Иванов, Станислав Георгиевич

Станислав Георгиевич Иванов
Дата рождения	8 мая 1935(1935-05-08)
Дата смерти	6 февраля 2016(2016-02-06) (80 лет)
Принадлежность	СССР СССР → Россия Россия
Род войск	ВВС СССР
Звание	генерал-полковник авиации
Награды и премии

Станислав Георгиевич Иванов (8 мая 1935 — 6 февраля 2016) — советский и российский военачальник, заместитель главнокомандующего ВВС России (1992—1995), генерал-полковник авиации в отставке, заслуженный военный лётчик Российской Федерации

Биография

Родился в 1935 году^{[нет в источнике]}К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан).

Пошел в армию после окончания средней школы в городе Курске в 1952 году.

Окончил Батайское военное авиационное училище лётчиков, и до 1959 года служил в строевых частях ВВС в Прибалтийском военном округе.

Обучался в Краснознамённой Военно-воздушной академии в Монино, которую окончил в 1963 году. Продолжал службу в ВВС командиром авиаполка, авиадивизии, заместителем командира истребительного авиакорпуса.

В 1976 году окончил Военную академию Генерального штаба Вооружённых Сил СССР.

Занимал ответственные руководящие должности в ВВС: заместитель командующего 34-й воздушной армией по боевой подготовке в ЗакВО, начальник штаба — первый заместитель командующего 1-й особой Дальневосточной воздушной армией, начальник штаба ВВС ДВО, командующий ВВС ЗабВО, заместитель главнокомандующего войсками Южного направления по авиации, начальник тыла ВВС.

С октября 1992-го по февраль 1995 года — заместитель главнокомандующего ВВС.

Безаварийно летал на сверхзвуковых самолётах на боевое применение в простых и сложных метеоусловиях при минимуме погоды днём и ночью. Освоил 19 типов самолётов. Общий налёт на боевых самолётах составляет 2600 часов.

Награждён орденами Красной Звезды, «За службу Родине в Вооружённых Силах СССР» III степени и многими медалями.

Умер 6 февраля 2016 года.

Похоронен в п. Монино, Московская область на Монинском военном мемориальном кладбище.

Литература

• Коллектив авторов. История командного факультета Военно-Воздушной академии имени Ю. А. Гагарина / В.Е. Зенков. — Москва: ЗАО СП «Контакт РЛ», 2007 год. — С. 272. — 368 с. — ISBN 5-902908-02-7.

Ссылки

• [www.redstar.ru/index.php/nekrolog/item/27668-s-g-ivanov С.Г. ИВАНОВ, некролог]. redstar.ru. Проверено 17 февраля 2016.

Отрывок, характеризующий Иванов, Станислав Георгиевич

Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.
– Ростов, ты где?
– Здесь. Какова молния! – переговаривались они.


В покинутой корчме, перед которою стояла кибиточка доктора, уже было человек пять офицеров. Марья Генриховна, полная белокурая немочка в кофточке и ночном чепчике, сидела в переднем углу на широкой лавке. Муж ее, доктор, спал позади ее. Ростов с Ильиным, встреченные веселыми восклицаниями и хохотом, вошли в комнату.
– И! да у вас какое веселье, – смеясь, сказал Ростов.
– А вы что зеваете?
– Хороши! Так и течет с них! Гостиную нашу не замочите.
– Марьи Генриховны платье не запачкать, – отвечали голоса.