Ива Кусумасумантри
Ива Кусумасумантри Iwa Koesoemasoemantri, Iwa Kusumasumantri<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> | |||
| |||
---|---|---|---|
30 июля 1953 года — 12 августа 1955 года | |||
Глава правительства: | Али Састроамиджойо | ||
Президент: | Сукарно | ||
Предшественник: | Хаменгкубувоно IX | ||
Преемник: | Бурхануддин Харахап | ||
| |||
19 августа 1945 года — 14 ноября 1945 года | |||
Глава правительства: | Сукарно, как президент | ||
Президент: | Сукарно | ||
Преемник: | А.Д. Чокронегоро | ||
Вероисповедание: | Ислам | ||
Рождение: | 31 мая 1899 Чиамис[en], Западная Ява, Голландская Ост-Индия | ||
Смерть: | 27 ноября 1971 (72 года) Джакарта, Индонезия | ||
Супруга: | Анна Иванова | ||
Дети: | Сумира Дингили (дочь) | ||
Партия: | Национальная партия Индонезии | ||
Образование: | Лейденский университет, Коммунистический университет трудящихся Востока имени И. В. Сталина | ||
Профессия: | политик, юрист | ||
Награды: |
- Это имя — индонезийское; здесь «И́ва Кусумасума́нтри» — личное имя, а фамилии у этого человека нет.
Ива Кусумасумантри (индон. Iwa Koesoemasoemantri, Iwa Kusumasumantri) (31 мая 1899 года, Чиамис[en] — 27 ноября 1971 года, Джакарта) — индонезийский политический деятель. Занимал посты министра обороны (1953-1955) и министра по социальным вопросам (1945). Национальный герой Индонезии.
Содержание
Ранние годы жизни
Ива Кусумасумантри родился 31 мая 1899 года в западнояванском городе Чиамис[en]. После окончания нидерландской начальной школы поступил в Школу для государственных служащих из числа коренных жителей (ОСВИА; индон. Opleidingsschool Вур Inlandse Ambtenaren, OSVIA) в Бандунге. Будучи недовольным тем, что в обучение в ОСВИА проходило по европейским стандартам, без учёта индонезийских традиций, Ива отчислился из этой школы и переехал в Батавию, где поступил в местную юридическую школу[1]. В Батавии он вступил в молодёжную национально-освободительную организацию Jong Java[id][2].
В 1921 году Ива окончил юридическую школу и продолжил учебу в Лейденском университете в Нидерландах; там он вступил в национально-освободительную организацию Индонезийский союз[id] и стал одним из его активистов[1]. В своих выступлениях он призывал сплотиться всех индонезийцев, независимо от расы, вероисповедания и классовой принадлежности, для достижения независимости своей страны от Нидерландов, отказавшись при этом от любого сотрудничества с колонизаторами[2]. В 1925 году Ива приехал в Советский Союз, где в течение полутора лет обучался в Коммунистическом университете трудящихся Востока в Москве. В СССР он был некоторое время женат на украинской женщине по имени Анна Иванова; в этом браке у супругов родилась дочь Сумира Дингили (индон. Sumira Dingli)[3].
Участие в национально-освободительном движении
В 1927 году Ива вернулся в Индонезию, устроившись там на работу юристом. Тогда же он вступил в ряды Национальной партии Индонезии. Позже он переехал в город Медан на севере Суматры, где основал газету «Матахари Тербит» (индон. Matahari Terbit — Восходящее солнце); в своих публикациях эта газета выступала в защиту прав трудящихся и критиковала политику голландских предпринимателей, владевших обширными плантациями в районе Медана. Публикации в Матахари Тербит, а также попытка организации профсоюза стали причиной ареста Ивы колониальными властями в 1929 году. Проведя год в тюрьме[2], Ива был сослан на остров Банда-Нейра[id] (крупнейший из островов Банда)[4]. За десять лет, проведённых в ссылке, Ива стал набожным мусульманином, сохранив при этом убеждённость в правильности марксистского учения. В ссылке он встречался со многими известными деятелями национально-освободительного движения — такими, как Мохаммад Хатта, Сутан Шарир и Чипто Мангункусумо[id][5]. После освобождения Ива вернулся в Батавию; во время японской оккупации Индонезии он открыл там юридическую фирму[1] и дал, с согласия оккупационной администрации, несколько публичных лекций по вопросам национализма[6].
