Иванов, Илья Валентинович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Илья Иванов
Имя при рождении:

Илья Валентинович Иванов

Дата рождения:

20 мая 1953(1953-05-20) (70 лет)

Профессия:

актёр

Карьера:

1982-1991(?)

Илья́ Валенти́нович Ивано́в (р. 1953) — советский актёр.





Биография

Илья Иванов родился 20 мая 1953 года в Ленинграде. Работал художником в лаборатории художественного конструирования Ленинградского государственного оптического института им. Вавилова. В фильмах Сергея Соловьёва создал образ современного чудака. В 1991 году ушёл из кинематографа[1]. После ухода из кинематографа работал охранником. Сейчас сосредоточился на занятии рыбной ловлей и изготовлении рыболовных принадлежностей. Уход из кино объясняет охлаждением отношений с Соловьевым и нежеланием сниматься в низкопробных фильмах, выходивших в начале 90-х годов

Фильмография

Цитаты

  • «Почему он ушел из кино, не знаю, мы, к сожалению, потерялись. Жаль, большая потеря для искусства. Видно, что-то разонравилось ему. Бывает»[1]Татьяна Друбич, 2012.
  • Сергей Соловьев, кинорежиссер: "Когда-то Илюша занимался дизайном, а потом резко прекратил. Я еще удивлялся, спрашивал, не тянет ли его обратно, он отвечал, что нет, не тянет. Потом в течение нескольких лет он был страшно увлечен кино. И вдруг ему снова все разонравилось. Илья всю жизнь любил ловить рыбу, видимо, до сих пор любит. Это глубокая его привязанность, а к кино и дизайну, видимо, была не очень глубокая"

Источники

  1. 1 2 3 Костюковский А. [www.kommersant.ru/doc/1867144 «Ладно,— думаю,— пойду в кино»] // Огонёк. — 2012. — 12 февр.

Напишите отзыв о статье "Иванов, Илья Валентинович"

Отрывок, характеризующий Иванов, Илья Валентинович

– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.