Игнатане против Латвии

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

Игнатане против Латвии (сообщение № 884/1999) — дело, рассмотренное Комитетом ООН по правам человека в 2001 году. Первое дело против Латвии, в котором КПЧ усмотрел нарушение МПГПП, а именно его статьи 25 (право на участие в ведении государственных дел).





Обстоятельства дела, ход процесса

А. Игнатане имела свидетельство о владении латышским языком, удостоверяющее третий (высший) уровень знания. В 1997 году она была зарегистрирована кандидатом на местных выборах от движения «Равноправие». 5 февраля 1997 года Центр государственного языка провёл экзамен на владение Игнатане латышским языком, и 11 февраля на основании заключения ЦГЯ Игнатане была исключена из списка кандидатов.

После безуспешного обращения к латвийским судам Игнатане подала заявление в Комитет ООН по правам человека. Её представляла Татьяна Жданок.

Соображения Комитета

Комитет в своих соображениях от 28 октября 2010 года счёл, что
7.4 Комитет отмечает, что в данном случае единоличное решение инспектора, принятое за несколько дней до выборов и игнорирующее факт наличия свидетельства о владении языком, выданного за несколько лет до этого на неограниченный срок комиссией специалистов по латышскому языку, оказалось достаточным для принятия Избирательной комиссией решения вычеркнуть фамилию автора из списка кандидатов на муниципальных выборах. Комитет отмечает, что государство-участник не оспаривает действительности этого свидетельства применительно к профессиональной деятельности автора, но строит свою аргументацию на результатах оценки инспектором права автора участвовать в выборах. Комитет также отмечает, что государство-участник не оспаривает довода адвоката о том, что законодательство Латвии не предусматривает иных уровней владения официальным языком для участия в выборах и что действуют стандарты и аттестационные требования, используемые в других случаях. В результате переэкзаменовки автор была лишена возможности осуществить своё право на участие в ведении государственных дел в соответствии со статьей 25 Пакта. Комитет отмечает, что первый экзамен в 1993 году был проведен в соответствии с официальными требованиями и был оценен пятью экспертами, в то время как экзамен в 1997 году был проведен на разовой основе и проверен одним экзаменатором. Отказ автору в возможности баллотироваться в силу такой переэкзаменовки, которая не была основана на объективных критериях и в отношении которой государство-участник не привело аргументов, свидетельствующих о том, что она отвечает процедурным требованиям, несовместимым [sic!] с обязательствами государства-участника по статье 25 Пакта

Последствия

ОБСЕ[1] и НАТО выступили за отмену языковых ограничений для кандидатов в депутаты.[2] В ноябре 2001 года Кабинет министров изменил свои правила, запретив принудительно проверять, соответствует ли реальный уровень владения языком указанному в документах.[3][4] В декабре 2001 года президент Латвии предложила отменить норму о необходимости владения кандидатом в депутаты сейма госязыком на высшую категорию.[5] В 2002 году, после решения ЕСПЧ по сходному делу «Подколзина против Латвии» и указаний правительства США, требования к уровню владения латышским языком были отменены — от кандидатов стали требовать лишь указать самооценку владения им.[6]

Напишите отзыв о статье "Игнатане против Латвии"

Примечания

  1. [www.rian.ru/world/20011108/11450.html?id= ОБСЕ возражает против ряда положений латвийского законодательства] РИА Новости
  2. Цилевич Б. [www.cilevics.eu/media/commentaries/SM/2002/VS_020121.pdf Полшага вперёд, два шага назад] Вести сегодня 02.01.2002.
  3. [www.viktr.narod.ru/select/delfi/01-11-07.htm Европа заставила изменить правила о языке]
  4. [www.day.kiev.ua/84956/ Экзамен по латышскому — только по желанию]
  5. [rus.delfi.lv/news/daily/latvia/tatyana-zhdanok-prezident-hochet-upredit-reshenie-evrosuda-po-pravam-cheloveka.d?id=2294354 Татьяна Жданок: президент хочет упредить решение Евросуда по правам человека] DELFI
  6. [cilvektiesibas.org.lv/media/attachments/30/01/2012/report_2002_en.pdf Human rights in Latvia in 2002. — p. 8.] (англ.) [cilvektiesibas.org.lv/media/attachments/30/01/2012/lcesc_2002_parskats_lv.pdf Cilvēktiesības Latvijā 2002. gadā. — 9. lpp.] (латыш.) Латвийский центр по правам человека и этническим исследованиям, 2003. ISBN 9984-9359-8-1

Внешние ссылки

  • [www1.umn.edu/humanrts/russian/hrcommittee/Rview884sess72.html Соображения КПЧ]