В независимой Индонезии
Когда лидеры национально-освободительного движения начали поднимать вопрос об объявлении независимости Индонезии, Ива предложил использовать для этого термин «провозглашение» (индон. proklamasi); именно этот термин был употреблён в Декларации независимости Индонезии, принятой 17 августа 1945 года[7]. Также Ива принял участие в разработке Конституции Индонезии[8].
С 31 августа по 14 ноября 1945 года Ива входил в состав президентского кабинета министров[en], занимая в нём пост министра социальных дел. В 1946 году стал одним из руководителей «Союза борьбы»[id] — национально-патриотической организации, возглавляемой Таном Малака[9]. После событий 3 июля 1946 года[en], когда «Союз борьбы» предпринял попытку государственного переворота, подвергся аресту вместе с другими лидерами Союза[1].
С 1949 года, когда была провозглашена независимости Республики Соединённые Штаты Индонезии (РСШИ), и до 1950 года, когда РСШИ была преобразована в унитарное государство, Ива был депутатом парламента РСШИ — Совета народных представителей[9]. С 1953 по 1955 года Ива был министром обороны в первом кабинете[en] Али Састроамиджойо. В 1957 году он стал ректором Университета Панджаджаран[en] в Бандунге. С 1963 по 1964 год был министром в Четвёртом рабочем кабинете[en][1].
После ухода из политики Ива написал несколько монографий на исторические темы: «Правовая революция в Индонезии» (индон. Revolusi Hukum di Indonesia), «История индонезийской революции» в трёх томах (индон. Sejarah Revolusi Indonesia) и «Принципы политики» (индон. Pokok-Pokok Ilmu Politik)[9].
Ива Кусумасумантри скончался 27 ноября 1971 года в Джакарте и был похоронен на кладбище Карет Бивак[en]. 6 ноября 2002 года он был провозглашён Национальным героем Индонезии[1]. По мнению индонезийского историка Асви Вармана Адама[id], провозглашение Ивы национальным героем не состоялось ранее из-за того, что проводивший антикоммунистическую политику режим Сухарто отрицательно относился к связям Ивы с коммунистом Таном Малака[7].
Напишите отзыв о статье "Ива Кусумасумантри"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Mirnawati, 2012, pp. 276–77.
- ↑ 1 2 3 Sudarmanto, 2007, p. 368.
- ↑ White, 2005, p. 111.
- ↑ Adam, 2009, p. 23.
- ↑ Kahin, 1952, p. 150.
- ↑ Kahin, 1952, p. 116.
- ↑ 1 2 Adam, 2009, p. 22.
- ↑ Junaidi, 2002, Indonesia's constitutional history.
- ↑ 1 2 3 Sudarmanto, 2007, p. 369.
Литература
- Asvi Warman Adam. Uncovering the Manipulation of History // Membongkar Manipulasi Sejarah. — Jakarta: Kompas, 2009. — ISBN 978-979-709-404-1.
- Ahmad Junaidi [www.thejakartapost.com/news/2002/08/01/indonesia039s-constitutional-history-minefield-confusion.html Indonesia's constitutional history minefield of confusion]. — 2002. — 1 августа. [www.webcitation.org/6HbmPoBzg Архивировано] из первоисточника 24 июня 2013.
- George McTurnan Kahin. Nationalism and Revolution in Indonesia. — Cornell University Press, 1952. — ISBN 978-0-8014-9108-5.
- Mirnawati. Most Complete Collection of Indonesian Heroes // Kumpulan Pahlawan Indonesia Terlengkap. — Jakarta: CIF, 2012. — ISBN 978-979-788-343-0. (индон.)
- J. B. Sudarmanto. Footsteps of the Heroes: Uniting the Indonesian People // [books.google.com/books?id=OUkTzkfb-XsC Jejak-Jejak Pahlawan: Perekat Kesatuan Bangsa Indonesia]. — Jakarta: Grasindo, 2007. — ISBN 978-979-759-716-0. (индон.)
- Ben White. [books.google.co.id/books?id=WM3_ulRJFlkC Social Science and Power in Indonesia] / Vedi R. Hadiz, Daniel Dhakidae. — Singapore: Institute of Southeast Asian Studies, 2005. — С. 107–42.
- The Fighter Amidst History's Fluctuations: Autobiography of Prof. Mr. R.H. Iwa Kusuma Sumantri // Sang Pejuang dalam Gejolak Sejarah: Otobiografi Prof. Mr. R.H. Iwa Kusuma Sumantri. — Bandung: Padjadjaran University, 2008. (индон.)
