Иванов, Всеволод Никанорович
Поделись знанием:
Был знаком с писателями Анатолием Ткаченко[6], Юлианом Семеновым и др.
– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
| Всеволод Никанорович Иванов | |
 | |
| Имя при рождении: |
Всеволод Никанорович Иванов |
|---|---|
| Псевдонимы: |
доктор Финк |
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: | |
| Годы творчества: |
1909 — 1971 |
| Направление: |
историческая проза |
| Жанр: |
роман |
| Язык произведений: |
Русский |
| Награды: |
|
Все́волод Никано́рович Ивано́в (7 (19) сентября 1888, Волковыск Гродненской губернии — 9 декабря 1971) — русский писатель, философ, историк, культуролог, представитель евразийского движения 20-х гг.[1]
Содержание
Биография
Окончил историко-философский факультет Санкт-Петербургского университета (1912). Во время учёбы в университете и после его окончания стажировался в Гейдельбергском и Фрайбургском университетах. Намеревался заняться научной работой, но с началом первой мировой войны был призван в армию.
Поступил на службу в 1912 г. Имел чин прапорщика запаса армейской пехоты. Высочайшим приказом, состоявшимся 27 августа 1916 года награждён орденом Св. Анны 3-й степени за отлично-ревностную службу. Приказом армии и флота, состоявшимся 20 сентября 1917 года, произведён в подпоручики.
После Февральской революции был избран членом полкового комитета, служил в Перми. С февраля 1918 — ассистент на кафедре философии права Пермского отделения Петербургского университета. В том же году становится преподавателем кафедры философии права. Публикуется в либеральных газетах.
В 1919 работает в Омске под руководством профессора Н. В. Устрялова, занимает должность вице-директора Русского бюро печати[2]. В 1922 эмигрирует. В 1922—1945 живёт в Китае, Корее, Маньчжурии[1]. Активно публикуется в периодических изданиях. Сотрудничает и ведет переписку с Н. К. Рерихом.
В феврале 1945 года возвращается в Советский Союз. По возвращении в Советский Союз много ездил по стране, сотрудничал с ТАСС. Жил в Хабаровске[3].
В его биографии много тайн[4].Так, писатель Г. Г. Пермяков пишет:
«Всеволод Никанорович Иванов был советский разведчик в Китае, по военной линии и по линии демиургов антисоветской пропаганды. Тяньцзин, Харбин, Шанхай, Пекин, Нанкин. Его личное дело… лежит в КГБ СССР, обратитесь туда, и у вас будет прекрасная тема для написания о нем повести. Он мой крёстный; мы дружили, он учился у меня китайскому, 1952-54 годы. Я знаком с ним с 1925, когда уже соображал, что к чему…»
Писатель Анатолий Ткаченко все объясняет проще:
«Не делал он секрета из того, почему, вернувшись в советскую Россию, не был судим и отправлен на трудовое перевоспитание в лагерь. Мне объяснил так: мол, заработал прощение, лояльно относился к СССР, поняв, что большевики пришли надолго, а он, как истинно русский, не мог прижиться на чужбине»[5].
Из воспоминаний бывшего председателя Хабаровского крайкома профсоюзов работников госучреждений, литератора Юрия Квятковского (8.09.1925-11.04.2013) о высказываниях писателя о власти:
|
В чем беда наших правителей? Они маленькие люди. Да, маленькие по уму, способностям править такой огромной страной. Недоразвитые. Прибитые идеологией. И от того слышать от людей ничего не хотят. Они уверовали в себя, что только они умные, а народ — это чернь. И от того слышать ничего разумного не хотят. Это их оскорбляет… | 
|
Высказывания о государстве:
|
|
На военном параде в Хабаровске осенью 1946 года я пережил самое сильное потрясение в моей жизни... Мимо трибуны, под гром полковых оркестров, четко держа равнение, проходила победоносная армия. Эту армию, разгромившую гитлеровскую Германию и милитаристскую Японию, создал народ. Без меня и мне подобных. Что сделал я для своего народа, я, пришедший к нему, с повинной? - эти мысли мучили меня и мучают сейчас. Я, покидая Россию, думал, что большевики превратят мою Родину в холопку, а они сделали ее самой могущественной державой мира. Она явилась светочем всего прогрессивного человечества... |
|
Текст поздравительной телеграммы Ю. Семенова:
Хабаровский публицист Владимир Иванов-Ардашев считает, что первым Штирлицем (одним из прототипов) и был Всеволод Иванов[7].«Дорогой Всеволод Никанорович! От всего сердца поздравляю вас с 75-летием! Желаю вам счастья и творчества. Всего самого хорошего. Искренне вас почитающий и любящий Юлиан Семенов»
Как вспоминает писателя партработник, литератор Юрий Квятковский:
«В конце своей жизни, когда я видел его за столом в архиве МВД, он выглядел не больным, а скорее утомленным от жизни. Внешне и внутренне это был могучий человек, в своей русской основе, как Илья Муромец…»
Скончался Вс. Н. Иванов 9 декабря 1971 года, похоронен на Центральном кладбище г. Хабаровска, в 1-м секторе (аллея писателей)[8][9].
