Ивченко, Сергей Иванович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Ивченко
Имя при рождении:

Сергей Иванович Ивченко

Дата рождения:

25 марта 1925(1925-03-25) (99 лет)

Место рождения:

Буды,Харьковский район, УССР, СССР

Гражданство:

СССР СССР Украина Украина

Род деятельности:

писатель, популяризатор ботаники

Жанр:

научно-популярная литература

Язык произведений:

русский, украинский

Серге́й Ива́нович И́вченко (род. 25 марта 1925) — русский и украинский писатель, работавший в жанре научно-популярной литературы, посвящённой ботанике.





Биография

Родился на Харьковщине, в селе Буды, в семье кузнеца. Его детство прошло в этой местности. После начала Великой Отечественной войны и прихода на Харьковщину немецко-фашистских войск вчерашний школьник стал членом местной подпольной организации.

С 1943 года он — солдат, наводчик, а потом и командир противотанкового орудия. Вместе с частями 1-го и 4-го Украинских, а потом 1-го и 2-го Белорусских фронтов он воевал на Украине, в Крыму, Западной Белоруссии, в Польше, Восточной Пруссии и Германии.[1]

В 1950 году С. И. Ивченко окончил Харьковский сельскохозяйственный институт, а потом аспирантуру при Украинском научно-исследовательском институте лесного хозяйства. В 1953 году защитил кандидатскую диссертацию.

В 1964 году вышла первая книга С. И. Ивченко «Цiкава дендрологiя», предисловие к которой написал большой друг природы поэт Максим Рыльский. Через год в издательстве ЦК ВЛКСМ «Молодая гвардия» была издана книга «Загадки цинхоны» с предисловием лётчика-космонавта СССР А. Г. Николаева, получившая на Всесоюзном конкурсе научно-популярной литературы диплом второй степени. Опубликовал также книги «Деревья-памятники», «Занимательно о ботанике» и «Сад над Днепром».

Основные публикации

Напишите отзыв о статье "Ивченко, Сергей Иванович"

Примечания

  1. [podvignaroda.mil.ru/?#id=32292278&tab=navDetailManAward Подвиг народа]

Ссылки

  • [www.books.ru/shop/books/184892 Загадки цинхоны]
  • [plant.geoman.ru/books/item/f00/s00/z0000002/ Занимательно о ботанике]


Отрывок, характеризующий Ивченко, Сергей Иванович

– Уехали, – отвечал денщик Ермолова. Кавалергардский офицер пошел к генералу, у которого часто бывал Ермолов.
– Нет, и генерала нет.
Кавалергардский офицер, сев верхом, поехал к другому.
– Нет, уехали.
«Как бы мне не отвечать за промедление! Вот досада!» – думал офицер. Он объездил весь лагерь. Кто говорил, что видели, как Ермолов проехал с другими генералами куда то, кто говорил, что он, верно, опять дома. Офицер, не обедая, искал до шести часов вечера. Нигде Ермолова не было и никто не знал, где он был. Офицер наскоро перекусил у товарища и поехал опять в авангард к Милорадовичу. Милорадовича не было тоже дома, но тут ему сказали, что Милорадович на балу у генерала Кикина, что, должно быть, и Ермолов там.
– Да где же это?
– А вон, в Ечкине, – сказал казачий офицер, указывая на далекий помещичий дом.
– Да как же там, за цепью?
– Выслали два полка наших в цепь, там нынче такой кутеж идет, беда! Две музыки, три хора песенников.
Офицер поехал за цепь к Ечкину. Издалека еще, подъезжая к дому, он услыхал дружные, веселые звуки плясовой солдатской песни.
«Во олузя а ах… во олузях!..» – с присвистом и с торбаном слышалось ему, изредка заглушаемое криком голосов. Офицеру и весело стало на душе от этих звуков, но вместе с тем и страшно за то, что он виноват, так долго не передав важного, порученного ему приказания. Был уже девятый час. Он слез с лошади и вошел на крыльцо и в переднюю большого, сохранившегося в целости помещичьего дома, находившегося между русских и французов. В буфетной и в передней суетились лакеи с винами и яствами. Под окнами стояли песенники. Офицера ввели в дверь, и он увидал вдруг всех вместе важнейших генералов армии, в том числе и большую, заметную фигуру Ермолова. Все генералы были в расстегнутых сюртуках, с красными, оживленными лицами и громко смеялись, стоя полукругом. В середине залы красивый невысокий генерал с красным лицом бойко и ловко выделывал трепака.
– Ха, ха, ха! Ай да Николай Иванович! ха, ха, ха!..
Офицер чувствовал, что, входя в эту минуту с важным приказанием, он делается вдвойне виноват, и он хотел подождать; но один из генералов увидал его и, узнав, зачем он, сказал Ермолову. Ермолов с нахмуренным лицом вышел к офицеру и, выслушав, взял от него бумагу, ничего не сказав ему.
– Ты думаешь, это нечаянно он уехал? – сказал в этот вечер штабный товарищ кавалергардскому офицеру про Ермолова. – Это штуки, это все нарочно. Коновницына подкатить. Посмотри, завтра каша какая будет!


На другой день, рано утром, дряхлый Кутузов встал, помолился богу, оделся и с неприятным сознанием того, что он должен руководить сражением, которого он не одобрял, сел в коляску и выехал из Леташевки, в пяти верстах позади Тарутина, к тому месту, где должны были быть собраны наступающие колонны. Кутузов ехал, засыпая и просыпаясь и прислушиваясь, нет ли справа выстрелов, не начиналось ли дело? Но все еще было тихо. Только начинался рассвет сырого и пасмурного осеннего дня. Подъезжая к Тарутину, Кутузов заметил кавалеристов, ведших на водопой лошадей через дорогу, по которой ехала коляска. Кутузов присмотрелся к ним, остановил коляску и спросил, какого полка? Кавалеристы были из той колонны, которая должна была быть уже далеко впереди в засаде. «Ошибка, может быть», – подумал старый главнокомандующий. Но, проехав еще дальше, Кутузов увидал пехотные полки, ружья в козлах, солдат за кашей и с дровами, в подштанниках. Позвали офицера. Офицер доложил, что никакого приказания о выступлении не было.
– Как не бы… – начал Кутузов, но тотчас же замолчал и приказал позвать к себе старшего офицера. Вылезши из коляски, опустив голову и тяжело дыша, молча ожидая, ходил он взад и вперед. Когда явился потребованный офицер генерального штаба Эйхен, Кутузов побагровел не оттого, что этот офицер был виною ошибки, но оттого, что он был достойный предмет для выражения гнева. И, трясясь, задыхаясь, старый человек, придя в то состояние бешенства, в которое он в состоянии был приходить, когда валялся по земле от гнева, он напустился на Эйхена, угрожая руками, крича и ругаясь площадными словами. Другой подвернувшийся, капитан Брозин, ни в чем не виноватый, потерпел ту же участь.