Ивченко, Александр Георгиевич
| Александр Георгиевич Ивченко | ||||||||
| укр. Олександр Георгійович Івченко | ||||||||
 Александр Георгиевич Ивченко | ||||||||
| Дата рождения: | ||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Место рождения: | ||||||||
| Дата смерти: | ||||||||
| Место смерти: | ||||||||
| Страна: | ||||||||
| Научная сфера: |
двигателестроение | |||||||
| Место работы: | ||||||||
| Учёная степень: | ||||||||
| Учёное звание: | ||||||||
| Альма-матер: | ||||||||
| Известен как: |
создатель авиационных турбовинтовых двигателей большого ресурса. | |||||||
| Награды и премии: |
 
Александр Георгиевич И́вченко (1903—1968) — советский инженер-конструктор, создатель авиационных турбовинтовых двигателей большого ресурса, основатель Запорожского машиностроительного КБ «Прогресс». Генеральный конструктор ОКБ. Доктор технических наук, академик АН УССР. Герой Социалистического Труда (1963), лауреат Сталинской премии (1948), Ленинской премии (1960). СодержаниеБиографияДетствоРодился 10 (23) ноября 1903 года в городе Большой Токмак (ныне Запорожская область, Украина) в семье рабочего. Там он пошел в школу, и там прошли его детство и юность. Семья у родителей Александра Георгиевича была большая — одиннадцать детей. Отец — Георгий Ефимович работал литейщиком на заводе «Фукс и Клайнер» (после переименованный в «Красный прогресс»). Мать — Елизавета Яковлевна всю свою жизнь посвятила семье и домашнему хозяйству. Трудовая деятельность
После окончания института Ивченко работал инженером по сборке и испытанию авиационных двигателей на Запорожском заводе имени Баранова № 29 (теперь ОАО «Мотор Сич»). Затем был переведен в отдел главного конструктора, где занимался конструированием и совершенствованием авиационных поршневых двигателей вначале в качестве рядового конструктора, а затем начальника конструкторской бригады. Член ВКП(б) с 1924 года. Депутат ВС УССР 2 созыва (1947 — 1951). Конструкторская деятельность
В 1938 году Александр Георгиевич был назначен ведущим конструктором по двигателю М-89 мощностью 1500 л.с. Двигатель устанавливался на самолеты главных конструкторов Сухого (Су-2) и Петлякова (Пе-2А). После запуска двигателя М-89 в серийное производство Александр Георгиевич был назначен заместителем начальника серийно-конструкторского бюро и в серийном производстве продолжал работы по усовершенствованию этого двигателя. После эвакуации завода в Сибирь (Омск) Александр Георгиевич назначается начальником серийного конструкторского бюро завода № 29, а затем заместителем главного конструктора. Большие работы были проведены Александром Георгиевичем по внедрению в серийное производство двигателя АШ-82ФН, устанавливавшегося на самолеты Генерального конструктора Лавочкина — Ла-5 и бомбардировщики Туполева — Ту-2. 5 мая 1945 года приказом Народного комиссариата авиационной промышленности СССР было образовано ОКБ № 478 (первоначальное наименование ОКБ «Прогресс»). Начальником ОКБ был назначен Александр Георгиевич Ивченко, а ядро коллектива составили специалисты Омского завода, работавшие до эвакуации в Запорожье. В 1946 году Александр Георгиевич Ивченко стал главным конструктором завода № 478, а в 1963 году — Генеральным конструктором Государственного союзного ОКБ № 478. Опытно-конструкторское бюро при непосредственном участии и под руководством Ивченко за период с 1945 года по 1968 год спроектировало и внедрило в народное хозяйство страны авиационную технику самого высокого технического уровня:
Отечественные турбовинтовые самолеты с двигателями АИ-20, АИ-24 и турбореактивные с двигателем АИ-25 эксплуатируются во многих странах мира. Александр Георгиевич был крупным ученым-конструктором в области авиационного двигателестроения, создателем целой гаммы оригинальных конструкций отечественных вертолетных и самолётных двигателей; состоял членом Научно-Технического Совета при Государственном Комитете по авиационной технике при Совете Министров СССР, членом Научно-Технического Совета Главного Управления Гражданского Воздушного флота, членом Координационного комитета по авиационной технике; участвовал в рассмотрении Госпроектов, будучи членом постоянной комиссии ГНТК АН УССР по турбинным силовым установкам. Умер 1 июля 1968 года. Похоронен в Запорожье на Южном кладбище. Научная деятельностьЗа научно-исследовательские работы по созданию авиационных двигателей большого ресурса Ученым Советом ЦИАМа Александру Георгиевичу Ивченко в ноябре 1962 года была присуждена ученая степень доктора технических наук. В июне 1964 года он стал академиком АН УССР. Награды и премии