Личная жизнь
Был женат 4 раза. 16 июля 1914 года вступил в первый законный брак с учительницей Нагоровой Анной Владимировной. В 1917 году вступил во второй брак с В. А. Ивашкевич[10]. Третий брак с З. И. Казаковой, четвертая жена — М. И. Букреева[10].
Творчество
Дебютировал в печати в 1909.
Выпустил автобиографический роман «1905 год: Роман молодой души» (1929), сборник эссеистики и воспоминаний «Огни в тумане: Думы о русском опыте» (1932), «Повесть об Антонии Римлянине» (1934), роман-хронику «На Нижней Дебре» (1958), роман с привлечением широкого исторического материала «Чёрные люди» (1963), исторические повести «Иван Третий», «Ночь царя Петра», «Императрица Фике» (1967), роман-исследование «Александр Пушкин и его время» (1970).
Кроме литературных произведений Всеволод Никанорович пишет философские работы «Философия Владимира Соловьева» (1931), «Дело человека: Опыт философии культуры» (1933), «Рерих. Художник, мыслитель» (1935), «Этюды по диалектической логике» и др.
Работа «Рерих. Художник, мыслитель», посвященная Николаю Рериху, стала центральным произведением самой крупной монографии о Николае Рерихе — «Рерих», изданной в Риге в 1939-м году[11][12][13].
Интересные факты
В 1922 году писал: «Капитализм — спасение России и смерть для советщины»[14]. В 1928 году высказывал в печати симпатии к фашистский доктрине Муссолини[15].
Всеволод Никанорович говорил: «У меня было три жизни. Первая — в дореволюционной России, вторая — за границей, третья — в Советском Союзе. И каждую я начинал с ничего — уходил в чем был, даже зубной щетки не прихватывал»[6].
«Я поднялся на второй этаж кирпичного дома по улице Калинина № 76 [в Хабаровске], позвонил. Дверь открыла Мария Ивановна [Букреева, супруга], как хорошему знакомому партийному работнику. Всеволод Никанорович сидел за большим столом, работал над своими воспоминаниями. Я окинул взглядом комнату. В глаза бросилось — вместо ковра над кроватью большое развернутое белогвардейское знамя, под которым он служил в царской армии у Калмыкова. В углу — большой кованный железом сундук. Вот и вся мебель кабинета. И я тогда подумал: „В этом сундуке все его богатство, которое он нажил в эмиграции“…», — вспоминал партработник, литератор Юрий Квятковский[16].
За грузноватость и маститость втайне называли Вс. Иванова — Гора[6]. А в хабаровском городском парке у Амура, где Всеволод Никанорович прогуливался, говорили: «Ну, барин! Живой дворянин! А думали, всех истребили!»[5]
«На писательских собраниях, в кабинетах начальников, с нами, молодыми авторами, вел он себя одинаково — чуть отстранение, немногословно, а главное — без желания „произвести впечатление“, что порой так вредит многим, даже талантливым и неглупым людям», — вспоминал писатель Анатолий Ткаченко.
Память
Мемориальная доска установлена по ул. Калинина, 76 в Хабаровске. Решение Исполнительного комитета Хабаровского краевого Совета народных депутатов № 413 от 28.11.1988 г. Автор — художник В. П. Евтушенко.
Текст[17]:
|
|
В этом доме в 1957—1971 годах жил и работал Всеволод Никанорович Иванов |
|
Библиография
- Иванов Вс. Н. В гражданской войне (Из записок омского журналиста). — Харбин: Заря, 1921. — 136 с.