- Prof. Mr. Iwa Kusuma Sumantri, S.H.: His Works and Service // Prof. Mr. Iwa Kusuma Sumantri, S.H.: Hasil Karya dan Pengabdiannya. — Jakarta: Department of Education and Culture, 1983. (индон.)
|
Эта статья входит в число добротных статей русскоязычного раздела Википедии. |
Отрывок, характеризующий Ива Кусумасумантри
– Да, как человек, всё как должно быть, и стал, и стал уговаривать, а ей бы надо занять его разговором до петухов; а она заробела; – только заробела и закрылась руками. Он ее и подхватил. Хорошо, что тут девушки прибежали…– Ну, что пугать их! – сказала Пелагея Даниловна.
– Мамаша, ведь вы сами гадали… – сказала дочь.
– А как это в амбаре гадают? – спросила Соня.
– Да вот хоть бы теперь, пойдут к амбару, да и слушают. Что услышите: заколачивает, стучит – дурно, а пересыпает хлеб – это к добру; а то бывает…
– Мама расскажите, что с вами было в амбаре?
Пелагея Даниловна улыбнулась.
– Да что, я уж забыла… – сказала она. – Ведь вы никто не пойдете?
– Нет, я пойду; Пепагея Даниловна, пустите меня, я пойду, – сказала Соня.
– Ну что ж, коли не боишься.
– Луиза Ивановна, можно мне? – спросила Соня.
Играли ли в колечко, в веревочку или рублик, разговаривали ли, как теперь, Николай не отходил от Сони и совсем новыми глазами смотрел на нее. Ему казалось, что он нынче только в первый раз, благодаря этим пробочным усам, вполне узнал ее. Соня действительно этот вечер была весела, оживлена и хороша, какой никогда еще не видал ее Николай.
«Так вот она какая, а я то дурак!» думал он, глядя на ее блестящие глаза и счастливую, восторженную, из под усов делающую ямочки на щеках, улыбку, которой он не видал прежде.
– Я ничего не боюсь, – сказала Соня. – Можно сейчас? – Она встала. Соне рассказали, где амбар, как ей молча стоять и слушать, и подали ей шубку. Она накинула ее себе на голову и взглянула на Николая.
«Что за прелесть эта девочка!» подумал он. «И об чем я думал до сих пор!»
Соня вышла в коридор, чтобы итти в амбар. Николай поспешно пошел на парадное крыльцо, говоря, что ему жарко. Действительно в доме было душно от столпившегося народа.
На дворе был тот же неподвижный холод, тот же месяц, только было еще светлее. Свет был так силен и звезд на снеге было так много, что на небо не хотелось смотреть, и настоящих звезд было незаметно. На небе было черно и скучно, на земле было весело.
«Дурак я, дурак! Чего ждал до сих пор?» подумал Николай и, сбежав на крыльцо, он обошел угол дома по той тропинке, которая вела к заднему крыльцу. Он знал, что здесь пойдет Соня. На половине дороги стояли сложенные сажени дров, на них был снег, от них падала тень; через них и с боку их, переплетаясь, падали тени старых голых лип на снег и дорожку. Дорожка вела к амбару. Рубленная стена амбара и крыша, покрытая снегом, как высеченная из какого то драгоценного камня, блестели в месячном свете. В саду треснуло дерево, и опять всё совершенно затихло. Грудь, казалось, дышала не воздухом, а какой то вечно молодой силой и радостью.
С девичьего крыльца застучали ноги по ступенькам, скрыпнуло звонко на последней, на которую был нанесен снег, и голос старой девушки сказал:
– Прямо, прямо, вот по дорожке, барышня. Только не оглядываться.
– Я не боюсь, – отвечал голос Сони, и по дорожке, по направлению к Николаю, завизжали, засвистели в тоненьких башмачках ножки Сони.
Соня шла закутавшись в шубку. Она была уже в двух шагах, когда увидала его; она увидала его тоже не таким, каким она знала и какого всегда немножко боялась. Он был в женском платье со спутанными волосами и с счастливой и новой для Сони улыбкой. Соня быстро подбежала к нему.
