Иванов, Янис Андреевич

Янис Иванов латыш. Jānis Ivanovs
Янис Иванов. 1960—1970 годы.
Основная информация
Дата рождения	26 сентября (9 октября) 1906(1906-10-09)
Место рождения	Прейли, Двинский уезд, Витебская губерния, Российская империя
Дата смерти	27 марта 1983(1983-03-27) (76 лет)
Место смерти	Рига, Латвийская ССР, СССР
Страна	Латвия Латвия → СССР СССР
Профессии	композитор, кинокомпозитор, дирижёр, педагог
Награды

Янис Андреевич Иванов(с) латыш. Jānis Ivanovs; 1906 — 1983) — латвийский композитор, дирижёр, педагог. Народный артист СССР (1965). Лауреат Сталинской премии второй степени (1950).

Биография

Янис (по крещению - Иоанн) Иванов родился 9 октября (по ст.ст. 26 сентября) 1906 года в деревне Бабры Прейльской волости. (ныне в Латвии). Происходил из русской, старообрядческой, семьи. Раннее детство провёл в Латвии.

Во время Первой мировой войны семья Ивановых жила в Витебске и Смоленске, где получил (1918—1920) первоначальное музыкальное образование (фортепиано, теория музыки). В 1920 году возвратилась в Латвию.

В 1922 году переехал в Ригу, где продолжил занятия в студии Ю. Маевского (1922—1923). В 1924—1931 годах учился в Латвийской консерватории. Окончил по классу теории композиции, в 1933 году — классы практической композиции у Я. Витолса и дирижирования у Г.Л. Шнеевойгта.

С 1931 года — дирижёр симфонического оркестра Латвийского радио, в 1945—1961 годах — художественный руководитель музыкального вещания.

В 1931—1940 годах — преподаватель теории композиции в Рижском музыкальном институте и Фонологическом институте Э. Вигнера. С 1944 года и до конца жизни преподавал в Латвийской консерватории (с 1955 года — профессор). Среди учеников — М. Эйнфелде, Р. Ермакс, Ю. Карлсонс.

Во время первой Латвийской республики (до 1940 года) Янис Ивановс сочинил музыку и к таким патриотическим стихотворениям как "Lāčplēša bērnu lūgšana" ("Молитва детей Лачплэсиса"), "Arāja ticība" ("Вера пахарья"), "Lūgšana" ("Молитва"). Большую часть из этих сочинений при советской власти было запрещено воспроизводить и выдавать нотный материал в библиотеках.

В историю латышской музыки вошёл, прежде всего, как создатель монументальных симфонических полотен, в которых давал убедительное художественное воплощение общечеловеческой проблематики.

Среди исполнителей его музыки — дирижёры А. Гаук, В. Синайский, Л. Вигнерс, Э. Тонс, Т. Лифшиц, Ю. Жуков, виолончелисты Э. Тестелец, Э. Бертовский, М. Вилеруш, скрипачи В. Зариньш, Ю. Шволковскис, пианисты М. Фёдорова, И. Граубиня, К. Блюменталь, Н. Новик и Р. Хараджанян, Т. Бикис и др.

В течение многих лет — член правления Союза композиторов Латвийской ССР (в 1950—1951 — председатель правления). В последующие годы также член правления Союза композиторов СССР.

Депутат Верховного Совета СССР 3—4 созывов (1950—1958).

Янис Иванов умер 27 марта 1983 года. Похоронен в Риге на Лесном кладбище.

Награды и звания

• Заслуженный деятель искусств Латвийской ССР (1945).
• Народный артист Латвийской ССР (1956).
• Народный артист СССР (1965).
• Сталинская премия второй степени (1950) — за Симфонию № 6 («Латгальскую»).
• Государственная премия Латвийской ССР (1959, 1970).
• Орден Ленина (1976)
• Два ордена Трудового Красного Знамени (1950, 1956).

Сочинения

• для оркестра — 21 симфония (в т.ч. I — Симфония-поэма, 1933, II — 1936, III — 1937, IV — «Атлантида», 1941, V — 1945, VI — «Латгальская», 1949, VII—VIII — 1956, IX — 1960, X—XI —1965, XII — Sinfonia energica, 1967, XIII — Symphonia humana, 1969, XIV — Sinfonia da caméra, 1971, XV — Symphonia ipsa, 1972, XVI — 1974, XVII — 1976, XVIII — 1978, XXI — 1983 (неокончена, завершил Ю. Карлсонс)), симфоническая сюита «Латгальские озера» (1935), «Торжественная прелюдия» (1940), «Праздничная увертюра» (1967), картины «Поднебесная гора» (1938), «Радуга» (1939), поэмы «Лачплесис» (1957), Poema luttuoso («Горестная поэма», 1968), Симфониетта (1977)
• для струнного оркестра — Poema luttuoso (1966))
• концерты с оркестром — для фортепиано (1958), для скрипки (1951), для виолончели (1938—1945)
• 3 струнных квартета (1933, 1946, 1961)
• для ансамбля виолончель — Анданте (1961)
• для виолончели и фортепиано — Poema capriccioso (1964)
• для фортепиано — соната (1931), Вариации (1948), Вариации-этюды (1959), Sonata brevis (1962), Andante replicato (1964), 24 эскиза (1968—1972), 5 прелюдий, Поэма
• для камерного хора и камерного оркестра — Поэма (1973), цикл «Вокализы»
• для духового оркестра — Поэма «Разна» (1940)
• хоры, песни, романсы
• музыка для кино
• обработки народных песен для хора, для голоса с фортепиано и др.

Композиторская фильмография

• 1955 — Весенние заморозки
• 1957 — Сын рыбака

Память

• Имя Яниса Иванова носит Резекненская музыкальная средняя школа
• В деревне Бабры, недалеко от Прейли, установлен памятный камень в честь композитора.

Литература

• Грюнфельд Н. История латышской музыки. — М., 1978.
• Хараджанян Р. Композиторы — ученики Язепа Витола // Музыка Советской Латвии. — Рига, 1988. — С. 27—34 (о Я. Иванове).
• Москвино за нами. Сборник статей. Редактор-составитель Т. Колосова. - Прейли, 2008. - С. 17-21 (Старообрядческие корни композитора Яниса Иванова)

Ссылки

• [home.wanadoo.nl/ovar/ivanovs.htm Список сочинений]
• Иванов Янис Андреевич — статья из Большой советской энциклопедии.
• [www.biografija.ru/show_bio.aspx?id=48782 Данные на сайте Биография. Ру]
• Иванов, Янис Андреевич (англ.) на сайте Internet Movie Database

Отрывок, характеризующий Иванов, Янис Андреевич

– Гм… эта excellence мальчишка… я его определил в коллегию, – оскорбленно сказал князь. – А сын зачем, не могу понять. Княгиня Лизавета Карловна и княжна Марья, может, знают; я не знаю, к чему он везет этого сына сюда. Мне не нужно. – И он посмотрел на покрасневшую дочь.
– Нездорова, что ли? От страха министра, как нынче этот болван Алпатыч сказал.
– Нет, mon pere. [батюшка.]
Как ни неудачно попала m lle Bourienne на предмет разговора, она не остановилась и болтала об оранжереях, о красоте нового распустившегося цветка, и князь после супа смягчился.
После обеда он прошел к невестке. Маленькая княгиня сидела за маленьким столиком и болтала с Машей, горничной. Она побледнела, увидав свекора.
Маленькая княгиня очень переменилась. Она скорее была дурна, нежели хороша, теперь. Щеки опустились, губа поднялась кверху, глаза были обтянуты книзу.
– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.