Ивиса (аэропорт)
Поделись знанием:
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
Координаты: 38°52′22″ с. ш. 1°22′33″ з. д. / 38.87278° с. ш. 1.37583° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=38.87278&mlon=-1.37583&zoom=14 (O)] (Я)
| Аэропорт Ивиса | ||
 | ||
| Страна: Регион: |
Испания Балеарские острова | |
| Тип: | гражданский | |
| Код ИКАО: Код ИАТА: |
LEIB IBZ | |
| Высота: Координаты: |
+7 м 40°29′03″ с. ш. 3°34′00″ з. д. / 40.48417° с. ш. 3.56667° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=40.48417&mlon=-3.56667&zoom=14 (O)] (Я) | |
| Пассажирооборот (год): | 5,7 млн (2013 год)[1] | |
| Местное время: | UTC 0 | |
| Время работы: | круглосуточно | |
| Эксплуатант: | Aena | |
| Сайт: | [www.aena.es a.es]
| |
| Взлётно-посадочные полосы (ВПП) | ||
|---|---|---|
| Номер | Размеры | Покрытие |
| 06/24 | 2.800 м | асфальт/бетон |
Аэропорт Ивисы (исп. Aeropuerto de Ibiza) (IATA: IBZ, ICAO: LEIB) — главный международный аэропорт Ивисы. Расположен в южной части острова, в муниципалитете Сан-Хосе, в 7 км к юго-западу от города Ивиса. Аэропорт используется для 95 % перевозок пассажиров — тех, кто прибывает на острова Ивиса и Форментера или же покидает их[2].
Содержание
История
До начала гражданской войны территория современного аэропорта Ивисы была известна как «Эс Кодола» и использовалась в качестве временного (аварийного) военного аэродрома. После окончания войны аэродром вновь стал изредка использоваться военными. 13 августа 1949 года управление Aereo постановило разрешить использовать аэродром для гражданских целей — перевозки туристов внутренними и международными рейсами. Но спустя 2 года объект пришлось закрыть из-за отсутствия должной инфраструктуры[3].
В 1954 году было принято решение модернизировать аэропорт. 1 апреля 1958 года компания Aviaco совершила свои первые рейсы по маршрутам Ивиса—Пальма-де-Мальорка и Ивиса—Барселона. В том же году Iberia начала выполнять рейсы в Барселону и Валенсию. В первой половине 1960-х была расширена взлётно-посадочная площадка, установлено освещение и построено здание пассажирского терминала. 15 июля 1966 аэропорт стал осуществлять международные рейсы, а годом спустя получил сертификат высшего качества. В 1973 году было построено новое здание терминала. Старое здание использовалось в качестве технического и административного блока аэропорта[3].
В середине 1980-х осуществлён капитальный ремонт аэропорта. В 2004 году открылась парковка для автомобилей. В начале XXI века трафик аэропорта демонстрировал устойчивый рост[3]. Аэропорт Ивисы вошёл в десятку крупнейших аэропортов Испании по этому показателю.
Инфраструктура
В аэропорту Ивисы имеется только один терминал. На территории аэропорта есть магазины, рестораны, компании по аренде автомобилей и аптека. Созданы условия для свободного перемещения пассажиров-инвалидов. Есть комната матери и ребёнка, игровые площадки для детей.
