Иван Фёдорович (князь рязанский)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Иван Фёдорович
Великий князь рязанский
1427 — 1456
Предшественник: Фёдор Ольгович
Преемник: правление наместников Василия Тёмного
 
Вероисповедание: Православие
Смерть: 1456(1456)
Род: Святославичи
Отец: Фёдор Ольгович
Мать: Софья Дмитриевна
Супруга: Анна
Дети: Василий, Феодосия

Ива́н Фёдорович (ум. 1456) — рязанский великий князь (14271456), младший сын Фёдора Ольговича.



Биография

В период между 1425 и 1430 гг Иван Фёдорович «добил челом» Витовту и уступил ему Тулу, Берестье и пр., но после смерти Витовта Иван Фёдорович заключил договор с великим князем московским Василием Васильевичем Тёмным, которому помогал в войне против Юрия Дмитриевича, а потом заключил такой же договор и с Юрием, когда последний занял великокняжеский стол.

После смерти Юрия в 1434 году Иван снова заключил договор с Василием, обязываясь не заключать договоров ни с татарами, ни с Литвой. В то же время, Василий заключил договор с королём Польши и великим князем литовским Казимиром IV Ягеллоном, по которому последний обязался не нападать на князя рязанского, а если Иоанн «в чем-либо согрубит королю, то последний должен обослаться о том с Василием, который и вразумит рязанского князя; в случае же неисправления последнего, Казимир может наказать его сам, а Василий в это не вступается». Примечательно в этом договоре то, что князю рязанскому предоставляется полная свобода примкнуть к Литве. Соглашаясь на это, Василий, вероятно, рассчитывал на происходившие тогда в Польше и Литве смуты. Татары при Иване часто делали набеги на Рязанское княжество.

В 1456 Иоанн постригся в монашество с именем Иона и скончался вскоре за своей супругой, оставив своего 8-летнего сына Василия на попечение великого князя московского Василия Тёмного.

Иван Фёдорович погребён вместе с супругой в Рязанском Рождественском соборе.

Семья

Отец: Фёдор Ольгович (ум. 1427) — великий князь рязанский (1402—1427).

Мать: Софья Дмитриевна — дочь Дмитрия Донского.

Супруга: Анна (ум. 1456)[1]

Дети:

  • Пётр (ум. малолетним при жизни отца)
  • Василий (1447/1448—1483) — Великий князь рязанский (1456—1483).
  • Феодосия

Двор

Глеб Батуринич (или в других источниках Батурич) (ок.1405-ок.1465), боярин и пестун великого князя Ивана Федоровича Рязанского[2].

Семен Глебович (до1427-после1491), боярин рязанского в. кн. Ивана Федоровича[3].

Напишите отзыв о статье "Иван Фёдорович (князь рязанский)"

Литература

  • Андреев А., Корсакова В. Рязанские князья // Русский биографический словарь : в 25 томах. — СПб.М., 1896—1918.
  • При написании этой статьи использовался материал из Энциклопедического словаря Брокгауза и Ефрона (1890—1907).
  • Полное Собрание Русских Летописей IV, 147; V, 272; VI, 181; VII, 226, 243, 244; VIII, 8, 147; XII, 111, 112; XVII, 61, 101, 133, 616; ХVIII, 212; XX, 263; XXI, 3, 473; XXIII, 155;
  • «Русские летописи», стр. 39; — А. А. Э., І, № 25. С. Г. Г. и Д., I, № 48, 65; А. З. Р., I, № 50 (стр. 65), 58. А. И., І, № 36;
  • Пискарев А. Н. «Древние грамоты и акты Рязанского края», № 3, СПб, 1854, ;
  • Муханов П. А. «Сборник Муханова», второе издание, дополненное. — СПб, 1866, № 324;
  • Акты XIII—XVII в.в., представленные в Разрядных приказах, № 7, 8;
  • Лихачев Н. П. «По поводу сборника А. И. Юшкова…» — Сборн. Археол. Инст., VI (1898), стр. 28;
  • Известия тамбовской учетной архивной комиссии, ХХV в., стр. 41;
  • «Рязанские Достопамятности», §§ 93, 125;
  • «Жалованная грамота Олега Рязанского», стр. 58, 60, 63;
  • Голицын Н. C. «О синодике Московского Успенского собора» — Изв. Русское Генеалогическое Общество, в. II, стр. 29—30.;
  • Тихомиров, стр. 18;
  • Иловайский Д. И. История Рязанского княжества. — М.: Унив. тип., 1858. — С. 205-213. — VI, 331 с.
  • Экземплярский А. В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период, с 1238 по 1505 г. — СПб.: Типография Императорской Академии наук, 1891. [dlib.rsl.ru/viewer/01004460377 Т. 2: Владетельные князья владимирских и московских уделов и великие и удельные владетельные князья Суздальско-Нижегородские, Тверские и Рязанские] — 696 с., стр. 232, 324, 331, 575, 596—599, 605;
  • Баумгартен, стр. 5.;
  • Карамзин Н. М. История государства Российского. — СПб.: Тип. Н. Греча, 1816—1829. — Т. 5., 146, 154, 195, 203, пр. 261, 275, 349, 362;
  • Соловьёв С. М. «История России с древнейших времён», т. І, 1062, 1082, 1083;
  • Пресняков, А. Е. Образование Великорусского государства: Очерки по истории XIII—XV столетий. — М., 1918 (новое издание — М., 1998), стр. 251—255.

