Игнаткин, Фёдор Семёнович
| Фёдор Семёнович Игнаткин | ||||
| Дата рождения | ||||
|---|---|---|---|---|
| Место рождения |
деревня Савино, Людиновский район, Калужская область | |||
| Дата смерти | ||||
| Место смерти |
город Людиново, Калужская область | |||
| Принадлежность | ||||
| Род войск | ||||
| Годы службы | ||||
| Звание |
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение | |||
| Сражения/войны | ||||
| Награды и премии |
| |||
Фёдор Семёнович Игнаткин (1904-1970) — сержант Рабоче-крестьянской Красной Армии, участник Великой Отечественной войны, Герой Советского Союза (1945).
Биография
Фёдор Игнаткин родился в 1904 году в деревне Савино (ныне — Людиновский район Калужской области). Получил начальное образование, после чего работал на Людиновском машиностроительном заводе. В июне 1941 года Игнаткин был призван на службу в Рабоче-крестьянскую Красную Армию. С августа того же года — на фронтах Великой Отечественной войны. К апрелю 1945 года сержант Фёдор Игнаткин командовал отделением 366-го стрелкового полка 126-й стрелковой дивизии 43-й армии 3-го Белорусского фронта. Отличился во время штурма Кёнигсберга[1].
8-9 апреля 1945 года в уличных боях в Кёнигсберге отделение Игнаткина штурмом овладело несколькими зданиями, уничтожило либо захватило в плен несколько десятков немецких солдат и офицеров, захватило большое количество вооружения и других трофеев[1].
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 19 апреля 1945 года сержант Фёдор Игнаткин был удостоен высокого звания Героя Советского Союза с вручением ордена Ленина и медали «Золотая Звезда»[1].
В 1945 году Игнаткин был демобилизован. Вернулся на родину, работал на Людиновском тепловозостроительном заводе. Скончался 10 июля 1970 года[1].
Был также награждён орденом Славы 3-й степени и рядом медалей[1].
Напишите отзыв о статье "Игнаткин, Фёдор Семёнович"
Примечания
Литература
- Герои Советского Союза: Краткий биографический словарь / Пред. ред. коллегии И. Н. Шкадов. — М.: Воениздат, 1987. — Т. 1 /Абаев — Любичев/. — 911 с. — 100 000 экз. — ISBN отс., Рег. № в РКП 87-95382.
- Андреев С. А. Совершенное ими бессмертно. М.,1976. / стр.228-229.
- Дриго С. В. За подвигом — подвиг. Калининград,1984. / стр.160.
- Поленков К. А., Хромиенков Н. А. Калужане — Герои Советского Союза. Калуга, 1963. / стр.143-144.
Отрывок, характеризующий Игнаткин, Фёдор Семёнович
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.
Какой то человек встал и подошел посмотреть, о чем один смеется этот странный большой человек. Пьер перестал смеяться, встал, отошел подальше от любопытного и оглянулся вокруг себя.
Прежде громко шумевший треском костров и говором людей, огромный, нескончаемый бивак затихал; красные огни костров потухали и бледнели. Высоко в светлом небе стоял полный месяц. Леса и поля, невидные прежде вне расположения лагеря, открывались теперь вдали. И еще дальше этих лесов и полей виднелась светлая, колеблющаяся, зовущая в себя бесконечная даль. Пьер взглянул в небо, в глубь уходящих, играющих звезд. «И все это мое, и все это во мне, и все это я! – думал Пьер. – И все это они поймали и посадили в балаган, загороженный досками!» Он улыбнулся и пошел укладываться спать к своим товарищам.
В первых числах октября к Кутузову приезжал еще парламентер с письмом от Наполеона и предложением мира, обманчиво означенным из Москвы, тогда как Наполеон уже был недалеко впереди Кутузова, на старой Калужской дороге. Кутузов отвечал на это письмо так же, как на первое, присланное с Лористоном: он сказал, что о мире речи быть не может.