Аэропорты и направления
| Авиакомпания | Пункты назначения |
|---|---|
| Aer Lingus | Сезонный: Дублин |
| Air Berlin | Пальма-де-Мальорка Сезонный: Базель-Мюлуз, Берлин-Тегель, Кёльн/Бонн, Дрезден, Дюссельдорф, Франкфурт-на-Майне, Фридрихсхафен, Гамбург, Ганновер-Лангенхаген, Мюнстер/Оснабрюк, Мюнхен, Нюрнберг, Падерборн/Липпштадт, Штутгарт, Цюрих |
| Air Europa | Мадрид Сезонный: Барселона — Эль-Прат, Сантьяго-де-Компостела |
| Air Méditerranée | Париж — Шарль-де-Голль |
| Air One | Сезонный: Милан-Мальпенса |
| AlbaStar | Сезонный чартер: Орио-аль-Серио, Болонья, Милан-Мальпенса, Верона |
| Alitalia | Сезонный: Рим-Фьюмичино |
| Arkefly | Сезонный: Схипхол |
| BA CityFlyer | Сезонный чартер: Эдинбург, Глазго, Манчестер |
| British Airways | Лондон-Хитроу Сезонный: Эдинбург (с 23 мая 2014)[4], Лондон-Гатвик |
| British Airways под управлением BA CityFlyer |
Лондон-Сити |
| blu-express под управлением Blue Panorama Airlines |
Сезонный: Рим-Фьюмичино |
| Condor | Сезонный: Дюссельдорф, Франкфурт-на-Майне, Лейпциг/Халле, Мюнхен, Падерборн/Липпштадт, Штутгарт |
| Darwin Airline | Сезонный: Женева, Лугано |
| easyJet | Сезонный: Белфаст-международный, Бристоль, Женева, Глазго Прествик, Ливерпуль, Лондон-Гатвик, Лондон-Лутон, Лондон-Саутенд, Лондон-Станстед, Лион-Сент-Экзюпери, Милан-Мальпенса, Неаполь, Париж — Шарль-де-Голль, Рим-Фьюмичино, Венеция-Марко Поло |
| easyJet Switzerland | Сезонный: Базель-Мюлуз |
| Flybe | Сезонный чартер: Саутгемптон |
| Germania | Бремен, Эрфурт-Веймар |
| Germanwings | Сезонный: Берлин-Тегель, Кёльн/Бонн, Дюссельдорф, Штутгарт |
| Iberia под управлением Air Nostrum |
Менорка, Пальма-де-Мальорка Сезонный: Аликанте, Астуриас, Бадахос, Бургос, Леон, Лиссабон, Льейда-Альгвайре, Малага, Марсель Прованс, Нант, Ницца, Париж-Орли, Саламанка-Матакан, Валенсия, Вальядолид, Сарагоса |
| Iberia Express | Сезонный: Мадрид |
| Jet2.com | Сезонный: Белфаст-международный, Блэкпул, Восточный Мидландс, Эдинбург, Глазго, Лидс-Брадфорд, Манчестер, Ньюкасл-апон-Тайн |
| Jetairfly | Сезонный: Брюссель, Льеж |
| Livingston | Сезонный: Орио-аль-Серио, Рим-Фьюмичино Сезонный чартер: Милан-Мальпенса, Венеция-Марко Поло |
| Lufthansa | Сезонный: Франкфурт-на-Майне, Мюнхен |
| Luxair | Сезонный: Люксембург-Финдел |
| Meridiana | Сезонный: Милан-Мальпенса |
| Monarch Airlines | Сезонный: Бирмингем, Восточный Мидландс, Лондон-Гатвик, Лондон-Лутон, Манчестер |
| Neos | Сезонный: Орио-аль-Серио, Болонья, Милан-Мальпенса, Верона |
| Niki | Сезонный: Грац-Талерхоф, Линц-Хёршинг, Зальцбург, Вена-Швехат |
| Norwegian Air Shuttle | Сезонный: Лондон-Гатвик, Осло-Гардермуэн |
| Ryanair | Барселона — Эль-Прат, Мадрид, Валенсия Сезонный: Орио-аль-Серио, Бирмингем, Болонья, Борнмут, Бремен, Бристоль, Брюссель-Шарлеруа, Дублин, Восточный Мидландс, Эйндховен, Генуя им. Христофора Колумба, Жирона — Коста-Брава, Глазго Прествик, Франкфурт-Хан, Лидс-Брадфорд, Ливерпуль, Лондон-Станстед, Малага, Манчестер, Марсель Прованс, Осло/Рюгге, Пиза, Рим-Чампино, Севилья, Трапани-Бирджи, Тревизо, Турин, Веце |
| Sky Work Airlines | Сезонный: Берн |
| Smart Wings под управлением Travel Service Airlines |