«Совсем другая, и всё та же», думал Николай, глядя на ее лицо, всё освещенное лунным светом. Он продел руки под шубку, прикрывавшую ее голову, обнял, прижал к себе и поцеловал в губы, над которыми были усы и от которых пахло жженой пробкой. Соня в самую середину губ поцеловала его и, выпростав маленькие руки, с обеих сторон взяла его за щеки.
– Соня!… Nicolas!… – только сказали они. Они подбежали к амбару и вернулись назад каждый с своего крыльца.
Когда все поехали назад от Пелагеи Даниловны, Наташа, всегда всё видевшая и замечавшая, устроила так размещение, что Луиза Ивановна и она сели в сани с Диммлером, а Соня села с Николаем и девушками.
Николай, уже не перегоняясь, ровно ехал в обратный путь, и всё вглядываясь в этом странном, лунном свете в Соню, отыскивал при этом всё переменяющем свете, из под бровей и усов свою ту прежнюю и теперешнюю Соню, с которой он решил уже никогда не разлучаться. Он вглядывался, и когда узнавал всё ту же и другую и вспоминал, слышав этот запах пробки, смешанный с чувством поцелуя, он полной грудью вдыхал в себя морозный воздух и, глядя на уходящую землю и блестящее небо, он чувствовал себя опять в волшебном царстве.
– Соня, тебе хорошо? – изредка спрашивал он.
– Да, – отвечала Соня. – А тебе ?
На середине дороги Николай дал подержать лошадей кучеру, на минутку подбежал к саням Наташи и стал на отвод.
– Наташа, – сказал он ей шопотом по французски, – знаешь, я решился насчет Сони.
– Ты ей сказал? – спросила Наташа, вся вдруг просияв от радости.
– Ах, какая ты странная с этими усами и бровями, Наташа! Ты рада?
– Я так рада, так рада! Я уж сердилась на тебя. Я тебе не говорила, но ты дурно с ней поступал. Это такое сердце, Nicolas. Как я рада! Я бываю гадкая, но мне совестно было быть одной счастливой без Сони, – продолжала Наташа. – Теперь я так рада, ну, беги к ней.
– Нет, постой, ах какая ты смешная! – сказал Николай, всё всматриваясь в нее, и в сестре тоже находя что то новое, необыкновенное и обворожительно нежное, чего он прежде не видал в ней. – Наташа, что то волшебное. А?
– Да, – отвечала она, – ты прекрасно сделал.
«Если б я прежде видел ее такою, какою она теперь, – думал Николай, – я бы давно спросил, что сделать и сделал бы всё, что бы она ни велела, и всё бы было хорошо».
– Так ты рада, и я хорошо сделал?
– Ах, так хорошо! Я недавно с мамашей поссорилась за это. Мама сказала, что она тебя ловит. Как это можно говорить? Я с мама чуть не побранилась. И никому никогда не позволю ничего дурного про нее сказать и подумать, потому что в ней одно хорошее.
– Так хорошо? – сказал Николай, еще раз высматривая выражение лица сестры, чтобы узнать, правда ли это, и, скрыпя сапогами, он соскочил с отвода и побежал к своим саням. Всё тот же счастливый, улыбающийся черкес, с усиками и блестящими глазами, смотревший из под собольего капора, сидел там, и этот черкес был Соня, и эта Соня была наверное его будущая, счастливая и любящая жена.
Приехав домой и рассказав матери о том, как они провели время у Мелюковых, барышни ушли к себе. Раздевшись, но не стирая пробочных усов, они долго сидели, разговаривая о своем счастьи. Они говорили о том, как они будут жить замужем, как их мужья будут дружны и как они будут счастливы.
На Наташином столе стояли еще с вечера приготовленные Дуняшей зеркала. – Только когда всё это будет? Я боюсь, что никогда… Это было бы слишком хорошо! – сказала Наташа вставая и подходя к зеркалам.
– Садись, Наташа, может быть ты увидишь его, – сказала Соня. Наташа зажгла свечи и села. – Какого то с усами вижу, – сказала Наташа, видевшая свое лицо.
– Не надо смеяться, барышня, – сказала Дуняша.
Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
- Родившиеся 31 мая
- Родившиеся в 1899 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Западной Яве
- Умершие 27 ноября
- Умершие в 1971 году
- Умершие в Джакарте
- Министры обороны Индонезии
- Министры социальных дел Индонезии
- Национальные герои Индонезии
- Выпускники Лейденского университета
- Выпускники Коммунистического университета трудящихся Востока им. И. В. Сталина