Иванов, Модест Васильевич

Иванов Модест Васильевич
Дата рождения	30 марта 1875(1875-03-30)
Место рождения	Гатчина, Российская империя
Дата смерти	1942(1942)
Место смерти	город Ленинград, СССР
Принадлежность	Российская империя Российская империя СССР СССР
Род войск	Российский императорский флот РККФ
Годы службы	1891—1922
Звание
Награды и премии	Герой Труда

Моде́ст Васи́льевич Иванов (30 марта 1875, Гатчина — 1942, Ленинград) — русский морской офицер, участник русско-японской и Первой мировой войн, советский военно-морской деятель, контр-адмирал.

Биография

Родился в семье учителя истории 2-й петербургской гимназии. В семье существовало предание, что они являются потомками декабриста П.И. Пестеля.

На службе с 1891 года. 15 сентября 1894 года окончил Морской кадетский корпус 36-м по успеваемости. Выпущен мичманом. В 1896—1897 годах был в плавании на крейсере «Генерал-Адмирал». 18 апреля 1899 года был произведён в лейтенанты.

В 1900 году окончил гидрографическое отделение Николаевской морской академии, был зачислен в штурманские офицеры 1-го разряда. С 1901 по 1903 годы служил на различных кораблях эскадры Тихого океана. В 1903—1904 годах служил на портовом судне «Силач», одновременно исполняя должность начальника Дирекции маяков и лоций Жёлтого моря.

Во время русско-японской войны находился в Порт-Артуре, был штурманским офицером мореходной канонерской лодки «Отважный», затем заведовал тральным караваном.

С 4 марта 1906 по 3 сентября 1907 года командовал учебным судном «Рында». С 22 апреля 1907 года получал оклад капитан-лейтенанта по цензу, 11 июня присвоено звание капитан-лейтенанта.

В том же году был привлечён к суду за избиение подполковника Вершинина.

С 24 августа 1907 года по 1908 год командовал эскадренным миноносцем «Сторожевой». С 28 июля 1909 по 1911 год был начальником партии траления мин заграждения Балтийского моря. 6 декабря 1909 года был произведён в капитаны 2-го ранга. С 19 декабря 1911 по 1915 год командовал учебным судном «Рында» и одновременно с 30 августа 1913 года заведовал 1-м отделом машинной школы Балтийского флота.

С 29 сентября 1915 по 1917 год командовал крейсером «Диана». 6 декабря 1915 года присвоено звание капитана 1-го ранга «за отличие» (старшинство с 19 июня 1915 года).

Во время революции 1917 года активно сотрудничал с Центробалтом. В июле 1917 г. был избран матросами командиром 2-й бригады крейсеров Балтийского флота.

С 4 по 9 ноября 1917 года занимал должность товарища морского министра с исполнением обязанностей председателя Верховной морской коллегии.

Был назначен большевиками морским министром, однако большинством офицеров флота это назначение не признавалось.

21 ноября 1917 года на Первом Всероссийском съезде моряков военного флота, в работе которого принимал участие В. И. Ленин, был произведён в контр-адмиралы, став, таким образом, первым советским адмиралом.

После революции служил в РККФ. Был начальником морской инспекции ВЧК, Пограничной флотилии ОГПУ (1924).

После 1925 года работал в торговом флоте, капитан дальнего плавания.

Умер в блокадном Ленинграде в 1942 году, похоронен в братской могиле на Пискарёвском кладбище.

Награды

• Награждён Золотой саблей с надписью «За храбрость» (02.04.1907),
• Орден Св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом (02.04.1907),
• Орден Св. Станислава 2-й степени с мечами (22.12.1908).
• Герой Труда (1936).

Литература

• Ольдерогге Г.Б. Модест Иванов. М. Воениздат 1969г. 112 с.

Ссылки

• [rjw.narod.ru/people/Kl/officers/ivanov14.htm Русско-Японская война на море 1904—1905 гг.]
• Бережной А. [decemb.hobby.ru/index.shtml?article/legenda Легенда или семейное родство советского адмирала]
• [www.navy.su/persons/10/mv_ivanov.htm Модест Васильевич Иванов]

Отрывок, характеризующий Иванов, Модест Васильевич

– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.
– Mon Dieu, mon Dieu! [Боже мой, Боже мой!] – проговорила княгиня и, подобрав одною рукой складку платья, подошла к мужу и поцеловала его в лоб.
– Bonsoir, Lise, [Доброй ночи, Лиза,] – сказал князь Андрей, вставая и учтиво, как у посторонней, целуя руку.


