую группу конституционно-демократической партии.

Семья

Жена — Елена Михайловна (женат на ней не позднее 20 августа 1897 года)..

Отец — Игорь Фёдорович Иваницкий, уволен в отставку майором 12 августа 1858 года от службы в Отдельном Резервном Кавалерийском Корпусе. Награждён орденом св. Анны 3 степени..

Мать — Екатерина Николаевна.

Братья — Николай (р. 1857), Михаил (р. 1863), Сергей (р. 1865), Дмитрий (р. 1866).

Сестра — Анна (р. 1859).

Литература

• [dlib.rsl.ru/viewer/01003750528#?page=411 Боиович М.М. Члены Государственной думы (Портреты и биографии). Первый созыв. М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина,1906] С. 377.
• [elibrary.karelia.ru/book.shtml?levelID=012002&id=6771&cType=1 Первая Государственная Дума. Алфавитный список и подробные биографии и характеристики членов Государственной Думы.] — М.: Тип. Товарищества И. Д. Сытина, 1906. — 175 с.
• [ru.wikisource.org/wiki/%D0%A4%D0%B0%D0%B9%D0%BB:%D0%93%D0%BE%D1%81%D1%83%D0%B4%D0%B0%D1%80%D1%81%D1%82%D0%B2%D0%B5%D0%BD%D0%BD%D0%B0%D1%8F_%D0%B4%D1%83%D0%BC%D0%B0_%D0%BF%D0%B5%D1%80%D0%B2%D0%BE%D0%B3%D0%BE_%D0%BF%D1%80%D0%B8%D0%B7%D1%8B%D0%B2%D0%B0_%281906%29.pdf Государственная Дума первого призыва. Портреты, краткие биографии и характеристики депутатов.] — Москва: «Возрождение», 1906.
• [www.tez-rus.net/ViewGood30639.html Государственная дума Российской империи: 1906—1917. Б. Ю. Иванов, А. А. Комзолова, И. С. Ряховская. Москва. РОССПЭН. 2008.]
• Российский государственный исторический архив. Фонд 1278. Опись 1 (1-й созыв). Дело 62. Лист 10; Фонд 1327. Опись 1. 1905 год. Дело 141. Лист 45 оборот - 46.

Отрывок, характеризующий Иваницкий, Фёдор Игоревич

Много было толков и приготовлений для этого бала в семействе Ростовых, много страхов, что приглашение не будет получено, платье не будет готово, и не устроится всё так, как было нужно.
Вместе с Ростовыми ехала на бал Марья Игнатьевна Перонская, приятельница и родственница графини, худая и желтая фрейлина старого двора, руководящая провинциальных Ростовых в высшем петербургском свете.
В 10 часов вечера Ростовы должны были заехать за фрейлиной к Таврическому саду; а между тем было уже без пяти минут десять, а еще барышни не были одеты.
Наташа ехала на первый большой бал в своей жизни. Она в этот день встала в 8 часов утра и целый день находилась в лихорадочной тревоге и деятельности. Все силы ее, с самого утра, были устремлены на то, чтобы они все: она, мама, Соня были одеты как нельзя лучше. Соня и графиня поручились вполне ей. На графине должно было быть масака бархатное платье, на них двух белые дымковые платья на розовых, шелковых чехлах с розанами в корсаже. Волоса должны были быть причесаны a la grecque [по гречески].
Все существенное уже было сделано: ноги, руки, шея, уши были уже особенно тщательно, по бальному, вымыты, надушены и напудрены; обуты уже были шелковые, ажурные чулки и белые атласные башмаки с бантиками; прически были почти окончены. Соня кончала одеваться, графиня тоже; но Наташа, хлопотавшая за всех, отстала. Она еще сидела перед зеркалом в накинутом на худенькие плечи пеньюаре. Соня, уже одетая, стояла посреди комнаты и, нажимая до боли маленьким пальцем, прикалывала последнюю визжавшую под булавкой ленту.
– Не так, не так, Соня, – сказала Наташа, поворачивая голову от прически и хватаясь руками за волоса, которые не поспела отпустить державшая их горничная. – Не так бант, поди сюда. – Соня присела. Наташа переколола ленту иначе.
– Позвольте, барышня, нельзя так, – говорила горничная, державшая волоса Наташи.
– Ах, Боже мой, ну после! Вот так, Соня.
– Скоро ли вы? – послышался голос графини, – уж десять сейчас.
– Сейчас, сейчас. – А вы готовы, мама?
– Только току приколоть.
– Не делайте без меня, – крикнула Наташа: – вы не сумеете!
– Да уж десять.
На бале решено было быть в половине одиннадцатого, a надо было еще Наташе одеться и заехать к Таврическому саду.
Окончив прическу, Наташа в коротенькой юбке, из под которой виднелись бальные башмачки, и в материнской кофточке, подбежала к Соне, осмотрела ее и потом побежала к матери. Поворачивая ей голову, она приколола току, и, едва успев поцеловать ее седые волосы, опять побежала к девушкам, подшивавшим ей юбку.
Дело стояло за Наташиной юбкой, которая была слишком длинна; ее подшивали две девушки, обкусывая торопливо нитки. Третья, с булавками в губах и зубах, бегала от графини к Соне; четвертая держала на высоко поднятой руке всё дымковое платье.
– Мавруша, скорее, голубушка!
– Дайте наперсток оттуда, барышня.
– Скоро ли, наконец? – сказал граф, входя из за двери. – Вот вам духи. Перонская уж заждалась.
– Готово, барышня, – говорила горничная, двумя пальцами поднимая подшитое дымковое платье и что то обдувая и потряхивая, высказывая этим жестом сознание воздушности и чистоты того, что она держала.
Наташа стала надевать платье.
– Сейчас, сейчас, не ходи, папа, – крикнула она отцу, отворившему дверь, еще из под дымки юбки, закрывавшей всё ее лицо. Соня захлопнула дверь. Через минуту графа впустили. Он был в синем фраке, чулках и башмаках, надушенный и припомаженный.
– Ах, папа, ты как хорош, прелесть! – сказала Наташа, стоя посреди комнаты и расправляя складки дымки.
– Позвольте, барышня, позвольте, – говорила девушка, стоя на коленях, обдергивая платье и с одной стороны рта на другую переворачивая языком булавки.
– Воля твоя! – с отчаянием в голосе вскрикнула Соня, оглядев платье Наташи, – воля твоя, опять длинно!
Наташа отошла подальше, чтоб осмотреться в трюмо. Платье было длинно.
– Ей Богу, сударыня, ничего не длинно, – сказала Мавруша, ползавшая по полу за барышней.
– Ну длинно, так заметаем, в одну минутую заметаем, – сказала решительная Дуняша, из платочка на груди вынимая иголку и опять на полу принимаясь за работу.
В это время застенчиво, тихими шагами, вошла графиня в своей токе и бархатном платье.
– Уу! моя красавица! – закричал граф, – лучше вас всех!… – Он хотел обнять ее, но она краснея отстранилась, чтоб не измяться.
– Мама, больше на бок току, – проговорила Наташа. – Я переколю, и бросилась вперед, а девушки, подшивавшие, не успевшие за ней броситься, оторвали кусочек дымки.
– Боже мой! Что ж это такое? Я ей Богу не виновата…
– Ничего, заметаю, не видно будет, – говорила Дуняша.
– Красавица, краля то моя! – сказала из за двери вошедшая няня. – А Сонюшка то, ну красавицы!…
В четверть одиннадцатого наконец сели в кареты и поехали. Но еще нужно было заехать к Таврическому саду.
Перонская была уже готова. Несмотря на ее старость и некрасивость, у нее происходило точно то же, что у Ростовых, хотя не с такой торопливостью (для нее это было дело привычное), но также было надушено, вымыто, напудрено старое, некрасивое тело, также старательно промыто за ушами, и даже, и так же, как у Ростовых, старая горничная восторженно любовалась нарядом своей госпожи, когда она в желтом платье с шифром вышла в гостиную. Перонская похвалила туалеты Ростовых.
Ростовы похвалили ее вкус и туалет, и, бережа прически и платья, в одиннадцать часов разместились по каретам и поехали.