Память
Источники
Напишите отзыв о статье "Ивченко, Александр Георгиевич"Примечания
Ссылки
| |||||||
Отрывок, характеризующий Ивченко, Александр Георгиевич
Вернувшись домой, князь Андрей стал вспоминать свою петербургскую жизнь за эти четыре месяца, как будто что то новое. Он вспоминал свои хлопоты, искательства, историю своего проекта военного устава, который был принят к сведению и о котором старались умолчать единственно потому, что другая работа, очень дурная, была уже сделана и представлена государю; вспомнил о заседаниях комитета, членом которого был Берг; вспомнил, как в этих заседаниях старательно и продолжительно обсуживалось всё касающееся формы и процесса заседаний комитета, и как старательно и кратко обходилось всё что касалось сущности дела. Он вспомнил о своей законодательной работе, о том, как он озабоченно переводил на русский язык статьи римского и французского свода, и ему стало совестно за себя. Потом он живо представил себе Богучарово, свои занятия в деревне, свою поездку в Рязань, вспомнил мужиков, Дрона старосту, и приложив к ним права лиц, которые он распределял по параграфам, ему стало удивительно, как он мог так долго заниматься такой праздной работой.На другой день князь Андрей поехал с визитами в некоторые дома, где он еще не был, и в том числе к Ростовым, с которыми он возобновил знакомство на последнем бале. Кроме законов учтивости, по которым ему нужно было быть у Ростовых, князю Андрею хотелось видеть дома эту особенную, оживленную девушку, которая оставила ему приятное воспоминание.
Наташа одна из первых встретила его. Она была в домашнем синем платье, в котором она показалась князю Андрею еще лучше, чем в бальном. Она и всё семейство Ростовых приняли князя Андрея, как старого друга, просто и радушно. Всё семейство, которое строго судил прежде князь Андрей, теперь показалось ему составленным из прекрасных, простых и добрых людей. Гостеприимство и добродушие старого графа, особенно мило поразительное в Петербурге, было таково, что князь Андрей не мог отказаться от обеда. «Да, это добрые, славные люди, думал Болконский, разумеется, не понимающие ни на волос того сокровища, которое они имеют в Наташе; но добрые люди, которые составляют наилучший фон для того, чтобы на нем отделялась эта особенно поэтическая, переполненная жизни, прелестная девушка!»
Князь Андрей чувствовал в Наташе присутствие совершенно чуждого для него, особенного мира, преисполненного каких то неизвестных ему радостей, того чуждого мира, который еще тогда, в отрадненской аллее и на окне, в лунную ночь, так дразнил его. Теперь этот мир уже более не дразнил его, не был чуждый мир; но он сам, вступив в него, находил в нем новое для себя наслаждение.
После обеда Наташа, по просьбе князя Андрея, пошла к клавикордам и стала петь. Князь Андрей стоял у окна, разговаривая с дамами, и слушал ее. В середине фразы князь Андрей замолчал и почувствовал неожиданно, что к его горлу подступают слезы, возможность которых он не знал за собой. Он посмотрел на поющую Наташу, и в душе его произошло что то новое и счастливое. Он был счастлив и ему вместе с тем было грустно. Ему решительно не об чем было плакать, но он готов был плакать. О чем? О прежней любви? О маленькой княгине? О своих разочарованиях?… О своих надеждах на будущее?… Да и нет. Главное, о чем ему хотелось плакать, была вдруг живо сознанная им страшная противуположность между чем то бесконечно великим и неопределимым, бывшим в нем, и чем то узким и телесным, чем он был сам и даже была она. Эта противуположность томила и радовала его во время ее пения.
Только что Наташа кончила петь, она подошла к нему и спросила его, как ему нравится ее голос? Она спросила это и смутилась уже после того, как она это сказала, поняв, что этого не надо было спрашивать. Он улыбнулся, глядя на нее, и сказал, что ему нравится ее пение так же, как и всё, что она делает.
