Иванишин, Анатолий Алексеевич

Анатолий Алексеевич Иванишин
Анатолий Алексеевич Иванишин
Страна:	Россия Россия
Специальность:	Лётчик-космонавт
Воинское звание:	Полковник ВВС
Экспедиции:	Союз ТМА-22 МКС-29 МКС-30 Союз МС МКС-48 МКС-49
Дата рождения:	15 января 1969(1969-01-15) (55 лет)
Место рождения:	Иркутск, РСФСР, СССР
Награды:
Позывной:	Астрей-2

Анато́лий Алексе́евич Ивани́шин (род. 15 января 1969) — российский космонавт-испытатель отряда ФГБУ «НИИ ЦПК имени Ю. А. Гагарина». 112-й космонавт России (СССР) и 525-й космонавт мира. Совершил два космических полёта. Первый полёт на транспортном пилотируемом корабле «Союз ТМА-22» в ноябре 2011 — апреле 2012 года к Международной космической станции. Участник основных космических экспедиций МКС-29/МКС-30. Продолжительность полёта составила 165 суток 07 часов 31 минута. Второй полёт — в июле-октябре 2016 года командиром ТПК «Союз МС-01» и бортинженером экипажа МКС-48/ 49 основных космических экспедиций. Продолжительность второго полёта составила 155 суток. Герой Российской Федерации. Лётчик-космонавт Российской Федерации. Полковник ВВС запаса. Почётный гражданин города Гагарин.

Биография

Анатолий Алексеевич Иванишин родился 15 января 1969 года в Иркутске в семье Алексея Анатольевича и Нины Николаевны Иванишиных. Учился в средней школе № 11 в Иркутске. Во время учёбы в школе занимался в секции парашютного спорта ДОСААФ и конструировал авиамодели. В 1986 году, после окончания школы, подал документы для поступления в Черниговское высшее военное авиационное училище летчиков (ВВАУЛ), но не был принят, не прошёл медкомиссию по зрению. Анатолий вернувшись в Иркутск каждый день стал делать специальные упражнения для глаз, чтобы восстановить зрение и снова попробовать поступить в училище. В том же году поступил в Иркутский политехнический институт. Обучаясь в институте был членом кружка дельтапланеристов. После окончания 1 курса института, поступил со второй попытки в Черниговское высшее военное авиационное училище летчиков (ВВАУЛ), которое окончил с золотой медалью в 1991 году.

С 1991 года проходил службу в строевой части Военно-воздушных сил в Борисоглебске Воронежской области. Летал на истребителе МиГ-29. С 1992 года служил в должности старшего лётчика-истребителя 159 авиаполка в Бесовце (Петрозаводск, Республика Карелия). Летал на истребителе Су-27. Освоил самолёт Л-39. Общий налёт к моменту зачисления в отряд космонавтов составлял 507 часов. Выполнил 550 прыжков с парашютом.

Имел квалификацию военного лётчика 3-го класса и офицера-водолаза. Инструктор парашютно-десантной подготовки. Приказом министра обороны РФ в сентябре 2012 года уволен из Вооружённых сил в запас. Полковник ВВС запаса.

Космическая подготовка

В 1997 году прошёл профессиональный отбор и врачебную комиссию в Центральном военном научно-исследовательском авиационном госпитале для поступления в отряд космонавтов. Межведомственная комиссия не пропустила его кандидатуру из-за превышения роста стандартным параметрам на несколько сантиметров (рост Иванишина 182 см). Иванишину порекомендовали заниматься штангой, чтобы стать ниже. Он делал упражнения каждый день и параллельно обзванивал заводы по изготовлению ложемента для космонавта под его рост. Позже, по просьбе американских астронавтов, ограничения по росту для кандидатов в космонавты были сняты.

В 2003 году заочно окончил Московский государственный университет экономики, статистики и информатики по специальности «Прикладная информатика в экономике» и получил квалификацию «информатик-экономист». 29 мая 2003 года решением Межведомственной комиссии по отбору космонавтов Иванишин был зачислен в отряд космонавтов Центра подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина (ЦПК) в Звёздном городке. С 16 июня 2003 года по 28 июня 2005 года прошёл курс общекосмической подготовки. Сдал госэкзамены в ЦПК с оценкой «отлично». 5 июля 2005 года решением Межведомственной квалификационной комиссии ему присвоена квалификация «космонавт-испытатель».

С 2005 года по июль 2009 года проходил подготовку в составе группы специализации по программе Международной космической станции. С августа 2009 года готовился в составе дублирующего экипажа космической экспедиции МКС-26/27 в качестве командира транспортного пилотируемого корабля (ТПК) «Союз ТМА», бортинженера МКС-26 и командира МКС-27. В октябре 2009 года на космодроме Байконур принимал участие в тренировках в малом исследовательском модуле.

