Иванов, Владимир Николаевич (учёный)

Владимир Николаевич Иванов
Дата рождения:	24 мая 1909(1909-05-24)
Место рождения:	Санкт-Петербург, Российская Империя
Дата смерти:	12 июля 1982(1982-07-12) (73 года)
Место смерти:	Москва, СССР
Страна:	СССР СССР
Научная сфера:	паровозостроение, тепловозостроение
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	МИИТ
Научный руководитель:	Сергей Петрович Сыромятников
Награды и премии:

Влади́мир Никола́евич Ивано́в (24 мая 1909, Санкт-Петербург, Российская Империя — 12 июля 1982, Москва, СССР) — советский учёный в области железнодорожного транспорта, заслуженный деятель науки и техники РСФСР, доктор технических наук (1949), профессор.

Биография

Закончил тяговый факультет Московского института инженеров транспорта (МИИТ), кафедру «Паровозы» (1930), в 1932 году — аспирантуру. В 1951 году после смерти академика Сыромятникова, возглавил кафедру "Паровозы", а впоследствии «Локомотивы и локомотивное хозяйство» МИИТ, где проводил работу по перестройке учебного процесса, переквалификации кадров, созданию коллектива кафедры, оснащению новых лабораторий. Начиная с 1950 года декан Механического факультета МИИТ. В 1953 году постановлением Совета Министров СССР В.Н. Иванову было присвоено звание генерал-директора тяги 3 ранга. В 1957 году при кафедре В. Н. Ивановым была организована научно-исследовательская тепловозная лаборатория. Спектр исследований охватывал широкий круг вопросов стоящих перед локомотивным хозяйством и тепловозостроением. Владимир Николаевич Иванов в течение 30 лет был бессменным руководителем кафедры. С 1957 года возглавлял комиссию локомотивного хозяйства в Научно-техническом совете Министерства путей сообщения. Член транспортной секции Научно-технического совета Минтяжмаша и ГКНТ СССР.

Профессор Иванов подготовил более 40 кандидатов технических наук, которые работали и продолжают работать во многих отечественных вузах и транспортных организациях страны, а также в зарубежных государствах: Болгарии, Польше, Монголии, Германии, Корее, Сирии, Египте, Китае, Вьетнаме, Узбекистане, Казахстане, Белоруссии, Украине.

Свыше десяти его учеников защитили докторские диссертации, стали профессорами, академиками, заслуженными деятелями науки и техники.

Награждён орденом Трудового Красного Знамени, орденом «Знак Почёта», медалями, знаком «Почётный железнодорожник».

В 2009 году к 100-летию со дня рождения, именем Иванова Владимира Николаевича названа Тепловозная Учебная Лаборатория в Московском Университете путей сообщения.

Литература

Библиография

• Технология ремонта тепловозов: Учебник для техникумов ж.-д. трансп / В. Н. Иванов, И. Н. Вождаев, Ю. И. Дьяков, А. Я. Углинский; Под ред. В. Н. Иванова. — 2-е изд., перераб. и доп. — М.: Транспорт, 1987. — 336 с.
• Конструкция и динамика тепловозов / Под ред. В. Н. Иванова. — 2-е изд., дополненное. — М.: Транспорт, 1974. — 336 с.
• Динамика и прочность паровозного движущего механизма / Под ред. В. Н. Иванова. — М.: Машгиз, 1954.

Литература

• Кузьмич В. Д. [avtonews.net/005/pamyati-uchitelya Памяти учителя. К 100-летию со дня рождения В. Н. Иванова] // Локомотив. — М.: Наука, 2009. — № 5. — С. 45-47.

Отрывок, характеризующий Иванов, Владимир Николаевич (учёный)

Когда Анна Михайловна уехала с сыном к графу Кириллу Владимировичу Безухому, графиня Ростова долго сидела одна, прикладывая платок к глазам. Наконец, она позвонила.
– Что вы, милая, – сказала она сердито девушке, которая заставила себя ждать несколько минут. – Не хотите служить, что ли? Так я вам найду место.
Графиня была расстроена горем и унизительною бедностью своей подруги и поэтому была не в духе, что выражалось у нее всегда наименованием горничной «милая» и «вы».
– Виновата с, – сказала горничная.
– Попросите ко мне графа.
Граф, переваливаясь, подошел к жене с несколько виноватым видом, как и всегда.
– Ну, графинюшка! Какое saute au madere [сотэ на мадере] из рябчиков будет, ma chere! Я попробовал; не даром я за Тараску тысячу рублей дал. Стоит!
Он сел подле жены, облокотив молодецки руки на колена и взъерошивая седые волосы.
– Что прикажете, графинюшка?
– Вот что, мой друг, – что это у тебя запачкано здесь? – сказала она, указывая на жилет. – Это сотэ, верно, – прибавила она улыбаясь. – Вот что, граф: мне денег нужно.
Лицо ее стало печально.
– Ах, графинюшка!…
И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…


Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
Один из говоривших был штатский, с морщинистым, желчным и бритым худым лицом, человек, уже приближавшийся к старости, хотя и одетый, как самый модный молодой человек; он сидел с ногами на отоманке с видом домашнего человека и, сбоку запустив себе далеко в рот янтарь, порывисто втягивал дым и жмурился. Это был старый холостяк Шиншин, двоюродный брат графини, злой язык, как про него говорили в московских гостиных. Он, казалось, снисходил до своего собеседника. Другой, свежий, розовый, гвардейский офицер, безупречно вымытый, застегнутый и причесанный, держал янтарь у середины рта и розовыми губами слегка вытягивал дымок, выпуская его колечками из красивого рта. Это был тот поручик Берг, офицер Семеновского полка, с которым Борис ехал вместе в полк и которым Наташа дразнила Веру, старшую графиню, называя Берга ее женихом. Граф сидел между ними и внимательно слушал. Самое приятное для графа занятие, за исключением игры в бостон, которую он очень любил, было положение слушающего, особенно когда ему удавалось стравить двух говорливых собеседников.