Иванов, Михаил Фёдорович (зоотехник)

Михаил Иванов
Дата рождения:	20 сентября (2 октября) 1871(1871-10-02)
Место рождения:	Ялта, Российская империя
Дата смерти:	29 октября 1935(1935-10-29) (64 года)
Место смерти:	Москва, СССР
Страна:	Россия
Научная сфера:	животноводство
Место работы:	Московская сельскохозяйственная академия имени К. А. Тимирязева
Альма-матер:	Харьковский ветеринарный институт
Известен как:	один из основателей зоотехнического опытного дела в СССР.

Михаил Фёдорович Иванов (1871—1935) — советский учёный-животновод, академик ВАСХНИЛ (1935).

Биография

Родился в семье учёного садовода Магарачского училища виноделия. Среднее образование получил в Горы-Горецком земледельческом училище и бонитерской школе при Харьковском земледельческом училище, которое окончил со званием бонитера-овцевода. После окончания в 1897 году с отличием Харьковского ветеринарного института работал участковым врачом в Орловской губернии. В 1898 году командирован за границу; знакомился с животноводством Нидерландов, Швейцарии, Италии; прослушал курс лекций на сельскохозйственном отделении Цюрихского политехнического института.

С 1900 года — приват-доцент Харьковского ветеринарного института. В 1903 году защитил магистерскую диссертацию «К вопросу об изменении азотистых веществ в плесневелых кормах» и стал доцентом; с 1906 года — экстраординарный профессор на кафедре скотоводства с диететикой. Одновременно, с 1907 года, в качестве приват-доцента начал читать курс зоотехники в Харьковском университете. Осенью 1912 года избран, а в январе 1913 года был утверждён профессором Московского сельскохозяйственного института по кафедре зоотехнии, где работал до конца жизни. Кроме этого в 1926—1930 годах он был профессором Московского зоотехнического института и Московского института овцеводства.

Летом 1924 года директор Аскании-Нова пригласил его организовать зоотехническую опытную станцию, руководить ею, наладить племенное овцеводство, свиноводство, коневодство, скотоводство и взять на себя бонитировку всех видов этих животных.

М. Ф. Иванов предложил научно обоснованную методику и систему мероприятий для выведения новых и совершенствования имеющихся пород свиней и овец. Он вывел асканийскую породу тонкорунных овец и украинскую степную белую породу свиней, а также начал работу по выведению новых пород овец типа корриделей, горного мериноса и многоплодной каракульской породы овец. Иванов вскрыл ряд факторов образования и развития различных признаков, а также свойств каракульского смушка и разработал научную классификацию смушков, положенную в основу бонитировки (оценки) и современной системы племенной работы по разведению каракульских овец.

В научных трудах и в практике Иванов подчёркивал огромную роль факторов кормления и всего комплекса условий разведения животных для получения от них желательной продуктивности.

С 1929 года он — Заслуженный деятель науки и техники РСФСР, с 1935 года — академик ВАСХНИЛ.

Память

• В музее Аскании-Нова есть мемориальный зал им. М.Ф. Иванова.
• В 1961 году был снят биографический фильм о М. Ф. Иванове «Академик из Аскании».
• В 1968 году была учреждена золотая медаль имени М. Ф. Иванова, присуждаемая ВАСХНИЛ.

Литература

• Волков В. А., Куликова М. В. Московские профессора XVIII — начала XX веков. Естественные и технические науки. — М.: Янус-К; Московские учебники и картолитография, 2003. — С. 102—103. — 296 с. — 2 000 экз. — ISBN 5—8037—0164—5.
• [www.biografia.ru/timiryazev/ivanov10.html Московский высший зоотехнический институт и Коммунистический университет имени Я. М. Свердлова] / Н. К. Иванова // Академик Михаил Федорович Иванов. — М.: Гос. изд-во с.-х. литературы, 1949
• Иванов Михаил Федорович — статья из Большой советской энциклопедии.

