Иванов-Сухаревский, Александр Кузьмич

Иванов Александр Кузьмич
Псевдонимы:	Сухаревский
Дата рождения:	26 июля 1950(1950-07-26) (73 года)
Место рождения:	Ростов-на-Дону, РСФСР
Гражданство:	СССР СССР → Россия Россия
Образование:	Всесоюзный государственный институт кинематографии
Вероисповедание:	православие
Партия:	Русский национальный собор → РНЕ → РОС (1992 — 1994 г.) Народная национальная партия (1994 — н. в.)
Основные идеи:	белый расизм, русизм, русский национализм
Род деятельности:	киноактёр, режиссёр и политик
Отец:	Иванов Кузьма Игнатьевич
Мать:	Сухаревская Валентина Алексеевна
Супруга:	Алла Константиновна Иванова (Ершова)
[nnpr.su ]

Александр Кузьмич Иванов (Сухаревский — фамилия матери; род. 26 июля 1950, Ростов-на-Дону) — киноактёр, режиссёр и политик, основатель и лидер Народной национальной партии (ННП), главный редактор газеты «Я Русский».

Биография

Отец — Иванов Кузьма Игнатьевич, кадровый офицер, фронтовик, родом из деревни Смирновка Гомельской области, умер в 1986 году. Мать — Сухаревская Валентина Алексеевна донская казачка из станицы Великокняжеской (сейчас город Пролетарск), фармацевт.

Детство с 5 до 13 лет провел в ГДР, где его отец был комендантом Фюрстенберга.

Сознательно завалив сессию второго курса, бросил училище и, отслужив полгода срочной службы рядовым, в 1970 году поступил на экономико-философский факультет Ростовского государственного университета — однако вскоре бросил и его, поступив в 1974 и окончив в 1979 режиссёрское отделение Всесоюзного государственного института кинематографии, по распределению направлен по специальности на Мосфильм.

1979—1993 год актёр, режиссёр-постановщик на Мосфильме, руководитель кинофотостудии в клубе «Красные текстильщики» (Москва), снимал игровые кинофильмы, писал сценарии, статьи.

Фильмография

В 1980 году снялся в главной роли (Александр Блок) в фильме «И вечный бой… Из жизни Александра Блока»;

В 1983 году снялся в фильме «Моментальный снимок».

В 1985 году снял фильм «Тайна земли».

В 1987 году снял фильм «Корабль» — председатель госкомиссии по цензуре Алла Гербер обнаружила в нескольких сценах фильма следы антисемитизма, и фильм не вышел в широкий прокат.

Политическая деятельность

В 1992—1994 годах входил в члены националистических партий «Русский национальный собор» и Русское национальное единство, был аккредитован в Государственной думе 1-го созыва.

В 1994 году входил в члены Российского общенародного союза, в этом же году организовал и возглавил «Православную партию», которая из-за протеста московской патриархии была переименована в «движение народных националистов» — которое в феврале 1995 года была реорганизована в Народную национальную партию. В 1995 году на выборах в государственную думу 2-го созыва по федеральному партийному списку от своей партии и по одномандатному округу № 195 баллотировался кандидатом в депутаты Государственной Думы — однако не смог избраться, не получив достаточного количества голосов.

2 июня 2010 года на учредительном съезде оргкомитета «Партии возрождения национально-социальной справедливости в России» (ПВНССР) был избран в состав его генерального совета, однако партия не была зарегистрирована. В 2014 году записал видео обращение в поддержку украинского националиста Дмитрия Яроша призвав его взять власть в Киеве и оставить России Крым, за что был исключён из ПВНССР.

Арест и покушения

В 1998 году против Иванова-Сухаревского было возбуждено уголовное дело по статье ст. 282 УК РФ («разжигание межнациональной розни»). После передачи уголовного дела в суд был взят под стражу и отсидел более 6 месяцев в Бутырской тюрьме. Под поручительство ряда депутатов Государственной Думы (в числе которых был Альберт Макашов) был выпущен под подписку о не выезде. В апреле 2002 года осужден к условному сроку и тут же амнистирован.

