Игельстром, Андрей Викторович
| Игельстром, Андрей Викторович | |
| Андре́й Ви́кторович Игельстро́м | |
| Род деятельности: |
русский писатель |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Гражданство: | |
| Дата смерти: | |
Андре́й Ви́кторович Игельстро́м (1860—1927) — русский публицист из остзейского рода Игельстрем.
Родился в семье генерала (одного из братьев декабриста К. Г. Игельстрема) и получил военное образование. Привлеченный по делу социалистической организации «Пролетариат» в Варшаве (1885), был сослан на житьё в Сибирь; это наказание в 1889 было заменено на разжалование в рядовые.
Позже был заведующим русской библиотекой Гельсингфорсского университета и лектором русского языка в Гельсингфорсском политехническом институте. Поместил ряд статей о Финляндии в «Вестнике Европы», «Образовании», «Народном Хозяйстве», «Русской школе», «Русских ведомостях», в сборнике «Финляндия» (1898), в «Энциклопедическом словаре Брокгауза и Евфрона» и др.
В финляндских изданиях (преимущественно в научно-литературном журнале «Valvoja») печатал работы о русской литературе и жизни. В сотрудничестве с профессором И. Мандельштамом составил шведско-русский словарь (Гельсингфорс, 1905).
Источник текста
- Игельстром, Андрей Викторович // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
|
Это заготовка статьи о писателе России. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Напишите отзыв о статье "Игельстром, Андрей Викторович"
Отрывок, характеризующий Игельстром, Андрей Викторович
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
Должно быть, послышалась команда, должно быть, после команды раздались выстрелы восьми ружей. Но Пьер, сколько он ни старался вспомнить потом, не слыхал ни малейшего звука от выстрелов. Он видел только, как почему то вдруг опустился на веревках фабричный, как показалась кровь в двух местах и как самые веревки, от тяжести повисшего тела, распустились и фабричный, неестественно опустив голову и подвернув ногу, сел. Пьер подбежал к столбу. Никто не удерживал его. Вокруг фабричного что то делали испуганные, бледные люди. У одного старого усатого француза тряслась нижняя челюсть, когда он отвязывал веревки. Тело спустилось. Солдаты неловко и торопливо потащили его за столб и стали сталкивать в яму.
