Иволговые

Иволговые
Китайская черноголовая иволга
Научная классификация
промежуточные ранги Домен:  Эукариоты Царство:  Животные Подцарство:  Эуметазои Без ранга:  Двусторонне-симметричные Без ранга:  Вторичноротые Тип:  Хордовые Подтип:  Позвоночные Инфратип:  Челюстноротые Надкласс:  Четвероногие Класс:  Птицы Подкласс:  Новонёбные Отряд:  Воробьинообразные Подотряд:  Певчие воробьиные Семейство:  Иволговые
Международное научное название
Oriolidae (Vigors, 1825)
Роды
Иволги (Oriolus) Фиговые иволги (Sphecotheres)
Систематика на Викивидах Изображения на Викискладе

И́волговые (лат. Oriolidae) — семейство певчих воробьинообразных птиц с ярким оперением, обитающих в восточном полушарии, преимущественно в тропиках. Ведут древесный образ жизни, всеядны, питаются насекомыми и ягодами. В орнитофауне России 2 вида — обыкновенная (Oriolus oriolus) и китайская черноголовая (Oriolus chinensis) иволги.

Эволюция и систематика

Иволговые представляют собой компактную группу певчих птиц со схожими морфологическими и экологическими характеристиками — по этой причине их определение обычно особого труда не представляет. Предполагают, что семейство получило своё развитие из большой группы воронообразных птиц на территории Австралазии более 30 млн лет назад, где-то в середине третичного периода. Наиболее ранняя ископаемая находка — хорошо сохранившееся подклювье древней птицы — была обнаружена в 1997 году в широко известном заповеднике окаменелостей Риверслей (англ. Riversleigh) в австралийском штате Квинсленд. Анализ показал, что птица, населявшая континент в раннем миоцене и которую назвали Longimornis robustirostrata, относится к семейству иволговых.

Традиционно считается, что ближайшими родственниками иволговых являются представители семейств дронговых, врановых и листовковых. Некоторые авторы также полагали, что близкое родство с этими птицами имеют и скворцовые. Молекулярные исследования на основе метода ДНК-гибридизации, проведённые в 1970-х — 1980-х годах американскими орнитологами Ч. Сибли и Дж. Алквистом, показали что наиболее близкой к иволговым группой птиц является семейство личинкоедовых. Авторы, известные своей фундаментальной ревизией системы птиц, включили всех иволговых (в числе некоторых других групп птиц) в состав семейства врановых, чем вызвали критику сторонников традиционных методов исследования.

Семейство иволговых включает в себя 2 рода — собственно иволги (Oriolus) и фиговые иволги (Sphecotheres). Последний считается монотипичным и включает в себя единственный вид Sphecotheres viridis из Австралазии. Род иволги состоит из 25-30 видов, четыре из которых включены в список угрожаемых видов международной Красной книги. Отличительными особенностями фиговой иволги считаются кольцо неоперённой кожи вокруг глаз и колониальный способ гнездования, несвойственный остальным видам.

Общая характеристика

Описание

Среднего размера древесные птицы с плотным телосложением. Длина тела варьирует в пределах 20—28 см. В оперении большинства видов преобладает комбинация золотисто-жёлтого и чёрного цветов, иногда с добавлением тёмно-красного. У некоторых видов, как например у фиговой или полосатой (Oriolus sagittattus) иволог, вместо ярко-жёлтых тонов представлены оливково-желтоватые. Наконец, у чёрной (Oriolus hosii), кровавой (Oriolus trailili), малиновогрудой (Oriolus cruentus) и серебряной (Oriolus mellianus) иволог жёлтый цвет в оперении отсутствует вовсе, а вместо него преобладают красные, буроватые либо серебристые тона. Самки, как правило, окрашены менее ярко, хотя у отдельных особей различия могут быть не выражены вовсе. Молодые птицы внешне отличаются от взрослых. Замечено, что некоторые виды из Юго-Восточной Азии и Новой Гвинеи очень похожи на обитающих рядом с ними филемонов (Philemon), относящихся к другому семейству. Полагают, что это своего рода мимикрия под более крупную, а значит и более защищённую, птицу.

