Рыбкин, Иван Петрович

Иван Петрович Рыбкин
Председатель Государственной думы Федерального Собрания Российской Федерации
14 января 1994 — 17 января 1996
Предшественник:	должность учреждена Руслан Хасбулатов (Председатель Верховного Совета РСФСР)
Преемник:	Геннадий Селезнёв
Секретарь Совета безопасности Российской Федерации
19 октября 1996 — 2 марта 1998
Президент:	Борис Ельцин
Предшественник:	Александр Лебедь
Преемник:	Андрей Кокошин
Заместитель Председателя Правительства Российской Федерации
1 марта — 23 марта 1998
Глава правительства:	Виктор Черномырдин
Рождение:	20 октября 1946(1946-10-20) (77 лет) Семигорка, Терновский район, Воронежская область, СССР
Супруга:	Альбина Рыбкина
Партия:	КПСС, АПР, Социалистическая партия России
Образование:	Волгоградский сельскохозяйственный институт
Учёная степень:	кандидат технических наук
Профессия:	инженер-механик
Награды:

Ива́н Петро́вич Ры́бкин (род. 20 октября 1946, село Семигорка, Воронежская область) — российский государственный и политический деятель. Председатель Государственной думы 1-го созыва (1994—1996), секретарь Совета безопасности РФ (1996—1998).

Биография

Родился в крестьянской семье. Школу окончил с золотой медалью. Высшее образование получил в Волгоградском сельскохозяйственном институте, который окончил в 1968 году с отличием по специальности инженер-механик, в 1974 году закончил аспирантуру этого же института, в 27 лет став кандидатом технических наук. В 1991 году окончил Академию общественных наук при ЦК КПСС, а в 1993 году Дипломатическую академию МИД России.

В 1968—1969 годах работал старшим инженером в колхозе «Заветы Ильича» (Новоаннинский район Волгоградской области). Служил в армии. С 1987 года работал первым секретарем Советского райкома Волгограда. В 1991 году был заведующим отделом ЦК Компартии РСФСР, после провала Августовского путча и роспуска КПСС участвовал в создании Аграрной партии России. В 1994—1995 годах являлся председателем Государственной думы 1-го созыва, кандидатура предложена фракцией АПР. «Мы тогда даже получили право выдвинуть из своих рядов кандидата в спикеры, и я лично рекомендовал Ивана Рыбкина», — говорил лидер АПР М. И. Лапшин. Как вспоминал сам Рыбкин: «Когда получал в кабинете Ельцина удостоверение председателя Госдумы, сказал Борису Николаевичу: „Повторения Белого дома больше не будет никогда!..“». С 21 октября 1996 до марта 1998 года — секретарь Совета безопасности Российской Федерации. С 1 по 23 марта 1998 года — заместитель Председателя Правительства Российской Федерации В. Черномырдина по делам СНГ и Чеченской Республики (вплоть до отставки Правительства). Президент Регионального общественного фонда содействия развитию русского языка как средства межнационального общения. В 2004 году выдвигал свою кандидатуру на пост Президента Российской Федерации, пользовался поддержкой Б. А. Березовского, но 5 марта, после скандального инцидента со своим исчезновением и появлением в Киеве в феврале 2004 года, снял свою кандидатуру.

Исчезновение в феврале 2004 года

Вечером 5 февраля 2004 года Иван Рыбкин пропал. 8 февраля жена Рыбкина написала заявление об исчезновении своего мужа в ОВД «Арбат». В тот же день ГУВД Москвы по факту его исчезновения завело розыскное дело.

10 февраля вечером Рыбкин нашёлся в Киеве, в 22:00 того же дня он прилетел в Москву.

Согласно первым объяснениям Рыбкина, 5 февраля он решил «отдохнуть от той возни», которая была поднята вокруг него, и отправился в Киев. Рыбкин не стал уточнять, что это за «возня». Свои мобильные телефоны он отключил, чтобы ему не мешали отдыхать. «Имею же я право на два-три дня личной жизни! — сказал Рыбкин.— Я часто бываю в Киеве, мы с друзьями гуляем по улицам, тем более что там в эти выходные была хорошая погода».

Ксения Пономарёва, руководитель предвыборного штаба Рыбкина, заявила: «Если все действительно так, как рассказывает Рыбкин, то это не повышение эффективности его избирательной кампании, а конец политической карьеры». Главный спонсор избирательной кампании Рыбкина Борис Березовский сказал, что если всё на самом деле так, как рассказал Рыбкин, то «такого политика больше не существует». Бывший Генпрокурор России Юрий Скуратов назвал историю с исчезновением Рыбкина «блестящей пиар-акцией, устроенной не без помощи Березовского». Депутат Госдумы Николай Ковалёв заявил: «Я думаю, что это пиар-проект Ксении Пономаревой. Это её стиль, её подходы. Я предполагал, что пауза затянется не больше чем дня на четыре. Эта глупая затея у меня вызывает гомерический смех. До какого уровня нужно дойти, чтобы исчезнуть и не оставить телефона жене? А если руку приложил и Березовский, то это уже пародия на него самого, остатки былого стратегического мышления».

Согласно книге А. Политковской, Рыбкин пропал на следующий день после того, как публично обвинил администрацию Владимира Путина в причастности к взрывам домов в Москве в 1999 году, которые стали одной из причин для ввода войск в Чечню и начала Второй чеченской войны. Через пять дней Рыбкин появился в Киеве.

Согласно книге Александра Гольдфарба, позже Рыбкин заявил, что его похитили и накачали наркотиками агенты ФСБ.

Рыбкин заявил, что его заманили на Украину под предлогом встречи с чеченским лидером Асланом Масхадовым, но по прибытии ему сообщили, что Масхадов будет через два часа и предложили перекусить. «После этого я съел пару бутербродов, после чего ничего не помню». После этого он был без сознания четыре дня. Когда он очнулся 10 февраля, ему продемонстрировали видеозапись, в которой он совершал «отвратительные действия» с «ужасными извращенцами». Ему сообщили, что эта видеозапись будет предана публичности, если он не прекратит участие в президентских выборах. Рыбкин сказал, что опасается за свою безопасность и продолжит предвыборную гонку из-за границы, но 5 марта 2004 года снял свою кандидатуру, сказав, что не желает участвовать в «этом фарсе», как он назвал выборы.

По одной из версий, озвученной в документальном фильме Андрея Кондрашова «Березовский», вышедшем в конце 2012 года на телеканале «Россия-1», Рыбкина вывезли на Украину с целью убийства, после которого должны были быть отменены президентские выборы 2004 года, а все зарегистрированные кандидаты согласно закону не имели права выдвигать свою кандидатуру на новых выборах. Таким образом, Борис Березовский планировал устранить Владимира Путина от участия в выборах и привести к власти своего человека. Планы по убийству Рыбкина были сорваны украинскими спецслужбами. Стоит добавить, что согласно действующему на тот момент законодательству, в законе не было ни пункта про отмену выборов при выбытии одного кандидата, ни про запрет всем кандидатам участвовать в повторных выборах.

В ответ Рыбкин повторил в интервью каналу «Дождь», что поехал в Киев добровольно «для того, чтобы конфиденциально встретиться с тем, с кем хотел встретиться», а узнал о том, что зарегистрирован, уже в Киеве.

Дальнейшие события

Иван Рыбкин стал одним из заявителей шествия и митинга в Москве в День российского флага 22 августа 2011 года.

Отрывок, характеризующий Рыбкин, Иван Петрович

Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.


Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.