Отрывок, характеризующий Игнатане против Латвии

Наташа нашла с помощью Сони и горничной положение зеркалу; лицо ее приняло серьезное выражение, и она замолкла. Долго она сидела, глядя на ряд уходящих свечей в зеркалах, предполагая (соображаясь с слышанными рассказами) то, что она увидит гроб, то, что увидит его, князя Андрея, в этом последнем, сливающемся, смутном квадрате. Но как ни готова она была принять малейшее пятно за образ человека или гроба, она ничего не видала. Она часто стала мигать и отошла от зеркала.
– Отчего другие видят, а я ничего не вижу? – сказала она. – Ну садись ты, Соня; нынче непременно тебе надо, – сказала она. – Только за меня… Мне так страшно нынче!
Соня села за зеркало, устроила положение, и стала смотреть.
– Вот Софья Александровна непременно увидят, – шопотом сказала Дуняша; – а вы всё смеетесь.
Соня слышала эти слова, и слышала, как Наташа шопотом сказала:
– И я знаю, что она увидит; она и прошлого года видела.
Минуты три все молчали. «Непременно!» прошептала Наташа и не докончила… Вдруг Соня отсторонила то зеркало, которое она держала, и закрыла глаза рукой.
– Ах, Наташа! – сказала она.
– Видела? Видела? Что видела? – вскрикнула Наташа, поддерживая зеркало.
Соня ничего не видала, она только что хотела замигать глазами и встать, когда услыхала голос Наташи, сказавшей «непременно»… Ей не хотелось обмануть ни Дуняшу, ни Наташу, и тяжело было сидеть. Она сама не знала, как и вследствие чего у нее вырвался крик, когда она закрыла глаза рукою.
– Его видела? – спросила Наташа, хватая ее за руку.
– Да. Постой… я… видела его, – невольно сказала Соня, еще не зная, кого разумела Наташа под словом его: его – Николая или его – Андрея.
«Но отчего же мне не сказать, что я видела? Ведь видят же другие! И кто же может уличить меня в том, что я видела или не видала?» мелькнуло в голове Сони.
– Да, я его видела, – сказала она.
– Как же? Как же? Стоит или лежит?
– Нет, я видела… То ничего не было, вдруг вижу, что он лежит.
– Андрей лежит? Он болен? – испуганно остановившимися глазами глядя на подругу, спрашивала Наташа.
– Нет, напротив, – напротив, веселое лицо, и он обернулся ко мне, – и в ту минуту как она говорила, ей самой казалось, что она видела то, что говорила.
– Ну а потом, Соня?…
– Тут я не рассмотрела, что то синее и красное…
– Соня! когда он вернется? Когда я увижу его! Боже мой, как я боюсь за него и за себя, и за всё мне страшно… – заговорила Наташа, и не отвечая ни слова на утешения Сони, легла в постель и долго после того, как потушили свечу, с открытыми глазами, неподвижно лежала на постели и смотрела на морозный, лунный свет сквозь замерзшие окна.


Вскоре после святок Николай объявил матери о своей любви к Соне и о твердом решении жениться на ней. Графиня, давно замечавшая то, что происходило между Соней и Николаем, и ожидавшая этого объяснения, молча выслушала его слова и сказала сыну, что он может жениться на ком хочет; но что ни она, ни отец не дадут ему благословения на такой брак. В первый раз Николай почувствовал, что мать недовольна им, что несмотря на всю свою любовь к нему, она не уступит ему. Она, холодно и не глядя на сына, послала за мужем; и, когда он пришел, графиня хотела коротко и холодно в присутствии Николая сообщить ему в чем дело, но не выдержала: заплакала слезами досады и вышла из комнаты. Старый граф стал нерешительно усовещивать Николая и просить его отказаться от своего намерения. Николай отвечал, что он не может изменить своему слову, и отец, вздохнув и очевидно смущенный, весьма скоро перервал свою речь и пошел к графине. При всех столкновениях с сыном, графа не оставляло сознание своей виноватости перед ним за расстройство дел, и потому он не мог сердиться на сына за отказ жениться на богатой невесте и за выбор бесприданной Сони, – он только при этом случае живее вспоминал то, что, ежели бы дела не были расстроены, нельзя было для Николая желать лучшей жены, чем Соня; и что виновен в расстройстве дел только один он с своим Митенькой и с своими непреодолимыми привычками.
Отец с матерью больше не говорили об этом деле с сыном; но несколько дней после этого, графиня позвала к себе Соню и с жестокостью, которой не ожидали ни та, ни другая, графиня упрекала племянницу в заманивании сына и в неблагодарности. Соня, молча с опущенными глазами, слушала жестокие слова графини и не понимала, чего от нее требуют. Она всем готова была пожертвовать для своих благодетелей. Мысль о самопожертвовании была любимой ее мыслью; но в этом случае она не могла понять, кому и чем ей надо жертвовать. Она не могла не любить графиню и всю семью Ростовых, но и не могла не любить Николая и не знать, что его счастие зависело от этой любви. Она была молчалива и грустна, и не отвечала. Николай не мог, как ему казалось, перенести долее этого положения и пошел объясниться с матерью. Николай то умолял мать простить его и Соню и согласиться на их брак, то угрожал матери тем, что, ежели Соню будут преследовать, то он сейчас же женится на ней тайно.