У представителей рода иволги клюв вытянутый и слегка выпуклый, с крючковато загнутым надклювьем на конце. Клюв, как правило, кирпично-красного либо розоватого цвета, его длина и толщина колеблется в широких пределах — от длинного и изящного у тонкоклювой иволги (Oriolus tenuirostris) до относительно короткого и массивного у большеклювой иволги (Oriolus crassirostris). У фиговой иволги и некоторых азиатских видов, в оперении которых присутствуют красные тона, клюв чёрный либо стального цвета. Отличительные особенности только фиговой иволги — короткий клюв и кольцо голой красноватой кожи вокруг глаз. Ноздри узкие, щелевидные, частично закрыты мембраной. Крылья длинные, с десятью первостепенными маховыми, первое из сильно укорочено и составляет половину длины от предыдущего. Хвост короткий либо средней длины, клинообразный, состоит из 12-и рулевых перьев. Плюсна короткая, покрытая щитками, пальцы хорошо адаптированы к древесному образу жизни.

Голос иволог — громкий и мелодичный писк, напоминающий звуки флейты, при этом пение различных видов имеет схожее звучание. Вокализация фиговой иволги менее музыкальна и представляет собой простой повторяющийся свист, а также короткие писки.

Распространение

Иволговые обитают в различных лесах восточного полушария, преимущественно светлых. В умеренном климате северного полушария распространены только 2 вида, оба из которых перелётные и оба гнездятся на территории России — обыкновенная иволга в Европейской части страны и Южной Сибири, и китайская черноголовая иволга на Дальнем Востоке. Тропические виды представлены главным образом в трёх основных регионах: в Африке к югу от Сахары, Южной и Юго-Восточной Азии, а также Австралии и Новой Гвинее.

Размножение

Иволговые моногамны, и за исключением фиговой иволги, размножаются парами. Последняя в сезон размножения образует небольшие свободные колонии. Некоторые виды из Австралазии склонны гнездиться рядом с другими, более агрессивными по отношению к хищникам, птицами. В целом, в зависимости от вида и местообитания, на 1 км² гнездятся от двух до десяти пар иволог. В брачный период самец кричит, прыгает вокруг самки и гоняется за ней, при этом погоня часто заканчивается спариванием. У представителей рода иволги гнездо чашевидное, плетёное из веточек и выложенное изнутри кусочками мха, перьями, шерстью или даже мягким человеческим мусором. Оно обычно располагается в горизонтальной развилке тонких ветвей в гуще листвы и высоко над землёй. Гнездо фиговой иволги более простое - из мягкой растительности и без выстилки. Вся постройка хорошо крепится снаружи, чтобы выдержать сильные порывы ветра. Обустройством гнезда занимается преимущественно самка, в то время как самец если и принимает участие в его строительстве, то только добычей строительного материала. Основная роль самца в этот период - охрана территории.

В кладке чаще всего 2—3 пёстрых яйца, хотя в целом их количество может варьировать от одного до шести. Общий тон окраски, как правило, кремовый с многочисленными тёмными пятнами и крапинами, но может быть и белый либо розовато-белый без крапления. Инкубационный период занимает 16—18 дней, за редким исключением насиживает одна самка. Птенцы появляются неоперившимися и беспомощными, оба родителя занимаются их кормлением, отрыгивая пищу из клюва в клюв. Основа корма птенцов в первые дни жизни - гусеницы.

Питание

Иволговые находят себе пропитание главным образом среди листвы в кронах деревьев и кустарников, очень редко на земле. Их рацион достаточно широк и может включать в себя как животные, так и растительные корма. Они охотно ловят насекомых (в частности, волосатых гусениц) и других беспозвоночных животных, питаются семенами, ягодами, плодами, почками и цветками деревьев и трав. При случае охотятся на мелких ящериц и разоряют гнёзда других птиц. Крупные насекомые перед употреблением разбиваются о ветви дерева. В зависимости от доступности на данной территории и в определённый момент времени соотношение между растительной и животной пищей у иволог может различаться, хотя как правило последняя превалирует. Фиговая иволга кормится преимущественно сочными плодами растений, в особенности фикуса.