Наташа с утра этого дня не имела ни минуты свободы, и ни разу не успела подумать о том, что предстоит ей.
В сыром, холодном воздухе, в тесноте и неполной темноте колыхающейся кареты, она в первый раз живо представила себе то, что ожидает ее там, на бале, в освещенных залах – музыка, цветы, танцы, государь, вся блестящая молодежь Петербурга. То, что ее ожидало, было так прекрасно, что она не верила даже тому, что это будет: так это было несообразно с впечатлением холода, тесноты и темноты кареты. Она поняла всё то, что ее ожидает, только тогда, когда, пройдя по красному сукну подъезда, она вошла в сени, сняла шубу и пошла рядом с Соней впереди матери между цветами по освещенной лестнице. Только тогда она вспомнила, как ей надо было себя держать на бале и постаралась принять ту величественную манеру, которую она считала необходимой для девушки на бале. Но к счастью ее она почувствовала, что глаза ее разбегались: она ничего не видела ясно, пульс ее забил сто раз в минуту, и кровь стала стучать у ее сердца. Она не могла принять той манеры, которая бы сделала ее смешною, и шла, замирая от волнения и стараясь всеми силами только скрыть его. И эта то была та самая манера, которая более всего шла к ней. Впереди и сзади их, так же тихо переговариваясь и так же в бальных платьях, входили гости. Зеркала по лестнице отражали дам в белых, голубых, розовых платьях, с бриллиантами и жемчугами на открытых руках и шеях.
Наташа смотрела в зеркала и в отражении не могла отличить себя от других. Всё смешивалось в одну блестящую процессию. При входе в первую залу, равномерный гул голосов, шагов, приветствий – оглушил Наташу; свет и блеск еще более ослепил ее. Хозяин и хозяйка, уже полчаса стоявшие у входной двери и говорившие одни и те же слова входившим: «charme de vous voir», [в восхищении, что вижу вас,] так же встретили и Ростовых с Перонской.
Две девочки в белых платьях, с одинаковыми розами в черных волосах, одинаково присели, но невольно хозяйка остановила дольше свой взгляд на тоненькой Наташе. Она посмотрела на нее, и ей одной особенно улыбнулась в придачу к своей хозяйской улыбке. Глядя на нее, хозяйка вспомнила, может быть, и свое золотое, невозвратное девичье время, и свой первый бал. Хозяин тоже проводил глазами Наташу и спросил у графа, которая его дочь?