Иванов, Константин Иванович (историк)

Константин Иванович Иванов (7 мая 1906 — 25 февраля 1970) — директор Переславского музея (1930—1970). Заслуженный работник культуры (1966). Писатель, агитатор, депутат городского Совета.

Биография

Выходец из семьи потомственных рабочих фабрики Товарищества Переславской мануфактуры.

В 1918 году завершил обучение в четырёхклассной фабричной школе и был отдан в школу второй ступени, но закончить её не успел. Отец предпочёл, чтобы сын как можно раньше начал работать, и 13-летний подросток поступил на фабрику «Красное эхо» учеником слесаря. Там же в 1923 году окончил профессионально-техническую школу и работал смазчиком машин, а затем подмастером ватерного отделения.

Будучи прекрасным организатором и увлекающимся человеком, Иванов с головой ушёл в общественную работу. Являлся секретарём комсомольской ячейки фабрики. Был одним из организаторов фабричной стенной газеты.

В 1929 году кандидата ВКП(б) Константина Иванова, как передового рабочего, выдвинули на работу в краеведческий музей в качестве научно-технического сотрудника, а меньше чем через год он стал его директором.

В 1930 году Иванова направили на курсы музейных работников в Иваново-Вознесенске (курсы Н. А. Шнеерсона), затем на Высшие музейные курсы при Наркомпросе РСФСР в Москве.

Участник Великой Отечественной войны (1942—1943). Награждён медалями «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.» и «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»

В годы его директорства начались планомерные реставрационные работы многочисленных памятников архитектуры Переславского края. Были организованы экспедиции по городу и району. Благодаря стараниям Иванова фонды музея пополнились предметами этнографии, народного искусства, современной живописи и скульптуры. Известен как искренний популяризатор истории Переславля. Является автором книг и многочисленных статей по истории города.

Частым соавтором ему был краевед С. Д. Васильев.

В 1960 году С. Д. Васильев и К. И. Иванов написали сценарий документального кинофильма «Переславль-Залесский».

25 февраля 1970 года Иванов умер. Его могила находится на старом переславском кладбище у Черниговской часовни.

Иванов часто и помногу писал об истории края и о музее в местных газетах «Коммунар» и «Победа», добавляя гонорар к своей скудной зарплате. Это тем более заметно, что после его смерти число статей на подобную тему резко уменьшилось. После Иванова должен был остаться немалый архив, но сведений о нём нет.

Мифы об Иванове

• Некоторые считают, что Иванов организовал в Переславле планомерную реставрацию памятников архитектуры. В действительности в 1957 году создан Переславский реставрационный участок Ярославской научно-реставрационной мастерской. Для его организации в Переславль направились архитекторы Е. М. Караваева и И. Б. Пуришев.
• Некоторые считают, что Иванов не допустил уничтожения подлежащих изъятию краеведческих изданий 1920-х годов. В действительности в 1950 году, то есть за три года до смерти Сталина, такие книги были в городской библиотеке Переславля. Они не подлежали никакому «изъятию».

Критика

В своих статьях Иванов, как и многие в то время, выступал в первую очередь как агитатор, очень многое упрощал и перевирал. Местные авторы отмечают у него путаницу в датах и грубо идеологическую выборку фактов. Критику ошибок Иванова дала газета «Правда» от 6 февраля 1941 года.

При жизни Иванов стремился не допустить переиздания дореволюционных работ, замалчивал работы современных ему краеведов.

Литература

• [pki.botik.ru/dl.php?a=iva-museum39.pdf&b=books Переславль-Залесский Краеведческий музей и его филиалы]. — Ярославль, 1939.
• Переславль-Залесский в прошлом и настоящем. — Ярославль, 1940.
• [pki.botik.ru/dl.php?a=iva-nevsky.pdf&b=books Музей Александра Невского в городе Переславле-Залесском]. — Ярославль, 1951.
• Переславль-Залесский. Путеводитель. — Ярославль, 1959.
• Усадьба «Ботик» — место рождения русского военно-морского флота. — Ярославль, 1966.
• Переславль-Залесский. Путеводитель / К. И. Иванов, И. Б. Пуришев. — Ярославль, 1986.
• [pki.botik.ru/dl.php?a=iva-ke49.pdf&b=books Фабрика «Красное эхо»: 1849—1949 гг.] — Переславль-Залесский, 2004.
• Васильев, С. Д. [pki.botik.ru/dl.php?b=books&a=vas-u.pdf Улицы, на которых мы живём: Исторические очерки] / С. Д. Васильев, К. И. Иванов. — Переславль-Залесский, 2005. — (Переславская быль).
• [pki.botik.ru/search.php?text=%C8%E2%E0%ED%EE%E2+%CA.+%C8. Выявлено более 260 его статей].

Отрывок, характеризующий Иванов, Константин Иванович (историк)

В этот же вечер, Пьер поехал к Ростовым, чтобы исполнить свое поручение. Наташа была в постели, граф был в клубе, и Пьер, передав письма Соне, пошел к Марье Дмитриевне, интересовавшейся узнать о том, как князь Андрей принял известие. Через десять минут Соня вошла к Марье Дмитриевне.
– Наташа непременно хочет видеть графа Петра Кирилловича, – сказала она.
– Да как же, к ней что ль его свести? Там у вас не прибрано, – сказала Марья Дмитриевна.
– Нет, она оделась и вышла в гостиную, – сказала Соня.
Марья Дмитриевна только пожала плечами.
– Когда это графиня приедет, измучила меня совсем. Ты смотри ж, не говори ей всего, – обратилась она к Пьеру. – И бранить то ее духу не хватает, так жалка, так жалка!
Наташа, исхудавшая, с бледным и строгим лицом (совсем не пристыженная, какою ее ожидал Пьер) стояла по середине гостиной. Когда Пьер показался в двери, она заторопилась, очевидно в нерешительности, подойти ли к нему или подождать его.
Пьер поспешно подошел к ней. Он думал, что она ему, как всегда, подаст руку; но она, близко подойдя к нему, остановилась, тяжело дыша и безжизненно опустив руки, совершенно в той же позе, в которой она выходила на середину залы, чтоб петь, но совсем с другим выражением.
– Петр Кирилыч, – начала она быстро говорить – князь Болконский был вам друг, он и есть вам друг, – поправилась она (ей казалось, что всё только было, и что теперь всё другое). – Он говорил мне тогда, чтобы обратиться к вам…
Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.