Ссылки

• [e-heritage.ru/ras/view/person/history.html?id=46950206 Биографическая справка]

Отрывок, характеризующий Иванов, Михаил Фёдорович (зоотехник)

Князь Василий, оставшись один на один с князем, тотчас же объявил ему о своем желании и надеждах.
– Что ж ты думаешь, – сердито сказал старый князь, – что я ее держу, не могу расстаться? Вообразят себе! – проговорил он сердито. – Мне хоть завтра! Только скажу тебе, что я своего зятя знать хочу лучше. Ты знаешь мои правила: всё открыто! Я завтра при тебе спрошу: хочет она, тогда пусть он поживет. Пускай поживет, я посмотрю. – Князь фыркнул.
– Пускай выходит, мне всё равно, – закричал он тем пронзительным голосом, которым он кричал при прощаньи с сыном.
– Я вам прямо скажу, – сказал князь Василий тоном хитрого человека, убедившегося в ненужности хитрить перед проницательностью собеседника. – Вы ведь насквозь людей видите. Анатоль не гений, но честный, добрый малый, прекрасный сын и родной.
– Ну, ну, хорошо, увидим.
Как оно всегда бывает для одиноких женщин, долго проживших без мужского общества, при появлении Анатоля все три женщины в доме князя Николая Андреевича одинаково почувствовали, что жизнь их была не жизнью до этого времени. Сила мыслить, чувствовать, наблюдать мгновенно удесятерилась во всех их, и как будто до сих пор происходившая во мраке, их жизнь вдруг осветилась новым, полным значения светом.
Княжна Марья вовсе не думала и не помнила о своем лице и прическе. Красивое, открытое лицо человека, который, может быть, будет ее мужем, поглощало всё ее внимание. Он ей казался добр, храбр, решителен, мужествен и великодушен. Она была убеждена в этом. Тысячи мечтаний о будущей семейной жизни беспрестанно возникали в ее воображении. Она отгоняла и старалась скрыть их.
«Но не слишком ли я холодна с ним? – думала княжна Марья. – Я стараюсь сдерживать себя, потому что в глубине души чувствую себя к нему уже слишком близкою; но ведь он не знает всего того, что я о нем думаю, и может вообразить себе, что он мне неприятен».
И княжна Марья старалась и не умела быть любезной с новым гостем. «La pauvre fille! Elle est diablement laide», [Бедная девушка, она дьявольски дурна собою,] думал про нее Анатоль.
M lle Bourienne, взведенная тоже приездом Анатоля на высокую степень возбуждения, думала в другом роде. Конечно, красивая молодая девушка без определенного положения в свете, без родных и друзей и даже родины не думала посвятить свою жизнь услугам князю Николаю Андреевичу, чтению ему книг и дружбе к княжне Марье. M lle Bourienne давно ждала того русского князя, который сразу сумеет оценить ее превосходство над русскими, дурными, дурно одетыми, неловкими княжнами, влюбится в нее и увезет ее; и вот этот русский князь, наконец, приехал. У m lle Bourienne была история, слышанная ею от тетки, доконченная ею самой, которую она любила повторять в своем воображении. Это была история о том, как соблазненной девушке представлялась ее бедная мать, sa pauvre mere, и упрекала ее за то, что она без брака отдалась мужчине. M lle Bourienne часто трогалась до слез, в воображении своем рассказывая ему , соблазнителю, эту историю. Теперь этот он , настоящий русский князь, явился. Он увезет ее, потом явится ma pauvre mere, и он женится на ней. Так складывалась в голове m lle Bourienne вся ее будущая история, в самое то время как она разговаривала с ним о Париже. Не расчеты руководили m lle Bourienne (она даже ни минуты не обдумывала того, что ей делать), но всё это уже давно было готово в ней и теперь только сгруппировалось около появившегося Анатоля, которому она желала и старалась, как можно больше, нравиться.
Маленькая княгиня, как старая полковая лошадь, услыхав звук трубы, бессознательно и забывая свое положение, готовилась к привычному галопу кокетства, без всякой задней мысли или борьбы, а с наивным, легкомысленным весельем.
Несмотря на то, что Анатоль в женском обществе ставил себя обыкновенно в положение человека, которому надоедала беготня за ним женщин, он чувствовал тщеславное удовольствие, видя свое влияние на этих трех женщин. Кроме того он начинал испытывать к хорошенькой и вызывающей Bourienne то страстное, зверское чувство, которое на него находило с чрезвычайной быстротой и побуждало его к самым грубым и смелым поступкам.
Общество после чаю перешло в диванную, и княжну попросили поиграть на клавикордах. Анатоль облокотился перед ней подле m lle Bourienne, и глаза его, смеясь и радуясь, смотрели на княжну Марью. Княжна Марья с мучительным и радостным волнением чувствовала на себе его взгляд. Любимая соната переносила ее в самый задушевно поэтический мир, а чувствуемый на себе взгляд придавал этому миру еще большую поэтичность. Взгляд же Анатоля, хотя и был устремлен на нее, относился не к ней, а к движениям ножки m lle Bourienne, которую он в это время трогал своею ногою под фортепиано. M lle Bourienne смотрела тоже на княжну, и в ее прекрасных глазах было тоже новое для княжны Марьи выражение испуганной радости и надежды.