Иванова, Римма Михайловна

Римма Михайловна Иванова
Прозвище	Ставропольская дева
Место смерти	около села Доброславка, Пинский уезд, Минская губерния
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Годы службы	1915
Часть	Самурский 83-й пехотный полк Оренбургский 105-й пехотный полк
Сражения/войны	Первая мировая война
Награды и премии

Ри́мма Миха́йловна Ивано́ва (15 (27) июня 1894, Ставрополь — 9 (22) сентября 1915, близ села Доброславка, Пинский уезд, Минская губерния) — сестра милосердия, героиня Первой мировой войны, единственная в России женщина, награждённая военным орденом Святого Георгия 4-й степени.

Биография

Римма Иванова родилась 15 июня (по старому стилю) 1894 года в городе Ставрополь в семье казначея духовной консистории коллежского асессора Михаила Ивановича Иванова и его жены Елены Никаноровны Ивановой (Данишевской). В 1913 году окончила Ольгинскую гимназию и осенью того же года стала работать народной учительницей в земской школе села Петровское Благодарненского уезда Ставропольской губернии.

С началом Первой мировой войны вернулась в Ставрополь и поступила на курсы сестер милосердия, организованные Губернским комитетом Всероссийского Земского союза совместно с местным отделением Общества Красного Креста. По окончании курсов служила сестрой милосердия во втором земском «Епархиальном госпитале» в своем родном Ставрополе.

17 января 1915 года Римма Иванова ушла добровольцем на фронт. Она была зачислена в 83-й Самурский полк под мужским именем, а когда всё раскрылось, то стала служить под своим настоящим. За мужество при спасении раненых она была удостоена Георгиевского креста 4-й степени (знак отличия Военного ордена Св. Георгия для нижних чинов) и двух Георгиевских медалей. После краткого отпуска в августе 1915 года она поступила в 105-й пехотный Оренбургский полк под начало своего брата — полкового врача Владимира Иванова.

9 сентября 1915 года у деревни Мокрая Дуброва (ныне Пинский район Брестской области Республики Беларусь) во время боя Римма Иванова под огнём оказывала помощь раненым. Когда во время боя погибли оба офицера роты, она подняла роту в атаку и бросилась на вражеские окопы. Позиция была взята, но сама Иванова получила смертельное ранение разрывной пулей в бедро. Ей только исполнился 21 год. 10 сентября 1915 года состоялось отпевание погибшей в храме села Доброславка. Свидетели говорят, что умиравшая Римма успела прошептать: «Господи, спаси Россию».

Вскоре в германских газетах был опубликован «решительный протест» председателя Кайзеровского Красного Креста генерала Пфюля. Ссылаясь на Конвенцию о нейтралитете медицинского персонала, он решительно заявлял, что «сёстрам милосердия не подобает на поле боя совершать подвиги».

Указом Николая II, в виде исключения, Римма Иванова была посмертно награждена офицерским орденом Св. Георгия IV степени. Стала третьей женщиной (после королевы Обеих Сицилий Марии-Софии-Амалии) и второй (после учредительницы) подданной России, награждённой за 150 лет его существования, и единственной женщиной-кавалером ордена, удостоенной его посмертно.

С 7 по 9 октября 1915 года в Ставрополе прошла торжественная церемония прощания и похорон Риммы Ивановой.

Из иллюстрированного журнала« Искры», 11 октября 1915 года:

9-го сентября во время боя на одном из участков фронта наша сестра милосердия Римма Михаиловна Иванова, невзирая на уговоры офицеров и брата, полкового врача, всё время перевязывала раненых под сильным ружейным и пулемётным огнём противника. Видя, что командир и офицеры десятой роты родного полка оказались убитыми, и сознавая важность наступившей решительной минуты боя, Римма Иванова, собрав вокруг себя нижних чинов роты, бросилась во главе их, опрокинула части противника и захватила неприятельский окоп. К сожалению вражеская пуля сразила женщину-героиню. Тяжело раненная, Иванова быстро скончалась на месте боя, горячо оплакиваемая всеми чинами полка. Государю Императору благоугодно было за безпримерный подвиг, увенчавшийся полным успехом, содеянной сестрой милосердия Риммой Михаиловной Ивановой, запечатленный её смертью, наградить доблестно погибшую офицерским орденом святого великомученика и победоносца Георгия 4-й степени..

Похороны

Брат Риммы, полковой врач Владимир Иванов перевёз тело сестры в родной Ставрополь. Она была с почестями похоронена 24 сентября 1915 года возле Андреевской церкви. На траурную церемонию собрались сотни жителей Ставрополя, в том числе и первые лица губернии — губернатор Бронислав Янушевич, епископ Михаил, представители местного дворянства.

В прощальном слове протоиерей Симеон Никольский сказал: «Франция имела Орлеанскую деву — Жанну д’Арк. Россия имеет Ставропольскую деву — Римму Иванову. И имя её отныне будет вечно жить в царствах мира». Гроб в землю опускали под звуки оружейного салюта.