- Иванов Вс. Н. [elib.shpl.ru/ru/nodes/8821-ivanov-v-n-my-kult-ist-osnovy-rus-gosudarstvennosti-harbin-1926#page/1/mode/grid/zoom/1 Мы: Культурно-исторические основы русской государственности.] — Харбин, 1926. — 370 c.
- Иванов Вс. Н. Повесть об Антонии Римлянине. — Харбин : [б. и.], 1932. - 158 с.
- Иванов Вс. H. Рерих: Художник — мыслитель. Riga: Uguns, 1937.
- Иванов Вс. Н., Голлербах Э. Ф. Рерих. Riga: Jzdevis Rericha Muzejs, 1939.
- Иванов Вс. Н. [Финк] Тайфун над Янцзы. — Хабаровск: Дальневосточное гос. из-во, 1952. — 162 с.
- Иванов Вс. Н. Путь к алмазной горе. — Хабаровск: Кн. изд., 1956. — 496 с.
- Иванов Вс. Н. На нижней Дебре: Роман-хроника. — Хабаровск: Кн. изд., 1958. — 408 с.
- Иванов Вс. Н. Весенняя повесть о ящике на окне. — Ю.-Сахалинск: Кн. изд., 1960. — 48 с.
- Иванов Вс. Н. Черные люди. Историческое повествование. — Хабаровск: Кн. изд., 1965. — 638 с.
- Иванов Вс. Н. Мы на Западе и на Востоке. Культурно-исторические основы русской государственности. Приложение: Запад или Восток? Машинописная рукопись. Дискуссии 20-х — 30-х годов. Опыт биографии. — Хабаровск, б/г [1968]. — 200 л., — 14 л.
- Иванов Вс. Н. Дочь маршала: Повесть. — Хабаровск: Кн. изд., 1973. — 96 с.
- Иванов Вс. Н. Императрица Фике. Исторические повести. — М.: Советская Россия, 1977. — 400 с. — 200 000 экз.
- Иванов Вс. Н. Огни в тумане. Рерих — художник — мыслитель. — М.: Советский писатель, 1991. — 384 с. — 75000 экз.
- Иванов Вс. Н. Из неопубликованного. Сборник. Рерих. Художник, мыслитель; Сказание об Антонии Римлянине: Повесть; Воспоминания, рассказы; Беженская поэма. Т. I ПСС. Сост., ред. Т. В. Тигонен; оформ. худож. Т. А. Панкевич. Публик. Ю. Я. Букреева. — Л., 1991. — 320 с.
- Иванов Вс. Н. Мир ничего не знает о Китае. Воспоминания. Собрание сочинений. Т. II ПСС. — СПб.: Изд. Империя, 2008. — 380 с., ил.
- Иванов Вс. Н. Мы на Западе и на Востоке. Культурно-исторические основы русской государственности. Т. III ПСС. — СПб.: Изд. НУ Центр Стратегических Исследований, 2005. — 328 с.
- Иванов Вс. Н. Гул жизни. Из литературного наследия. К 120-летию со дня рождения. — СПб.: Музей-институт семьи Рерихов; Вышний Волочек: Изд. Иридапрос, 2009. — 408 с. (Серия Щедрый дар. Вып. VI)
- Иванов Вс. Н. Исход. Воспоминания. — Хабаровск: Хабаровское региональное отделение Союза писателей России; ООО Посредник, 2008. — 400 с.
- «Непрерывное движение духа…» Дневники и записные книжки Вс. Н. Иванова. — Хабаровск: КГБНУК Хабаровский краевой музей им. Н. И. Гродекова, 2012. — 380 с., ил.
- [debri-dv.com/article/10931/nasledniki_vs_ivanova_izdayut_chetvertuyu_knigu_polnogo_sobraniya_sochineniy Китай и его двадцать четвертая революция (отрывок из неопубликованной книги)]. // «За русское дело», № 3 (114), 2004 г., стр. 5. / «Дебри-ДВ», 15.02.2015 г.
- Иванов Вс. Н. Красный лик: мемуары и публицистика / Сост., вст. ст. д. и. н. В. А. Росов. — СПб.: Алетейя, 2015. — 672 с.
Напишите отзыв о статье "Иванов, Всеволод Никанорович"
Литература
- Знаменитые универсанты: питомцы Санкт-Петербургского — Петроградского — Ленинградского университета: Именной указатель / Авторы-составители М. В. Ходяков, О. А. Ходякова. СПб., 2002. С. 74.