Примечания

  1. Синодик Московского Успенского собора
  2. По публикации со списка XVII в. - АИ. Т. I. № 36 АСЭИ. Т. III. № 328
  3. По публикации со списка XVII в. - АИ. Т. I. № 36; РД. С. 33. § 85; АСЭИ. Т. III. № 319



Отрывок, характеризующий Иван Фёдорович (князь рязанский)

– Время не упущено, ваша светлость, неприятель не ушел. Если прикажете наступать? А то гвардия и дыма не увидит.
Кутузов ничего не сказал, но когда ему донесли, что войска Мюрата отступают, он приказал наступленье; но через каждые сто шагов останавливался на три четверти часа.
Все сраженье состояло только в том, что сделали казаки Орлова Денисова; остальные войска лишь напрасно потеряли несколько сот людей.
Вследствие этого сражения Кутузов получил алмазный знак, Бенигсен тоже алмазы и сто тысяч рублей, другие, по чинам соответственно, получили тоже много приятного, и после этого сражения сделаны еще новые перемещения в штабе.
«Вот как у нас всегда делается, все навыворот!» – говорили после Тарутинского сражения русские офицеры и генералы, – точно так же, как и говорят теперь, давая чувствовать, что кто то там глупый делает так, навыворот, а мы бы не так сделали. Но люди, говорящие так, или не знают дела, про которое говорят, или умышленно обманывают себя. Всякое сражение – Тарутинское, Бородинское, Аустерлицкое – всякое совершается не так, как предполагали его распорядители. Это есть существенное условие.
Бесчисленное количество свободных сил (ибо нигде человек не бывает свободнее, как во время сражения, где дело идет о жизни и смерти) влияет на направление сражения, и это направление никогда не может быть известно вперед и никогда не совпадает с направлением какой нибудь одной силы.
Ежели многие, одновременно и разнообразно направленные силы действуют на какое нибудь тело, то направление движения этого тела не может совпадать ни с одной из сил; а будет всегда среднее, кратчайшее направление, то, что в механике выражается диагональю параллелограмма сил.
Ежели в описаниях историков, в особенности французских, мы находим, что у них войны и сражения исполняются по вперед определенному плану, то единственный вывод, который мы можем сделать из этого, состоит в том, что описания эти не верны.
Тарутинское сражение, очевидно, не достигло той цели, которую имел в виду Толь: по порядку ввести по диспозиции в дело войска, и той, которую мог иметь граф Орлов; взять в плен Мюрата, или цели истребления мгновенно всего корпуса, которую могли иметь Бенигсен и другие лица, или цели офицера, желавшего попасть в дело и отличиться, или казака, который хотел приобрести больше добычи, чем он приобрел, и т. д. Но, если целью было то, что действительно совершилось, и то, что для всех русских людей тогда было общим желанием (изгнание французов из России и истребление их армии), то будет совершенно ясно, что Тарутинское сражение, именно вследствие его несообразностей, было то самое, что было нужно в тот период кампании. Трудно и невозможно придумать какой нибудь исход этого сражения, более целесообразный, чем тот, который оно имело. При самом малом напряжении, при величайшей путанице и при самой ничтожной потере были приобретены самые большие результаты во всю кампанию, был сделан переход от отступления к наступлению, была обличена слабость французов и был дан тот толчок, которого только и ожидало наполеоновское войско для начатия бегства.


Наполеон вступает в Москву после блестящей победы de la Moskowa; сомнения в победе не может быть, так как поле сражения остается за французами. Русские отступают и отдают столицу. Москва, наполненная провиантом, оружием, снарядами и несметными богатствами, – в руках Наполеона. Русское войско, вдвое слабейшее французского, в продолжение месяца не делает ни одной попытки нападения. Положение Наполеона самое блестящее. Для того, чтобы двойными силами навалиться на остатки русской армии и истребить ее, для того, чтобы выговорить выгодный мир или, в случае отказа, сделать угрожающее движение на Петербург, для того, чтобы даже, в случае неудачи, вернуться в Смоленск или в Вильну, или остаться в Москве, – для того, одним словом, чтобы удержать то блестящее положение, в котором находилось в то время французское войско, казалось бы, не нужно особенной гениальности. Для этого нужно было сделать самое простое и легкое: не допустить войска до грабежа, заготовить зимние одежды, которых достало бы в Москве на всю армию, и правильно собрать находившийся в Москве более чем на полгода (по показанию французских историков) провиант всему войску. Наполеон, этот гениальнейший из гениев и имевший власть управлять армиею, как утверждают историки, ничего не сделал этого.
Он не только не сделал ничего этого, но, напротив, употребил свою власть на то, чтобы из всех представлявшихся ему путей деятельности выбрать то, что было глупее и пагубнее всего. Из всего, что мог сделать Наполеон: зимовать в Москве, идти на Петербург, идти на Нижний Новгород, идти назад, севернее или южнее, тем путем, которым пошел потом Кутузов, – ну что бы ни придумать, глупее и пагубнее того, что сделал Наполеон, то есть оставаться до октября в Москве, предоставляя войскам грабить город, потом, колеблясь, оставить или не оставить гарнизон, выйти из Москвы, подойти к Кутузову, не начать сражения, пойти вправо, дойти до Малого Ярославца, опять не испытав случайности пробиться, пойти не по той дороге, по которой пошел Кутузов, а пойти назад на Можайск и по разоренной Смоленской дороге, – глупее этого, пагубнее для войска ничего нельзя было придумать, как то и показали последствия. Пускай самые искусные стратегики придумают, представив себе, что цель Наполеона состояла в том, чтобы погубить свою армию, придумают другой ряд действий, который бы с такой же несомненностью и независимостью от всего того, что бы ни предприняли русские войска, погубил бы так совершенно всю французскую армию, как то, что сделал Наполеон.