Друзья молчали. Ни тот, ни другой не начинал говорить. Пьер поглядывал на князя Андрея, князь Андрей потирал себе лоб своею маленькою рукой.
– Пойдем ужинать, – сказал он со вздохом, вставая и направляясь к двери.
Они вошли в изящно, заново, богато отделанную столовую. Всё, от салфеток до серебра, фаянса и хрусталя, носило на себе тот особенный отпечаток новизны, который бывает в хозяйстве молодых супругов. В середине ужина князь Андрей облокотился и, как человек, давно имеющий что нибудь на сердце и вдруг решающийся высказаться, с выражением нервного раздражения, в каком Пьер никогда еще не видал своего приятеля, начал говорить:
– Никогда, никогда не женись, мой друг; вот тебе мой совет: не женись до тех пор, пока ты не скажешь себе, что ты сделал всё, что мог, и до тех пор, пока ты не перестанешь любить ту женщину, какую ты выбрал, пока ты не увидишь ее ясно; а то ты ошибешься жестоко и непоправимо. Женись стариком, никуда негодным… А то пропадет всё, что в тебе есть хорошего и высокого. Всё истратится по мелочам. Да, да, да! Не смотри на меня с таким удивлением. Ежели ты ждешь от себя чего нибудь впереди, то на каждом шагу ты будешь чувствовать, что для тебя всё кончено, всё закрыто, кроме гостиной, где ты будешь стоять на одной доске с придворным лакеем и идиотом… Да что!…
Он энергически махнул рукой.
Пьер снял очки, отчего лицо его изменилось, еще более выказывая доброту, и удивленно глядел на друга.
– Моя жена, – продолжал князь Андрей, – прекрасная женщина. Это одна из тех редких женщин, с которою можно быть покойным за свою честь; но, Боже мой, чего бы я не дал теперь, чтобы не быть женатым! Это я тебе одному и первому говорю, потому что я люблю тебя.
Князь Андрей, говоря это, был еще менее похож, чем прежде, на того Болконского, который развалившись сидел в креслах Анны Павловны и сквозь зубы, щурясь, говорил французские фразы. Его сухое лицо всё дрожало нервическим оживлением каждого мускула; глаза, в которых прежде казался потушенным огонь жизни, теперь блестели лучистым, ярким блеском. Видно было, что чем безжизненнее казался он в обыкновенное время, тем энергичнее был он в эти минуты почти болезненного раздражения.
– Ты не понимаешь, отчего я это говорю, – продолжал он. – Ведь это целая история жизни. Ты говоришь, Бонапарте и его карьера, – сказал он, хотя Пьер и не говорил про Бонапарте. – Ты говоришь Бонапарте; но Бонапарте, когда он работал, шаг за шагом шел к цели, он был свободен, у него ничего не было, кроме его цели, – и он достиг ее. Но свяжи себя с женщиной – и как скованный колодник, теряешь всякую свободу. И всё, что есть в тебе надежд и сил, всё только тяготит и раскаянием мучает тебя. Гостиные, сплетни, балы, тщеславие, ничтожество – вот заколдованный круг, из которого я не могу выйти. Я теперь отправляюсь на войну, на величайшую войну, какая только бывала, а я ничего не знаю и никуда не гожусь. Je suis tres aimable et tres caustique, [Я очень мил и очень едок,] – продолжал князь Андрей, – и у Анны Павловны меня слушают. И это глупое общество, без которого не может жить моя жена, и эти женщины… Ежели бы ты только мог знать, что это такое toutes les femmes distinguees [все эти женщины хорошего общества] и вообще женщины! Отец мой прав. Эгоизм, тщеславие, тупоумие, ничтожество во всем – вот женщины, когда показываются все так, как они есть. Посмотришь на них в свете, кажется, что что то есть, а ничего, ничего, ничего! Да, не женись, душа моя, не женись, – кончил князь Андрей.