Вечером 3 октября 2003 года Иванов-Сухаревский пострадал во время взрыва в партийном штабе расположенном на первом этаже девятиэтажного жилом доме в Москве по адресу Большом Кондратьевском переулке дом 4, корп. 3, кв. 4, однако, несмотря на полученные травмы, выжил. Взрывное устройство было замаскировано под почтовую посылку.

Вечером 4 октября 2012 года, перед началом обыска в его квартире, с целью уйти из квартиры до его проведения, Иванов-Сухаревский попытался добраться до земли, через балкон своей квартиры, расположенной на третьего этажа дома на Кутузовском проспекте. В результате он поскользнулся, упал, сломал обе ноги, правую руку, два позвонка и был госпитализирован в больницу.

Ссылки

• [vk.com/id163707838 Официальная страница Александра Иванова-Сухаревского] в социальной сети «ВКонтакте»
• Александр Кузьмич Иванов-Сухаревский (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [archive.is/c6jUo Биография Александра Иванова-Сухаревского]

Отрывок, характеризующий Иванов-Сухаревский, Александр Кузьмич

– Ну, – отвечал старик.
– Тит, ступай молотить, – говорил шутник.
– Тьфу, ну те к чорту, – раздавался голос, покрываемый хохотом денщиков и слуг.
«И все таки я люблю и дорожу только торжеством над всеми ими, дорожу этой таинственной силой и славой, которая вот тут надо мной носится в этом тумане!»


