Игенсартов, Габдиман
| Габдиман Игенсартов | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: |
современный Каркаралинский район Карагандинской области |
| Дата смерти: | |
| Место смерти: | |
| Гражданство: | |
| Род деятельности: |
поэт |
Габдиман Игенсартов (1902—1976) — казахский советский поэт, Народный акын Казахской ССР (1962).
Биография
Учился у муллы, затем после Октябрьской революции занимался самообразованием. Участвовал в установлении Советской власти и коллективизации в ауле. В 1927-1928 годах был председателем комитета бедноты Темирской волости, исполкома Каркаралинского округа, член ЦИК КазАССР (1929). В 1930-1960 годах работал в советских, хозяйственных органах Карагандинской области, параллельно — собственным корреспондентом, заведующим отделом областной газеты «Советтік Қазақстан», Каркаралинской районной газеты «Коммунизм таңы». Делегат Всероссийского 14-го съезда Советов, 5-го съезда Советов СССР[1].
Творчество
Начал печататься в 1920 году. Среди его наиболее известных произведений:
- 1930 «Плач белого барана» (стихотворение)
- 1934 «Поэма о хлебе»
- 1949 «Жизнь в лаве» (поэтический сборник)
- 1953 «Слово шахтёра» (поэтический сборник)
- 1959 «Стихи» (поэтический сборник)
- 1961 «Чинара» (поэтический сборник)
- 1964 «Мечта» (поэтический сборник)
- 1964 «Поэмы» (поэтический сборник)
- 1968 «Целина» (поэтический сборник)
- 1970 «Айдау Абен» (поэтический сборник)
Напишите отзыв о статье "Игенсартов, Габдиман"
Примечания
- ↑ Казахская ССР: краткая энциклопедия / Гл. ред. Р. Н. Нургалиев. — Алма-Ата: Гл. ред. Казахской советской энциклопедии, 1991. — Т. 4: Язык. Литература. Фольклор. Искусство. Архитектура. — С. 259. — 31 300 экз. — ISBN 5-89800-023-2.
Отрывок, характеризующий Игенсартов, Габдиман
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