- А. Володкович. [debri-dv.com/article/5741 Трое Ивановых — три судьбы]. // Материалы III научной конференции преподавателей и студентов 14-15 марта 2002 г. «Наука. Университет 2002»
- Мельников В. Л. [www.roerich.spb.ru/article/universanty-filologi-v-memorialnom-sobranii-mitusovyh Универсанты-филологи в мемориальном собрании Митусовых].
- Ткаченко А. С. Штрихи: Мысли, эссе, притчи. — М.: Глобус, 2006. — 600 с., стр. 199—205 (ст. [debri-dv.com/article/13782/amurskiy_pisatel_russkoy_sudby_anatoliyu_tkachenko_ispolnilos_by_90_let Писатель русской судьбы], о Вс. Н. Иванове).
- Иванов-Ардашев В. В. Эхо Русского зарубежья. Очерки и переписка с писателями-эмигрантами. — 2-е изд., доп. — Хабаровск, 2006. — 104 с.
- Иванов-Ардашев В. В. Злой рок чужбины. Очерки былого лихолетья. Статьи, письма, интервью. — Хабаровск: Хабаровский краевой краеведческий музей им. Н. И. Гродекова, 2008. — 60 с., ил.
- Якимова С. И. [mic.org.ru/phocadownload/yakimova.pdf Всеволод Никанорович Иванов: писатель, мыслитель, журналист.] // Хабаровск : Издво Тихоокеан. гос. унта, 2013. — 216 с.
- В. В. Иванов-Ардашев. [debri-dv.com/article/10930/pervym_shtirlicem_byl_vsevolod_ivanov Первым Штирлицем был Всеволод Иванов] (ст. «Такой необычный однофамилец» написана в мае 2002 г., полностью публикуется впервые). «Дебри-ДВ», 15.02.2015 г.
- Избранная проза журнала Дальний Восток: Прозаические произведения писателей-дальневосточников за 75 лет: 1933—2008/ Автор проекта и отв. за вып. В. В. Сукачев [В. В. Шпрингер], ред.-сост. Л. И. Миланич. — Хабаровск: Изд. дом Дальний Восток, 2008. — 608 с., стр. 173—189 (Исход, страницы повествования о времени и о себе).
- Литературный путеводитель. Хабаровские писатели: судьба и творчество. Библиография, проза, поэзия. Под общ. ред. М. Ф. Асламова. К 70-летию Хабаровской краевой писательской организации. — Хабаровск: Кн. изд., 2004. — 326 с., стр. 31—37.
- Квятковский Ю. И. Испытанный судьбой. Мне дороги эти имена… В. Иванов, А. Вахов, А. Грачев, В. Александровский, Н. Рогаль. Журнал «Дальний Восток»/ Кн. 3. — Хабаровск: Самиздат, 2009 — 86 с./ — 172 с.
- Каталог коллекции писателя Вс. Н. Иванова в Хабаровском краевом музее им. Н. И. Гродекова. Ч. 1. Сост. Н. С. Позина. — Хабаровск: КГБНУК Хабаровский краевой музей им. Н. И. Гродекова, 2013. — 82 с., ил.
См. также
- Пермяков Георгий Георгиевич
- Шестакова Юлия Алексеевна
- Грачёв Александр Матвеевич
- Белов Михаил Прокопьевич
Ссылки
[vs-n-ivanov.narod.ru Всеволод Никанорович Иванов (1888—1971) и его литературное наследие]. Наследники. Официальная страница писателя[18].
Примечания
- ↑ 1 2 [vs-n-ivanov.narod.ru/bio.htm bio]. vs-n-ivanov.narod.ru. Проверено 25 января 2016.
- ↑ [www.diletant.ru/articles/20746695/ Плакаты времен Гражданской войны] «Дилетант»
- ↑ [www.litmap.ru/i/ И / Литературный путеводитель]. www.litmap.ru. Проверено 24 апреля 2016.
- ↑ [debri-dv.com/article/10930/pervym_shtirlicem_byl_vsevolod_ivanov Первым Штирлицем был Всеволод Иванов << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 24 января 2016.
- ↑ 1 2 Ткаченко А. С. Штрихи: Мысли, эссе, притчи. — М.: Глобус, 2006. — 600 с., стр. 199—205.
- ↑ 1 2 3 [debri-dv.com/article/13782/amurskiy_pisatel_russkoy_sudby_anatoliyu_tkachenko_ispolnilos_by_90_let Амурский писатель русской судьбы. Анатолию Ткаченко исполнилось бы 90 лет << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 24 апреля 2016.