В период с 20 января по 2 февраля 2010 года в составе условного экипажа вместе с Антоном Шкаплеровым и Даниэлом Бёрбанком участвовал в двухсуточных тренировках на умение выжить в безлюдной местности в случае аварийной посадки спускаемого аппарата. Тренировки проходили в подмосковном лесу. 26 апреля 2010 года решением Межведомственной комиссии по отбору космонавтов и их назначению в составы пилотируемых кораблей и станций был аттестован в качестве космонавта отряда ФГБУ «НИИ ЦПК имени Ю. А. Гагарина». 14 декабря 2010 года на заседании Государственной комиссии на космодроме Байконур утверждён в качестве дублирующего командира экипажа корабля «Союз ТМА-20» и бортинженера космической экспедиции МКС-27/28. 4 марта 2011 года в Центре подготовки космонавтов вместе с космонавтом А. Шкаплеровым и астронавтом Д. Бёрбанком сдал экзаменационную тренировку на тренажёре ТДК-7СТ (тренажер корабля «Союза-ТМА»). 5 марта 2011 года экипаж сдал предполетную экзаменационную тренировку на российском сегменте МКС. Комиссия Центра подготовки космонавтов оценила работу экипажа в ходе комплексной двухдневной тренировки на «отлично».

11 марта 2011 года Иванишин решением Межведомственной комиссией в ЦПК имени Ю. А. Гагарина был утверждён в качестве бортинженера дублирующего экипажа корабля «Союз ТМА-21». 4 апреля 2011 года на заседании Государственной комиссии на космодроме Байконур утвержден в качестве бортинженера дублирующего экипажа корабля «Союз ТМА-21».

22 августа 2011 года на заседании Государственной медицинской комиссии (ГМК) в Центре подготовки космонавтов (ЦПК) имени Ю. А. Гагарина был признан годным к космическому полету в качестве бортинженера основного экипажа корабля «Союз ТМА-22». 1 сентября 2011 года в Центре подготовки космонавтов вместе с А. Шкаплеровым и Д. Бёрбанком сдал экзаменационную тренировку на российском сегменте МКС. 2 сентября 2011 года экипаж сдал предполётную экзаменационную тренировку на тренажёре ТДК-7СТ. 12 ноября 2011 года на заседании Государственной комиссии по проведению лётных испытаний пилотируемых космических комплексов под председательством руководителя Федерального космического агентства Владимира Поповкина Иванишин был утверждён в качестве бортинженера основного экипажа ТПК «Союз ТМА-22».

Первый полёт

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=3cFPYcUhAgs Старт РКН «Союз-ФГ» с ТПК «Союз ТМА-22»].

Полёт транспортного пилотируемого корабля «Союз ТМА-22» был первоначально запланирован на 30 сентября 2011 года, но из-за аварии грузового космического корабля «Прогресс М-12М»" старт перенесли на ноябрь. Иванишин стартовал 14 ноября 2011 года в качестве бортинженера экипажа космического корабля «Союз ТМА-22» (позывной — «Астрей») и экипажа Международной космической станции по программе 29-й и 30-й основной космической экспедиции. 16 ноября 2011 года корабль «Союз ТМА-22» в автоматическом режиме пристыковался к Международной космической станции на стыковочный узел модуля «Поиск».

Во время экспедиции Иванишин участвовал в 37 научных медико-биологических экспериментах и исследованиях, среди которых были «Биоэмульсия», «ОЧБ», «БИФ», «Кристаллизатор», «Иммуно», «Арил», «Полиген», «Идентификация», «Матрёшка-Р» и других, проводил работы по дооснащению станции дополнительным оборудованием и поддержанию её работоспособности.

Во время полёта Иванишин провёл открытый сеансе радиосвязи, во время которого радиолюбители всей планеты, могли поймать сигнал и послушать беседу с космонавтом.

28 апреля 2012 года в 15:45 после 165-суточной экспедиции (продолжительность полёта: 165 суток 7 часов 31 минута) экипаж космического корабля «Союз ТМА-22» вернулся на Землю. Спускаемый аппарат корабля приземлился в Казахстане в районе г. Аркалык. Полёт «Союз ТМА-22» стал завершающим в серии пилотируемых космических кораблей серии «Союз-ТМА» с аналоговыми системами управления, на смену которым пришли модернизированные «цифровые» космические корабли «Союз ТМА-М».

Подготовка ко второму полёту

Космонавт Иванишин проходил подготовку в качестве командира дублирующего экипажа ТПК «Союз ТМА-19М» и командира основного экипажа ТПК «Союз МС», старт которого запланирован на 7 июля 2016 года.