Ростов в эту ночь был со взводом во фланкёрской цепи, впереди отряда Багратиона. Гусары его попарно были рассыпаны в цепи; сам он ездил верхом по этой линии цепи, стараясь преодолеть сон, непреодолимо клонивший его. Назади его видно было огромное пространство неясно горевших в тумане костров нашей армии; впереди его была туманная темнота. Сколько ни вглядывался Ростов в эту туманную даль, он ничего не видел: то серелось, то как будто чернелось что то; то мелькали как будто огоньки, там, где должен быть неприятель; то ему думалось, что это только в глазах блестит у него. Глаза его закрывались, и в воображении представлялся то государь, то Денисов, то московские воспоминания, и он опять поспешно открывал глаза и близко перед собой он видел голову и уши лошади, на которой он сидел, иногда черные фигуры гусар, когда он в шести шагах наезжал на них, а вдали всё ту же туманную темноту. «Отчего же? очень может быть, – думал Ростов, – что государь, встретив меня, даст поручение, как и всякому офицеру: скажет: „Поезжай, узнай, что там“. Много рассказывали же, как совершенно случайно он узнал так какого то офицера и приблизил к себе. Что, ежели бы он приблизил меня к себе! О, как бы я охранял его, как бы я говорил ему всю правду, как бы я изобличал его обманщиков», и Ростов, для того чтобы живо представить себе свою любовь и преданность государю, представлял себе врага или обманщика немца, которого он с наслаждением не только убивал, но по щекам бил в глазах государя. Вдруг дальний крик разбудил Ростова. Он вздрогнул и открыл глаза.
«Где я? Да, в цепи: лозунг и пароль – дышло, Ольмюц. Экая досада, что эскадрон наш завтра будет в резервах… – подумал он. – Попрошусь в дело. Это, может быть, единственный случай увидеть государя. Да, теперь недолго до смены. Объеду еще раз и, как вернусь, пойду к генералу и попрошу его». Он поправился на седле и тронул лошадь, чтобы еще раз объехать своих гусар. Ему показалось, что было светлей. В левой стороне виднелся пологий освещенный скат и противоположный, черный бугор, казавшийся крутым, как стена. На бугре этом было белое пятно, которого никак не мог понять Ростов: поляна ли это в лесу, освещенная месяцем, или оставшийся снег, или белые дома? Ему показалось даже, что по этому белому пятну зашевелилось что то. «Должно быть, снег – это пятно; пятно – une tache», думал Ростов. «Вот тебе и не таш…»
«Наташа, сестра, черные глаза. На… ташка (Вот удивится, когда я ей скажу, как я увидал государя!) Наташку… ташку возьми…» – «Поправей то, ваше благородие, а то тут кусты», сказал голос гусара, мимо которого, засыпая, проезжал Ростов. Ростов поднял голову, которая опустилась уже до гривы лошади, и остановился подле гусара. Молодой детский сон непреодолимо клонил его. «Да, бишь, что я думал? – не забыть. Как с государем говорить буду? Нет, не то – это завтра. Да, да! На ташку, наступить… тупить нас – кого? Гусаров. А гусары в усы… По Тверской ехал этот гусар с усами, еще я подумал о нем, против самого Гурьева дома… Старик Гурьев… Эх, славный малый Денисов! Да, всё это пустяки. Главное теперь – государь тут. Как он на меня смотрел, и хотелось ему что то сказать, да он не смел… Нет, это я не смел. Да это пустяки, а главное – не забывать, что я нужное то думал, да. На – ташку, нас – тупить, да, да, да. Это хорошо». – И он опять упал головой на шею лошади. Вдруг ему показалось, что в него стреляют. «Что? Что? Что!… Руби! Что?…» заговорил, очнувшись, Ростов. В то мгновение, как он открыл глаза, Ростов услыхал перед собою там, где был неприятель, протяжные крики тысячи голосов. Лошади его и гусара, стоявшего подле него, насторожили уши на эти крики. На том месте, с которого слышались крики, зажегся и потух один огонек, потом другой, и по всей линии французских войск на горе зажглись огни, и крики всё более и более усиливались. Ростов слышал звуки французских слов, но не мог их разобрать. Слишком много гудело голосов. Только слышно было: аааа! и рррр!
– Что это? Ты как думаешь? – обратился Ростов к гусару, стоявшему подле него. – Ведь это у неприятеля?
Гусар ничего не ответил.
– Что ж, ты разве не слышишь? – довольно долго подождав ответа, опять спросил Ростов.
– А кто ё знает, ваше благородие, – неохотно отвечал гусар.
– По месту должно быть неприятель? – опять повторил Ростов.
– Може он, а може, и так, – проговорил гусар, – дело ночное. Ну! шали! – крикнул он на свою лошадь, шевелившуюся под ним.
Лошадь Ростова тоже торопилась, била ногой по мерзлой земле, прислушиваясь к звукам и приглядываясь к огням. Крики голосов всё усиливались и усиливались и слились в общий гул, который могла произвести только несколько тысячная армия. Огни больше и больше распространялись, вероятно, по линии французского лагеря. Ростову уже не хотелось спать. Веселые, торжествующие крики в неприятельской армии возбудительно действовали на него: Vive l'empereur, l'empereur! [Да здравствует император, император!] уже ясно слышалось теперь Ростову.
– А недалеко, – должно быть, за ручьем? – сказал он стоявшему подле него гусару.
Гусар только вздохнул, ничего не отвечая, и прокашлялся сердито. По линии гусар послышался топот ехавшего рысью конного, и из ночного тумана вдруг выросла, представляясь громадным слоном, фигура гусарского унтер офицера.
– Ваше благородие, генералы! – сказал унтер офицер, подъезжая к Ростову.
Ростов, продолжая оглядываться на огни и крики, поехал с унтер офицером навстречу нескольким верховым, ехавшим по линии. Один был на белой лошади. Князь Багратион с князем Долгоруковым и адъютантами выехали посмотреть на странное явление огней и криков в неприятельской армии. Ростов, подъехав к Багратиону, рапортовал ему и присоединился к адъютантам, прислушиваясь к тому, что говорили генералы.
– Поверьте, – говорил князь Долгоруков, обращаясь к Багратиону, – что это больше ничего как хитрость: он отступил и в арьергарде велел зажечь огни и шуметь, чтобы обмануть нас.
– Едва ли, – сказал Багратион, – с вечера я их видел на том бугре; коли ушли, так и оттуда снялись. Г. офицер, – обратился князь Багратион к Ростову, – стоят там еще его фланкёры?
– С вечера стояли, а теперь не могу знать, ваше сиятельство. Прикажите, я съезжу с гусарами, – сказал Ростов.