- ↑ [debri-dv.com/article/10930/pervym_shtirlicem_byl_vsevolod_ivanov Первым Штирлицем был Всеволод Иванов << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 2 мая 2016.
- ↑ [debri-dv.com/article/1579 Тайна третьего Хабаровска << Наука, История, Образование, СМИ | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 25 января 2016.
- ↑ Захоронение поставлено на учет ВООПИиК, решением малого Совета № 172 от 20.08.1993 г., как захоронения выдающихся личностей, деятелей науки и культуры.
- ↑ 1 2 Кротова М. В. СССР и российская эмиграция в Маньчжурии (1920-е — 1950-е гг.). Диссертация на соискание ученой степени доктора исторических наук. — СПб., 2014. — С. 500. Режим доступа: www.spbiiran.nw.ru/предзащита-9/
- ↑ [vs-n-ivanov.narod.ru/izdan.htm izdan]. vs-n-ivanov.narod.ru. Проверено 25 января 2016.
- ↑ [vs-n-ivanov.narod.ru/proizv.htm proizv]. vs-n-ivanov.narod.ru. Проверено 25 января 2016.
- ↑ [debri-dv.com/article/10876/polnoe_sobranie_sochineniy_hotyat_izdat_nasledniki_pisatelya_vsevoloda_ivanova Полное собрание сочинений хотят издать наследники писателя Всеволода Иванова << Новости | Дебри-ДВ]. debri-dv.com. Проверено 25 января 2016.
- ↑ Троцкий или Россия? // Вечерняя газета.. — 1922. — 23 мая.
- ↑ О фашистской государственности // Гун-Бао. — 1928. — 19 января.
- ↑ Квятковский Ю. И. Испытанный судьбой. Мне дороги эти имена… В. Иванов, А. Вахов, А. Грачев, В. Александровский, Н. Рогаль. Журнал «Дальний Восток»/ Кн. 3. — Хабаровск: Самиздат, 2009.
- ↑ В памяти храним. Иллюстрированный каталог мемориальных досок Хабаровского края. Сост.: Т. С. Бессолицына, Л. С. Григорова. — Хабаровск: Изд. Хворова А. Ю., 2010. — 208 с., ил., стр. 30.
- ↑ [vs-n-ivanov.narod.ru menu]. vs-n-ivanov.narod.ru. Проверено 25 января 2016.
Отрывок, характеризующий Иванов, Всеволод Никанорович
– Я не нахожу, глядя на вас, – сказал Анатоль, следуя за Наташей. Он сказал это в такое время, когда она одна могла его слышать. – Вы прелестны… с той минуты, как я увидал вас, я не переставал….– Пойдем, пойдем, Наташа, – сказал граф, возвращаясь за дочерью. – Как хороша!
Наташа ничего не говоря подошла к отцу и вопросительно удивленными глазами смотрела на него.
После нескольких приемов декламации m lle Georges уехала и графиня Безухая попросила общество в залу.
Граф хотел уехать, но Элен умоляла не испортить ее импровизированный бал. Ростовы остались. Анатоль пригласил Наташу на вальс и во время вальса он, пожимая ее стан и руку, сказал ей, что она ravissante [обворожительна] и что он любит ее. Во время экосеза, который она опять танцовала с Курагиным, когда они остались одни, Анатоль ничего не говорил ей и только смотрел на нее. Наташа была в сомнении, не во сне ли она видела то, что он сказал ей во время вальса. В конце первой фигуры он опять пожал ей руку. Наташа подняла на него испуганные глаза, но такое самоуверенно нежное выражение было в его ласковом взгляде и улыбке, что она не могла глядя на него сказать того, что она имела сказать ему. Она опустила глаза.
– Не говорите мне таких вещей, я обручена и люблю другого, – проговорила она быстро… – Она взглянула на него. Анатоль не смутился и не огорчился тем, что она сказала.
– Не говорите мне про это. Что мне зa дело? – сказал он. – Я говорю, что безумно, безумно влюблен в вас. Разве я виноват, что вы восхитительны? Нам начинать.