Отрывок, характеризующий Иволговые

«Что с ней сделалось?» еще удивленнее сказал он сам себе.
Князь Андрей с бережливо нежным выражением стоял перед нею и говорил ей что то. Она, подняв голову, разрумянившись и видимо стараясь удержать порывистое дыхание, смотрела на него. И яркий свет какого то внутреннего, прежде потушенного огня, опять горел в ней. Она вся преобразилась. Из дурной опять сделалась такою же, какою она была на бале.
Князь Андрей подошел к Пьеру и Пьер заметил новое, молодое выражение и в лице своего друга.
Пьер несколько раз пересаживался во время игры, то спиной, то лицом к Наташе, и во всё продолжение 6 ти роберов делал наблюдения над ней и своим другом.
«Что то очень важное происходит между ними», думал Пьер, и радостное и вместе горькое чувство заставляло его волноваться и забывать об игре.
После 6 ти роберов генерал встал, сказав, что эдак невозможно играть, и Пьер получил свободу. Наташа в одной стороне говорила с Соней и Борисом, Вера о чем то с тонкой улыбкой говорила с князем Андреем. Пьер подошел к своему другу и спросив не тайна ли то, что говорится, сел подле них. Вера, заметив внимание князя Андрея к Наташе, нашла, что на вечере, на настоящем вечере, необходимо нужно, чтобы были тонкие намеки на чувства, и улучив время, когда князь Андрей был один, начала с ним разговор о чувствах вообще и о своей сестре. Ей нужно было с таким умным (каким она считала князя Андрея) гостем приложить к делу свое дипломатическое искусство.
Когда Пьер подошел к ним, он заметил, что Вера находилась в самодовольном увлечении разговора, князь Андрей (что с ним редко бывало) казался смущен.
– Как вы полагаете? – с тонкой улыбкой говорила Вера. – Вы, князь, так проницательны и так понимаете сразу характер людей. Что вы думаете о Натали, может ли она быть постоянна в своих привязанностях, может ли она так, как другие женщины (Вера разумела себя), один раз полюбить человека и навсегда остаться ему верною? Это я считаю настоящею любовью. Как вы думаете, князь?
– Я слишком мало знаю вашу сестру, – отвечал князь Андрей с насмешливой улыбкой, под которой он хотел скрыть свое смущение, – чтобы решить такой тонкий вопрос; и потом я замечал, что чем менее нравится женщина, тем она бывает постояннее, – прибавил он и посмотрел на Пьера, подошедшего в это время к ним.
– Да это правда, князь; в наше время, – продолжала Вера (упоминая о нашем времени, как вообще любят упоминать ограниченные люди, полагающие, что они нашли и оценили особенности нашего времени и что свойства людей изменяются со временем), в наше время девушка имеет столько свободы, что le plaisir d'etre courtisee [удовольствие иметь поклонников] часто заглушает в ней истинное чувство. Et Nathalie, il faut l'avouer, y est tres sensible. [И Наталья, надо признаться, на это очень чувствительна.] Возвращение к Натали опять заставило неприятно поморщиться князя Андрея; он хотел встать, но Вера продолжала с еще более утонченной улыбкой.
– Я думаю, никто так не был courtisee [предметом ухаживанья], как она, – говорила Вера; – но никогда, до самого последнего времени никто серьезно ей не нравился. Вот вы знаете, граф, – обратилась она к Пьеру, – даже наш милый cousin Борис, который был, entre nous [между нами], очень и очень dans le pays du tendre… [в стране нежностей…]
Князь Андрей нахмурившись молчал.
– Вы ведь дружны с Борисом? – сказала ему Вера.
– Да, я его знаю…
– Он верно вам говорил про свою детскую любовь к Наташе?
– А была детская любовь? – вдруг неожиданно покраснев, спросил князь Андрей.
– Да. Vous savez entre cousin et cousine cette intimite mene quelquefois a l'amour: le cousinage est un dangereux voisinage, N'est ce pas? [Знаете, между двоюродным братом и сестрой эта близость приводит иногда к любви. Такое родство – опасное соседство. Не правда ли?]
– О, без сомнения, – сказал князь Андрей, и вдруг, неестественно оживившись, он стал шутить с Пьером о том, как он должен быть осторожным в своем обращении с своими 50 ти летними московскими кузинами, и в середине шутливого разговора встал и, взяв под руку Пьера, отвел его в сторону.
– Ну что? – сказал Пьер, с удивлением смотревший на странное оживление своего друга и заметивший взгляд, который он вставая бросил на Наташу.
– Мне надо, мне надо поговорить с тобой, – сказал князь Андрей. – Ты знаешь наши женские перчатки (он говорил о тех масонских перчатках, которые давались вновь избранному брату для вручения любимой женщине). – Я… Но нет, я после поговорю с тобой… – И с странным блеском в глазах и беспокойством в движениях князь Андрей подошел к Наташе и сел подле нее. Пьер видел, как князь Андрей что то спросил у нее, и она вспыхнув отвечала ему.
Но в это время Берг подошел к Пьеру, настоятельно упрашивая его принять участие в споре между генералом и полковником об испанских делах.
Берг был доволен и счастлив. Улыбка радости не сходила с его лица. Вечер был очень хорош и совершенно такой, как и другие вечера, которые он видел. Всё было похоже. И дамские, тонкие разговоры, и карты, и за картами генерал, возвышающий голос, и самовар, и печенье; но одного еще недоставало, того, что он всегда видел на вечерах, которым он желал подражать.
Недоставало громкого разговора между мужчинами и спора о чем нибудь важном и умном. Генерал начал этот разговор и к нему то Берг привлек Пьера.