Сезонный: Прага им. Вацлава Гавела |
| Thomas Cook Airlines | Сезонный: Белфаст-международный, Бирмингем, Бристоль, Кардифф, Донкастер-Шеффилд им. Робина Гуда, Восточный Мидландс, Глазго, Лондон-Гатвик, Лондон-Лутон, Лондон-Станстед, Манчестер, Ньюкасл-апон-Тайн |
| Thomas Cook Airlines Belgium | Сезонный: Брюссель, Льеж |
| Thomson Airways | Сезонный: Белфаст-международный (возобновляется 28 мая 2014)[5], Бирмингем, Борнмут, Бристоль, Кардифф, Донкастер-Шеффилд им. Робина Гуда, Дублин (с 28 мая 2014)[6], Восточный Мидландс, Эксетер, Глазго, Лидс-Брадфорд, Лондон-Гатвик, Лондон-Лутон, Лондон-Саутенд (с 23 мая 2014), Лондон-Станстед, Манчестер, Ньюкасл-апон-Тайн, Норидж |
| Transavia.com | Сезонный: Амстердам, Эйндховен, Роттердам/Гаага |
| TUIfly | Сезонный: Дюссельдорф, Франкфурт-на-Майне, Штутгарт |
| Volotea | Сезонный: Астуриас, Бари, Бордо-Мериньяк, Нант-Атлантик, Палермо, Сарагоса |
| Vueling | Барселона — Эль-Прат Сезонный: Аликанте, Амстердам, Бильбао, Брюссель, Лиссабон (с 21 июня 2014), Мадрид, Малага, Милан-Мальпенса, Париж-Орли, Рим-Фьюмичино, Севилья, Тулуза, Валенсия |
| Трансаэро | Сезонный: Москва-Внуково[7] |
Статистика
| <timeline>
ImageSize = width:auto height:250 barincrement:29 PlotArea = left:30 bottom:15 top:10 right:15 AlignBars = justify Period = from:2 till:6 TimeAxis = orientation:vertical Colors = id:gray value:gray(0.5) id:line1 value:gray(0.9) id:line2 value:gray(0.7) ScaleMajor = start:2 increment:1 gridcolor:line2 ScaleMinor = start:2 increment:1 gridcolor:line1 PlotData= color:blue width:20 bar:1997 from:start till:3.556 bar:1998 from:start till:3.780 bar:1999 from:start till:4.185 bar:2000 from:start till:4.475 bar:2001 from:start till:4.472 bar:2002 from:start till:4.094 bar:2003 from:start till:4.157 bar:2004 from:start till:4.171 bar:2005 from:start till:4.164 bar:2006 from:start till:4.460 bar:2007 from:start till:4.765 bar:2008 from:start till:4.647 bar:2009 from:start till:4.572 bar:2010 from:start till:5.040 bar:2011 from:start till:5.643 bar:2012 from:start till:5.555 bar:2013 from:start till:5.727 </timeline> |
| По состоянию на 6 марта 2014.[1] |
| Пассажиров | Взлётов и посадок | Грузов (тонн) | |
|---|---|---|---|
| 1997 | 3 556 828 | ||
| 1998 | 3 780 181 | ||
| 1999 | 4 185 633 | 45 959 | |
| 2000 | 4 475 708 | 52 544 | 4 985 |
| 2001 | 4 472 279 | 52 079 | 4 531 |
| 2002 | 4 094 446 | 48 344 | 4 426 |
| 2003 | 4 157 291 | 47 990 | 4 232 |
| 2004 | 4 171 580 | 48 798 | 4 510 |
| 2005 | 4 164 703 | 49 603 | 4 350 |
| 2006 | 4 460 141 | 54 146 | 4 427 |
| 2007 | 4 765 625 | 57 855 | 4 308 |
| 2008 | 4 647 487 | 57 235 | 3 928 |
| 2009 | 4 572 819 | 53 552 | 3 143 |
| 2010 | 5 040 800 | 56 988 | 3 196 |
| 2011 | 5 643 180 | 61 768 | 2 755 |
| 2012 | 5 555 048 | 57 738 | 2 316 |
| 2013 | 5 726 581 | 56 305 | 2 190 |
| Источник: Aena[1] | |||
Происшествия
7 января 1972 года неподалёку от Ивисы самолёт Sud Aviation Caravelle SE 210, осуществлявший рейс из Валенсии, врезался в 462-метровую гору Аталаяса — в 30 метрах ниже её вершины. Все 104 человека (6 членов экипажа и 98 пассажиров) погибли[8]. Самолёт не долетел до аэропорта Ивисы примерно 10 км.