Наташа, оживленная и тревожная, широко раскрытыми, испуганными глазами смотрела вокруг себя и казалась веселее чем обыкновенно. Она почти ничего не помнила из того, что было в этот вечер. Танцовали экосез и грос фатер, отец приглашал ее уехать, она просила остаться. Где бы она ни была, с кем бы ни говорила, она чувствовала на себе его взгляд. Потом она помнила, что попросила у отца позволения выйти в уборную оправить платье, что Элен вышла за ней, говорила ей смеясь о любви ее брата и что в маленькой диванной ей опять встретился Анатоль, что Элен куда то исчезла, они остались вдвоем и Анатоль, взяв ее за руку, нежным голосом сказал:
– Я не могу к вам ездить, но неужели я никогда не увижу вас? Я безумно люблю вас. Неужели никогда?… – и он, заслоняя ей дорогу, приближал свое лицо к ее лицу.
Блестящие, большие, мужские глаза его так близки были от ее глаз, что она не видела ничего кроме этих глаз.
– Натали?! – прошептал вопросительно его голос, и кто то больно сжимал ее руки.
– Натали?!
«Я ничего не понимаю, мне нечего говорить», сказал ее взгляд.
Горячие губы прижались к ее губам и в ту же минуту она почувствовала себя опять свободною, и в комнате послышался шум шагов и платья Элен. Наташа оглянулась на Элен, потом, красная и дрожащая, взглянула на него испуганно вопросительно и пошла к двери.
– Un mot, un seul, au nom de Dieu, [Одно слово, только одно, ради Бога,] – говорил Анатоль.
Она остановилась. Ей так нужно было, чтобы он сказал это слово, которое бы объяснило ей то, что случилось и на которое она бы ему ответила.
– Nathalie, un mot, un seul, – всё повторял он, видимо не зная, что сказать и повторял его до тех пор, пока к ним подошла Элен.
Элен вместе с Наташей опять вышла в гостиную. Не оставшись ужинать, Ростовы уехали.
Вернувшись домой, Наташа не спала всю ночь: ее мучил неразрешимый вопрос, кого она любила, Анатоля или князя Андрея. Князя Андрея она любила – она помнила ясно, как сильно она любила его. Но Анатоля она любила тоже, это было несомненно. «Иначе, разве бы всё это могло быть?» думала она. «Ежели я могла после этого, прощаясь с ним, улыбкой ответить на его улыбку, ежели я могла допустить до этого, то значит, что я с первой минуты полюбила его. Значит, он добр, благороден и прекрасен, и нельзя было не полюбить его. Что же мне делать, когда я люблю его и люблю другого?» говорила она себе, не находя ответов на эти страшные вопросы.
Пришло утро с его заботами и суетой. Все встали, задвигались, заговорили, опять пришли модистки, опять вышла Марья Дмитриевна и позвали к чаю. Наташа широко раскрытыми глазами, как будто она хотела перехватить всякий устремленный на нее взгляд, беспокойно оглядывалась на всех и старалась казаться такою же, какою она была всегда.
После завтрака Марья Дмитриевна (это было лучшее время ее), сев на свое кресло, подозвала к себе Наташу и старого графа.
– Ну с, друзья мои, теперь я всё дело обдумала и вот вам мой совет, – начала она. – Вчера, как вы знаете, была я у князя Николая; ну с и поговорила с ним…. Он кричать вздумал. Да меня не перекричишь! Я всё ему выпела!
– Да что же он? – спросил граф.
– Он то что? сумасброд… слышать не хочет; ну, да что говорить, и так мы бедную девочку измучили, – сказала Марья Дмитриевна. – А совет мой вам, чтобы дела покончить и ехать домой, в Отрадное… и там ждать…
– Ах, нет! – вскрикнула Наташа.
– Нет, ехать, – сказала Марья Дмитриевна. – И там ждать. – Если жених теперь сюда приедет – без ссоры не обойдется, а он тут один на один с стариком всё переговорит и потом к вам приедет.
Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.
Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
Категории:
- Родившиеся 19 сентября
- Родившиеся в 1888 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Волковыске
- Умершие 9 декабря
- Умершие в 1971 году
- Умершие в Хабаровске
- Писатели по алфавиту
- Писатели России по алфавиту
- Писатели СССР
- Кавалеры ордена Святой Анны 3 степени
- Родившиеся в Гродненской губернии
- Русские писатели по алфавиту
- Русские поэты
- Писатели России XX века
- Русские писатели XX века
- Выпускники историко-филологического факультета Санкт-Петербургского университета
- Русские эмигранты первой волны в Китае
- Вернувшиеся русские эмигранты первой волны
- Похороненные на Центральном кладбище Хабаровска