На другой день князь Андрей поехал к Ростовым обедать, так как его звал граф Илья Андреич, и провел у них целый день.
Все в доме чувствовали для кого ездил князь Андрей, и он, не скрывая, целый день старался быть с Наташей. Не только в душе Наташи испуганной, но счастливой и восторженной, но во всем доме чувствовался страх перед чем то важным, имеющим совершиться. Графиня печальными и серьезно строгими глазами смотрела на князя Андрея, когда он говорил с Наташей, и робко и притворно начинала какой нибудь ничтожный разговор, как скоро он оглядывался на нее. Соня боялась уйти от Наташи и боялась быть помехой, когда она была с ними. Наташа бледнела от страха ожидания, когда она на минуты оставалась с ним с глазу на глаз. Князь Андрей поражал ее своей робостью. Она чувствовала, что ему нужно было сказать ей что то, но что он не мог на это решиться.
Когда вечером князь Андрей уехал, графиня подошла к Наташе и шопотом сказала:
– Ну что?
– Мама, ради Бога ничего не спрашивайте у меня теперь. Это нельзя говорить, – сказала Наташа.
Но несмотря на то, в этот вечер Наташа, то взволнованная, то испуганная, с останавливающимися глазами лежала долго в постели матери. То она рассказывала ей, как он хвалил ее, то как он говорил, что поедет за границу, то, что он спрашивал, где они будут жить это лето, то как он спрашивал ее про Бориса.
– Но такого, такого… со мной никогда не бывало! – говорила она. – Только мне страшно при нем, мне всегда страшно при нем, что это значит? Значит, что это настоящее, да? Мама, вы спите?
– Нет, душа моя, мне самой страшно, – отвечала мать. – Иди.
– Все равно я не буду спать. Что за глупости спать? Maмаша, мамаша, такого со мной никогда не бывало! – говорила она с удивлением и испугом перед тем чувством, которое она сознавала в себе. – И могли ли мы думать!…
Наташе казалось, что еще когда она в первый раз увидала князя Андрея в Отрадном, она влюбилась в него. Ее как будто пугало это странное, неожиданное счастье, что тот, кого она выбрала еще тогда (она твердо была уверена в этом), что тот самый теперь опять встретился ей, и, как кажется, неравнодушен к ней. «И надо было ему нарочно теперь, когда мы здесь, приехать в Петербург. И надо было нам встретиться на этом бале. Всё это судьба. Ясно, что это судьба, что всё это велось к этому. Еще тогда, как только я увидала его, я почувствовала что то особенное».
– Что ж он тебе еще говорил? Какие стихи то эти? Прочти… – задумчиво сказала мать, спрашивая про стихи, которые князь Андрей написал в альбом Наташе.
– Мама, это не стыдно, что он вдовец?
– Полно, Наташа. Молись Богу. Les Marieiages se font dans les cieux. [Браки заключаются в небесах.]
– Голубушка, мамаша, как я вас люблю, как мне хорошо! – крикнула Наташа, плача слезами счастья и волнения и обнимая мать.
В это же самое время князь Андрей сидел у Пьера и говорил ему о своей любви к Наташе и о твердо взятом намерении жениться на ней.

В этот день у графини Елены Васильевны был раут, был французский посланник, был принц, сделавшийся с недавнего времени частым посетителем дома графини, и много блестящих дам и мужчин. Пьер был внизу, прошелся по залам, и поразил всех гостей своим сосредоточенно рассеянным и мрачным видом.
Пьер со времени бала чувствовал в себе приближение припадков ипохондрии и с отчаянным усилием старался бороться против них. Со времени сближения принца с его женою, Пьер неожиданно был пожалован в камергеры, и с этого времени он стал чувствовать тяжесть и стыд в большом обществе, и чаще ему стали приходить прежние мрачные мысли о тщете всего человеческого. В это же время замеченное им чувство между покровительствуемой им Наташей и князем Андреем, своей противуположностью между его положением и положением его друга, еще усиливало это мрачное настроение. Он одинаково старался избегать мыслей о своей жене и о Наташе и князе Андрее. Опять всё ему казалось ничтожно в сравнении с вечностью, опять представлялся вопрос: «к чему?». И он дни и ночи заставлял себя трудиться над масонскими работами, надеясь отогнать приближение злого духа. Пьер в 12 м часу, выйдя из покоев графини, сидел у себя наверху в накуренной, низкой комнате, в затасканном халате перед столом и переписывал подлинные шотландские акты, когда кто то вошел к нему в комнату. Это был князь Андрей.