Напишите отзыв о статье "Ивиса (аэропорт)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 [www.aena.es/csee/Satellite?pagename=Estadisticas/Home AENA passenger statistics and aircraft movements]
- ↑ [www.aena-aeropuertos.es/csee/Satellite/Aeropuerto-Ibiza/es/Page/1237565413462//Salidas.html AIP (AENA)]
- ↑ 1 2 3 [www.aena-aeropuertos.es/csee/ContentServer/Aeropuerto-Ibiza/es/Page/1047658429225//Historia.html Aeropuerto de Ibiza. Historia] (исп.). aena-aeropuertos.es. Проверено 7 марта 2014.
- ↑ [www.routesonline.com/news/29/breaking-news/231871/british-airways-adds-edinburgh-a-ibiza-link-in-s14/ New BA route to IBZ in S14]
- ↑ [www.thomson.co.uk/thomson/page/byo/search/departureAirPortFlights.page?departureAirPort=BFS Build Your Own Holidays - Error!!]
- ↑ [www.falconholidays.ie/ Falcon | Holidays | Book amazing value package holiday deals online with Falcon]
- ↑ [transaero.ru/en/info-and-services/where-we-fly/timetables Schedule]. City pairs Schedule. JSC "TRANSAERO" Airlines. Проверено 10 июня 2012.
- ↑ [news.google.com/newspapers?id=NlA_AAAAIBAJ&sjid=UFIMAAAAIBAJ&pg=1827,2892473&dq=iberia+ibiza+crash&hl=en Pilot calls for beer, then boom]
Ссылки
- [www.aena-aeropuertos.es/csee/Satellite/Aeropuerto-Ibiza/en/ Официальный сайт]
|
Это заготовка статьи об аэропорте. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Ивиса (аэропорт)
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
«Война есть наитруднейшее подчинение свободы человека законам бога, – говорил голос. – Простота есть покорность богу; от него не уйдешь. И они просты. Они, не говорят, но делают. Сказанное слово серебряное, а несказанное – золотое. Ничем не может владеть человек, пока он боится смерти. А кто не боится ее, тому принадлежит все. Ежели бы не было страдания, человек не знал бы границ себе, не знал бы себя самого. Самое трудное (продолжал во сне думать или слышать Пьер) состоит в том, чтобы уметь соединять в душе своей значение всего. Все соединить? – сказал себе Пьер. – Нет, не соединить. Нельзя соединять мысли, а сопрягать все эти мысли – вот что нужно! Да, сопрягать надо, сопрягать надо! – с внутренним восторгом повторил себе Пьер, чувствуя, что этими именно, и только этими словами выражается то, что он хочет выразить, и разрешается весь мучащий его вопрос.
– Да, сопрягать надо, пора сопрягать.
– Запрягать надо, пора запрягать, ваше сиятельство! Ваше сиятельство, – повторил какой то голос, – запрягать надо, пора запрягать…
Это был голос берейтора, будившего Пьера. Солнце било прямо в лицо Пьера. Он взглянул на грязный постоялый двор, в середине которого у колодца солдаты поили худых лошадей, из которого в ворота выезжали подводы. Пьер с отвращением отвернулся и, закрыв глаза, поспешно повалился опять на сиденье коляски. «Нет, я не хочу этого, не хочу этого видеть и понимать, я хочу понять то, что открывалось мне во время сна. Еще одна секунда, и я все понял бы. Да что же мне делать? Сопрягать, но как сопрягать всё?» И Пьер с ужасом почувствовал, что все значение того, что он видел и думал во сне, было разрушено.
Берейтор, кучер и дворник рассказывали Пьеру, что приезжал офицер с известием, что французы подвинулись под Можайск и что наши уходят.
Пьер встал и, велев закладывать и догонять себя, пошел пешком через город.
Войска выходили и оставляли около десяти тысяч раненых. Раненые эти виднелись в дворах и в окнах домов и толпились на улицах. На улицах около телег, которые должны были увозить раненых, слышны были крики, ругательства и удары. Пьер отдал догнавшую его коляску знакомому раненому генералу и с ним вместе поехал до Москвы. Доро гой Пьер узнал про смерть своего шурина и про смерть князя Андрея.