Со 2 по 4 февраля 2015 года Иванишин в составе экипажа ТПК «Союз МС», вместе с Такуя Ониси и астронавтом (НАСА) Кэтлин Рубинс прошёл двухсуточную тренировку по действиям в случае аварийной посадки в лесисто-болотистой местности зимой. В течение 48 часов экипаж отрабатывал операции, необходимые при выживании в случае нештатной посадки спускаемого аппарата.

В феврале 2015 года находился в командировке в Хьюстоне на занятиях по аварийным режимам на американском сегменте МКС, в марте 2015 года экипаж «Союз МС» провёл совместные тренировки в Центре подготовки космонавтов имени Ю. А. Гагарина на тренажере корабля «Союз».

31 мая 2016 года решением Межведомственной комиссии Анатолий включен в состав основного экипажа в качестве командира корабля «Союз МС» и командира МКС-49.

Второй полёт

Внешние видеофайлы
	[www.youtube.com/watch?v=iwsO-YpqYU4 Старт РКН «Союз-ФГ» с ТПК «Союз МС»].

Первоначально планировалось, что корабль будет запущен 21 июня 2016 года, однако с целью дополнительного тестирования оборудования старт отложили, сначала на 24 июня, а затем на 7 июля. В связи с этим был также перенесен запуск транспортного корабля «Прогресс МС-03» (с 7 на 17 июля).

Иванишин стартовал 7 июля 2016 года в 04:26 (мск) в качестве командира экипажа космического корабля «Союз МС» (позывной — «Иркут») и экипажа Международной космической станции по программе МКС-48/ 49 основных космических экспедиций.

30 октября 2016 года в 03:35 мск корабль «Союз МС» отстыковался от Международной космической станции. В 6:59 мск осуществлена посадка экипажа корабля в 149 км юго-восточнее города Жезказган в Казахстане. Продолжительность пребывания в космическом полёте экипажа экспедиции МКС-48/49 составила 115 суток.

Награды и почётные звания

Российские:

• Герой Российской Федерации (Медаль «Золотая Звезда» вручена 25 декабря 2013 года);
• Лётчик-космонавт Российской Федерации;
• медаль «За воинскую доблесть» II степени;
• медали «За отличие в военной службе» I, II, III степени;
• медаль «За службу в Военно-воздушных силах»;
• юбилейная медаль «50 лет первому полёту человека в космос».

9 марта 2013 года Иванишину «за большие заслуги в области исследования, освоения и использования космического пространства, многолетнюю добросовестную работу, активную общественную деятельность, продолжение звёздного подвига Юрия Алексеевича Гагарина» присвоено звание почётный гражданин г. Гагарин.

Иностранные:

• Медаль «За космический полёт» (NASA Space Flight Medal);
• Медаль «За выдающуюся общественную службу» (NASA Distinguished Public Service Medal).

Семья, личная жизнь

Анатолий Алексеевич Иванишин женат на своей школьной однокласснице Светлане. Супруги венчались в Крестовоздвиженской церкви г. Иркутска. В семье растёт сын Владислав (рожден. 1993). Светлана Альбертовна Иванишина окончила Иркутский институт народного хозяйства (сейчас — Байкальский государственный университет), а в 2006 году — Академию госслужбы при Президенте РФ.

Анатолий Иванишин проводит общественную работу по пропаганде космонавтики в школьных учебных заведениях. Ведёт активный образ жизни. 30 марта 2007 года Анатолий Иванишин сыграл одну игру в телевизионном элитарном клубе «Что? Где? Когда?» за команду космонавтов (в составе Сергея Рязанского, Александра Самокутяева, Антона Шкаплерова, Мухтара Аймаханова и Сергея Жукова). 8 октября 2013 года Анатолий Иванишин вместе с космонавтом Олегом Новицким стал факелоносцем второго московского этапа эстафеты Олимпийского огня Зимних Олимпийских игр в Сочи.

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=17337 Иванишин, Анатолий Алексеевич]. Сайт «Герои Страны».

• [www.spacefacts.de/bios/cosmonauts/english/ivanishin_anatoli.htm Анатолий Иванишин. Биография] (англ.). Сайт spacefacts.de. Проверено 26 июня 2015.
• [tvroscosmos.ru/frm/encyclopaedia/kosmonavt/112.php Космонавт Анатолий Иванишин. Видеоэнциклопедия «Космонавты»]. Телестудия Роскосмоса. Проверено 26 июня 2015.

Отрывок, характеризующий Иванишин, Анатолий Алексеевич

– Я к тебе заезжал, – сказал Ростов, краснея.
Долохов не отвечал ему. – Можешь поставить, – сказал он.
Ростов вспомнил в эту минуту странный разговор, который он имел раз с Долоховым. – «Играть на счастие могут только дураки», сказал тогда Долохов.
– Или ты боишься со мной играть? – сказал теперь Долохов, как будто угадав мысль Ростова, и улыбнулся. Из за улыбки его Ростов увидал в нем то настроение духа, которое было у него во время обеда в клубе и вообще в те времена, когда, как бы соскучившись ежедневной жизнью, Долохов чувствовал необходимость каким нибудь странным, большей частью жестоким, поступком выходить из нее.
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:
– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.


Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.


Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
– Папенька скоро приедет?
– Я думаю.
«У них всё то же. Они ничего не знают! Куда мне деваться?», подумал Николай и пошел опять в залу, где стояли клавикорды.
Соня сидела за клавикордами и играла прелюдию той баркароллы, которую особенно любил Денисов. Наташа собиралась петь. Денисов восторженными глазами смотрел на нее.
Николай стал ходить взад и вперед по комнате.
«И вот охота заставлять ее петь? – что она может петь? И ничего тут нет веселого», думал Николай.
Соня взяла первый аккорд прелюдии.
«Боже мой, я погибший, я бесчестный человек. Пулю в лоб, одно, что остается, а не петь, подумал он. Уйти? но куда же? всё равно, пускай поют!»
Николай мрачно, продолжая ходить по комнате, взглядывал на Денисова и девочек, избегая их взглядов.
«Николенька, что с вами?» – спросил взгляд Сони, устремленный на него. Она тотчас увидала, что что нибудь случилось с ним.
Николай отвернулся от нее. Наташа с своею чуткостью тоже мгновенно заметила состояние своего брата. Она заметила его, но ей самой так было весело в ту минуту, так далека она была от горя, грусти, упреков, что она (как это часто бывает с молодыми людьми) нарочно обманула себя. Нет, мне слишком весело теперь, чтобы портить свое веселье сочувствием чужому горю, почувствовала она, и сказала себе:
«Нет, я верно ошибаюсь, он должен быть весел так же, как и я». Ну, Соня, – сказала она и вышла на самую середину залы, где по ее мнению лучше всего был резонанс. Приподняв голову, опустив безжизненно повисшие руки, как это делают танцовщицы, Наташа, энергическим движением переступая с каблучка на цыпочку, прошлась по середине комнаты и остановилась.
«Вот она я!» как будто говорила она, отвечая на восторженный взгляд Денисова, следившего за ней.
«И чему она радуется! – подумал Николай, глядя на сестру. И как ей не скучно и не совестно!» Наташа взяла первую ноту, горло ее расширилось, грудь выпрямилась, глаза приняли серьезное выражение. Она не думала ни о ком, ни о чем в эту минуту, и из в улыбку сложенного рта полились звуки, те звуки, которые может производить в те же промежутки времени и в те же интервалы всякий, но которые тысячу раз оставляют вас холодным, в тысячу первый раз заставляют вас содрогаться и плакать.
Наташа в эту зиму в первый раз начала серьезно петь и в особенности оттого, что Денисов восторгался ее пением. Она пела теперь не по детски, уж не было в ее пеньи этой комической, ребяческой старательности, которая была в ней прежде; но она пела еще не хорошо, как говорили все знатоки судьи, которые ее слушали. «Не обработан, но прекрасный голос, надо обработать», говорили все. Но говорили это обыкновенно уже гораздо после того, как замолкал ее голос. В то же время, когда звучал этот необработанный голос с неправильными придыханиями и с усилиями переходов, даже знатоки судьи ничего не говорили, и только наслаждались этим необработанным голосом и только желали еще раз услыхать его. В голосе ее была та девственная нетронутость, то незнание своих сил и та необработанная еще бархатность, которые так соединялись с недостатками искусства пенья, что, казалось, нельзя было ничего изменить в этом голосе, не испортив его.
«Что ж это такое? – подумал Николай, услыхав ее голос и широко раскрывая глаза. – Что с ней сделалось? Как она поет нынче?» – подумал он. И вдруг весь мир для него сосредоточился в ожидании следующей ноты, следующей фразы, и всё в мире сделалось разделенным на три темпа: «Oh mio crudele affetto… [О моя жестокая любовь…] Раз, два, три… раз, два… три… раз… Oh mio crudele affetto… Раз, два, три… раз. Эх, жизнь наша дурацкая! – думал Николай. Всё это, и несчастье, и деньги, и Долохов, и злоба, и честь – всё это вздор… а вот оно настоящее… Hy, Наташа, ну, голубчик! ну матушка!… как она этот si возьмет? взяла! слава Богу!» – и он, сам не замечая того, что он поет, чтобы усилить этот si, взял втору в терцию высокой ноты. «Боже мой! как хорошо! Неужели это я взял? как счастливо!» подумал он.
О! как задрожала эта терция, и как тронулось что то лучшее, что было в душе Ростова. И это что то было независимо от всего в мире, и выше всего в мире. Какие тут проигрыши, и Долоховы, и честное слово!… Всё вздор! Можно зарезать, украсть и всё таки быть счастливым…