Память

В ноябре 1915 года по заказу военного ведомства был снят фильм «Героический подвиг сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой». Но кинопропаганда в те годы делала свои первые шаги, и они были очень неуклюжими. Сестра милосердия на экране, размахивая саблей, семенила по полю в туфлях на высоком каблуке и при этом пыталась не растрепать модную причёску. Офицеры полка, в котором служила Иванова, посмотрев фильм, пообещали «отловить антрепренёра и заставить его съесть пленку». В столицу посыпались письма и телеграммы протеста возмущённых фронтовиков. В итоге по просьбе фронтовиков и родителей Риммы Ивановой особым циркуляром товарища министра внутренних дел в феврале 1916 года он был снят с проката по всей территории России.

До революции были учреждены стипендии имени Ивановой в фельдшерской школе, Ольгинской гимназии и земской школе села Петровское. Предполагалось установить памятник Героине в городе Ставрополь. Имя Риммы было увековечено на памятнике героям Великой войны, открытом в 1916 году в Вязьме (позднее памятник был снесён).

Протоиерей Симеон Никольский выпустил в свет брошюру «Памяти героини долга», в которой проводил мысль о причислении Ивановой к лику святых Русской Православной Церкви.

Именем Риммы Ивановой названа улица в 204-м квартале Ставрополя.

В честь Риммы Ивановой установлена мемориальная доска на здании интерната для глухих детей (Ольгинская гимназия).

28 апреля 2014 г. был установлен мемориальный знак на месте гибели девушки в деревне Мокрая Дуброва Пинского района Брестской области Беларуси, а на здании храма в селе Доброславка Пинского района Брестской области Беларуси — мемориальная доска.

Надгробие на месте захоронения в ограде храма Андрея Первозванного в Ставрополе.

В советской публицистике имя Риммы Ивановой вновь зазвучало в посвященной её жизни и подвигу повести-хронике Юрия Христинина «Сестра милосердия» (1987). В книгах Вячеслава Бондаренко «Сто великих подвигов России» (2011, серия «Сто великих…») и «Герои Первой мировой» (2013, серия ЖЗЛ) судьбе Р. М. Ивановой посвящены отдельные главы.

В 2013 году белорусскими кинематографистами был снят документальный фильм «Святая Римма» (авторы сценария — Вячеслав Бондаренко и Валерий Карпов, режиссёр — Валерий Карпов), посвященный судьбе Р. М. Ивановой. 5 февраля 2014 года состоялась премьера фильма в Минске одновременно с презентацией книги Вячеслава Бондаренко «Двенадцать подвигов во славу Отечества», в которой размещен и рассказ о подвиге Р. М. Ивановой. А уже 6 февраля фильм был показан в Ставрополе, на родине героини. В марте 2014 года фильм показан в кинотеатрах по всей Беларуси. В мае 2014 года удостоен диплома Х Международного кинотелефестиваля «Победили вместе» (Севастополь).

22 сентября 2015 года в Ставрополе на территории храма Андрея Первозванного была организована и проведена патриотическая акция, посвященная столетию гибели Риммы Ивановой. В мероприятии участвовало около 200 человек. Почтить память Риммы Ивановой пришли учащиеся казачьих кадетских классов, студенты Северо-Кавказского федерального университета, а также жители Ставрополя. Была отслужена панихида, после чего участники акции возложили на её могилу цветы.

17 сентября 2016 года памятник Римме Ивановой был открыт в Ставрополе на Аллее почётных граждан города. Открытие состоялось в рамках празднования Дня города Ставрополя и Ставропольского края.

Награды

• Орден Святого Георгия IV степени
• Георгиевский Крест IV степени
• Георгиевская медаль IV и III степеней.

Почетные звания

• Почетный гражданин города Ставрополя

Цитата

Из телеграммы командира корпуса ставропольскому губернатору:

Государь Император 17 сентября соизволил почтить память покойной сестры милосердия Риммы Михайловны Ивановой орденом Святого Георгия 4-й степени. Сестра Иванова, невзирая на уговоры полкового врача, офицеров и солдат, всегда перевязывала раненых на передовой линии под страшным огнём, а 9 сентября, когда были убиты оба офицера 10-й роты 105-го Оренбургского полка, собрала к себе солдат и, бросившись вперед вместе с ними, взяла неприятельские окопы. Здесь она была смертельно ранена и скончалась, оплакиваемая офицерами и солдатами. Корпус с глубоким огорчением и соболезнованием свидетельствует уважение семье покойной, вырастившей героиню — сестру милосердия. О чём прошу сообщить родителям и родным, жительствующим на ул. Лермонтовской, 28.

— Командир 31-го армейского корпуса генерал-адъютант Мищенко

Ссылки

• [www.stapravda.ru/projects/history/people/59.shtml Дева из старинного альбома]
• [www.stapravda.ru/projects/history/people/117.shtml Ставропольская дева]
• [shkolazhizni.ru/archive/0/n-12952/ Почему Римму Иванову называли российской Жанной д’Арк?]
• [vmeste-front.ru/russkaya_zhanna_dark Русская Жанна Дарк]
• [zapadrus.su/zaprus/istbl/152--l-r.html Подвиг «Святой Риммы»]
• [www.august-1914.ru/hristinin.html Христинин Ю. Н. …Не ради наград, но ради токмо родного народу]
• [ruslitwwi.ru/files/attachment/669.pdf Фото: Сестра милосердия-героиня// Иллюстрированное приложение к газете "Новое время". - №14240. - 31 октября (13 ноября) 1915г. - С.34]

Отрывок, характеризующий Иванова, Римма Михайловна

В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.


Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.