Князь Андрей поздно вечером уехал от Ростовых. Он лег спать по привычке ложиться, но увидал скоро, что он не может спать. Он то, зажжа свечку, сидел в постели, то вставал, то опять ложился, нисколько не тяготясь бессонницей: так радостно и ново ему было на душе, как будто он из душной комнаты вышел на вольный свет Божий. Ему и в голову не приходило, чтобы он был влюблен в Ростову; он не думал о ней; он только воображал ее себе, и вследствие этого вся жизнь его представлялась ему в новом свете. «Из чего я бьюсь, из чего я хлопочу в этой узкой, замкнутой рамке, когда жизнь, вся жизнь со всеми ее радостями открыта мне?» говорил он себе. И он в первый раз после долгого времени стал делать счастливые планы на будущее. Он решил сам собою, что ему надо заняться воспитанием своего сына, найдя ему воспитателя и поручив ему; потом надо выйти в отставку и ехать за границу, видеть Англию, Швейцарию, Италию. «Мне надо пользоваться своей свободой, пока так много в себе чувствую силы и молодости, говорил он сам себе. Пьер был прав, говоря, что надо верить в возможность счастия, чтобы быть счастливым, и я теперь верю в него. Оставим мертвым хоронить мертвых, а пока жив, надо жить и быть счастливым», думал он.
В одно утро полковник Адольф Берг, которого Пьер знал, как знал всех в Москве и Петербурге, в чистеньком с иголочки мундире, с припомаженными наперед височками, как носил государь Александр Павлович, приехал к нему.
– Я сейчас был у графини, вашей супруги, и был так несчастлив, что моя просьба не могла быть исполнена; надеюсь, что у вас, граф, я буду счастливее, – сказал он, улыбаясь.
– Что вам угодно, полковник? Я к вашим услугам.
– Я теперь, граф, уж совершенно устроился на новой квартире, – сообщил Берг, очевидно зная, что это слышать не могло не быть приятно; – и потому желал сделать так, маленький вечерок для моих и моей супруги знакомых. (Он еще приятнее улыбнулся.) Я хотел просить графиню и вас сделать мне честь пожаловать к нам на чашку чая и… на ужин.
– Только графиня Елена Васильевна, сочтя для себя унизительным общество каких то Бергов, могла иметь жестокость отказаться от такого приглашения. – Берг так ясно объяснил, почему он желает собрать у себя небольшое и хорошее общество, и почему это ему будет приятно, и почему он для карт и для чего нибудь дурного жалеет деньги, но для хорошего общества готов и понести расходы, что Пьер не мог отказаться и обещался быть.
– Только не поздно, граф, ежели смею просить, так без 10 ти минут в восемь, смею просить. Партию составим, генерал наш будет. Он очень добр ко мне. Поужинаем, граф. Так сделайте одолжение.
Противно своей привычке опаздывать, Пьер в этот день вместо восьми без 10 ти минут, приехал к Бергам в восемь часов без четверти.
Берги, припася, что нужно было для вечера, уже готовы были к приему гостей.
В новом, чистом, светлом, убранном бюстиками и картинками и новой мебелью, кабинете сидел Берг с женою. Берг, в новеньком, застегнутом мундире сидел возле жены, объясняя ей, что всегда можно и должно иметь знакомства людей, которые выше себя, потому что тогда только есть приятность от знакомств. – «Переймешь что нибудь, можешь попросить о чем нибудь. Вот посмотри, как я жил с первых чинов (Берг жизнь свою считал не годами, а высочайшими наградами). Мои товарищи теперь еще ничто, а я на ваканции полкового командира, я имею счастье быть вашим мужем (он встал и поцеловал руку Веры, но по пути к ней отогнул угол заворотившегося ковра). И чем я приобрел всё это? Главное умением выбирать свои знакомства. Само собой разумеется, что надо быть добродетельным и аккуратным».
Берг улыбнулся с сознанием своего превосходства над слабой женщиной и замолчал, подумав, что всё таки эта милая жена его есть слабая женщина, которая не может постигнуть всего того, что составляет достоинство мужчины, – ein Mann zu sein [быть мужчиной]. Вера в то же время также улыбнулась с сознанием своего превосходства над добродетельным, хорошим мужем, но который всё таки ошибочно, как и все мужчины, по понятию Веры, понимал жизнь. Берг, судя по своей жене, считал всех женщин слабыми и глупыми. Вера, судя по одному своему мужу и распространяя это замечание, полагала, что все мужчины приписывают только себе разум, а вместе с тем ничего не понимают, горды и эгоисты.