Х
30 го числа Пьер вернулся в Москву. Почти у заставы ему встретился адъютант графа Растопчина.
– А мы вас везде ищем, – сказал адъютант. – Графу вас непременно нужно видеть. Он просит вас сейчас же приехать к нему по очень важному делу.
Пьер, не заезжая домой, взял извозчика и поехал к главнокомандующему.
Граф Растопчин только в это утро приехал в город с своей загородной дачи в Сокольниках. Прихожая и приемная в доме графа были полны чиновников, явившихся по требованию его или за приказаниями. Васильчиков и Платов уже виделись с графом и объяснили ему, что защищать Москву невозможно и что она будет сдана. Известия эти хотя и скрывались от жителей, но чиновники, начальники различных управлений знали, что Москва будет в руках неприятеля, так же, как и знал это граф Растопчин; и все они, чтобы сложить с себя ответственность, пришли к главнокомандующему с вопросами, как им поступать с вверенными им частями.
В то время как Пьер входил в приемную, курьер, приезжавший из армии, выходил от графа.
Курьер безнадежно махнул рукой на вопросы, с которыми обратились к нему, и прошел через залу.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
– Как выслать да опять вернуть, беды не будет; а в таком положении ни за что нельзя отвечать.
– Да ведь вот, он пишет, – говорил другой, указывая на печатную бумагу, которую он держал в руке.
– Это другое дело. Для народа это нужно, – сказал первый.
– Что это? – спросил Пьер.
– А вот новая афиша.
Пьер взял ее в руки и стал читать:
«Светлейший князь, чтобы скорей соединиться с войсками, которые идут к нему, перешел Можайск и стал на крепком месте, где неприятель не вдруг на него пойдет. К нему отправлено отсюда сорок восемь пушек с снарядами, и светлейший говорит, что Москву до последней капли крови защищать будет и готов хоть в улицах драться. Вы, братцы, не смотрите на то, что присутственные места закрыли: дела прибрать надобно, а мы своим судом с злодеем разберемся! Когда до чего дойдет, мне надобно молодцов и городских и деревенских. Я клич кликну дня за два, а теперь не надо, я и молчу. Хорошо с топором, недурно с рогатиной, а всего лучше вилы тройчатки: француз не тяжеле снопа ржаного. Завтра, после обеда, я поднимаю Иверскую в Екатерининскую гошпиталь, к раненым. Там воду освятим: они скорее выздоровеют; и я теперь здоров: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба».
– А мне говорили военные люди, – сказал Пьер, – что в городе никак нельзя сражаться и что позиция…
– Ну да, про то то мы и говорим, – сказал первый чиновник.
– А что это значит: у меня болел глаз, а теперь смотрю в оба? – сказал Пьер.
– У графа был ячмень, – сказал адъютант, улыбаясь, – и он очень беспокоился, когда я ему сказал, что приходил народ спрашивать, что с ним. А что, граф, – сказал вдруг адъютант, с улыбкой обращаясь к Пьеру, – мы слышали, что у вас семейные тревоги? Что будто графиня, ваша супруга…
– Я ничего не слыхал, – равнодушно сказал Пьер. – А что вы слышали?
– Нет, знаете, ведь часто выдумывают. Я говорю, что слышал.
– Что же вы слышали?
– Да говорят, – опять с той же улыбкой сказал адъютант, – что графиня, ваша жена, собирается за границу. Вероятно, вздор…
– Может быть, – сказал Пьер, рассеянно оглядываясь вокруг себя. – А это кто? – спросил он, указывая на невысокого старого человека в чистой синей чуйке, с белою как снег большою бородой, такими же бровями и румяным лицом.
– Это? Это купец один, то есть он трактирщик, Верещагин. Вы слышали, может быть, эту историю о прокламации?
– Ах, так это Верещагин! – сказал Пьер, вглядываясь в твердое и спокойное лицо старого купца и отыскивая в нем выражение изменничества.
– Это не он самый. Это отец того, который написал прокламацию, – сказал адъютант. – Тот молодой, сидит в яме, и ему, кажется, плохо будет.
Один старичок, в звезде, и другой – чиновник немец, с крестом на шее, подошли к разговаривающим.