Берг встал и, обняв свою жену осторожно, чтобы не измять кружевную пелеринку, за которую он дорого заплатил, поцеловал ее в середину губ.
– Одно только, чтобы у нас не было так скоро детей, – сказал он по бессознательной для себя филиации идей.
– Да, – отвечала Вера, – я совсем этого не желаю. Надо жить для общества.
– Точно такая была на княгине Юсуповой, – сказал Берг, с счастливой и доброй улыбкой, указывая на пелеринку.
В это время доложили о приезде графа Безухого. Оба супруга переглянулись самодовольной улыбкой, каждый себе приписывая честь этого посещения.
«Вот что значит уметь делать знакомства, подумал Берг, вот что значит уметь держать себя!»
– Только пожалуйста, когда я занимаю гостей, – сказала Вера, – ты не перебивай меня, потому что я знаю чем занять каждого, и в каком обществе что надо говорить.
Берг тоже улыбнулся.
– Нельзя же: иногда с мужчинами мужской разговор должен быть, – сказал он.
Пьер был принят в новенькой гостиной, в которой нигде сесть нельзя было, не нарушив симметрии, чистоты и порядка, и потому весьма понятно было и не странно, что Берг великодушно предлагал разрушить симметрию кресла, или дивана для дорогого гостя, и видимо находясь сам в этом отношении в болезненной нерешительности, предложил решение этого вопроса выбору гостя. Пьер расстроил симметрию, подвинув себе стул, и тотчас же Берг и Вера начали вечер, перебивая один другого и занимая гостя.
Вера, решив в своем уме, что Пьера надо занимать разговором о французском посольстве, тотчас же начала этот разговор. Берг, решив, что надобен и мужской разговор, перебил речь жены, затрогивая вопрос о войне с Австриею и невольно с общего разговора соскочил на личные соображения о тех предложениях, которые ему были деланы для участия в австрийском походе, и о тех причинах, почему он не принял их. Несмотря на то, что разговор был очень нескладный, и что Вера сердилась за вмешательство мужского элемента, оба супруга с удовольствием чувствовали, что, несмотря на то, что был только один гость, вечер был начат очень хорошо, и что вечер был, как две капли воды похож на всякий другой вечер с разговорами, чаем и зажженными свечами.
Вскоре приехал Борис, старый товарищ Берга. Он с некоторым оттенком превосходства и покровительства обращался с Бергом и Верой. За Борисом приехала дама с полковником, потом сам генерал, потом Ростовы, и вечер уже совершенно, несомненно стал похож на все вечера. Берг с Верой не могли удерживать радостной улыбки при виде этого движения по гостиной, при звуке этого бессвязного говора, шуршанья платьев и поклонов. Всё было, как и у всех, особенно похож был генерал, похваливший квартиру, потрепавший по плечу Берга, и с отеческим самоуправством распорядившийся постановкой бостонного стола. Генерал подсел к графу Илье Андреичу, как к самому знатному из гостей после себя. Старички с старичками, молодые с молодыми, хозяйка у чайного стола, на котором были точно такие же печенья в серебряной корзинке, какие были у Паниных на вечере, всё было совершенно так же, как у других.
- Родившиеся 23 ноября
- Родившиеся в 1903 году
- Персоналии по алфавиту
- Родившиеся в Токмаке
- Родившиеся в Таврической губернии
- Умершие 1 июля
- Умершие в 1968 году
- Умершие в Запорожье
- Доктора технических наук
- Действительные члены АН УССР
- Герои Социалистического Труда
- Кавалеры ордена Ленина
- Кавалеры ордена Трудового Красного Знамени
- Кавалеры ордена Красной Звезды
- Награждённые медалью «За победу над Германией в Великой Отечественной войне 1941—1945 гг.»
- Лауреаты Сталинской премии
- Лауреаты Ленинской премии
- Учёные по алфавиту
- Почётные граждане Запорожья
- Выпускники Харьковского политехнического института
- Авиаконструкторы СССР
- Конструкторы авиационных двигателей
- Члены КПСС
- Депутаты Верховного Совета УССР 2 созыва
- Машиностроители
- Похороненные на Первомайском кладбище Запорожья
