Игнатов, Евгений Петрович

Евгений Петрович Игнатов
Дата рождения	7 августа (20 августа) 1915(1915-08-20)
Место рождения	Невьянск, Пермская губерния, Российская империя (ныне Свердловская область, Россия)
Дата смерти	10 октября 1942(1942-10-10) (27 лет)
Место смерти	Краснодарский край, РСФСР, СССР
Род войск	партизаны
Сражения/войны	Великая Отечественная война
Награды и премии
Связи	Игнатов, Геннадий Петрович, брат

Евгений Петрович Игнатов (1915—1942) — Герой Советского Союза, командир группы разведчиков и минёров партизанского отряда Игнатова П. К. (Бати), действовавшего в Краснодарском крае.

Биография

Евгений Петрович Игнатов родился в семье Петра Карповича Игнатова, который в годы Гражданской войны сражался за советскую власть, а в мирное время находился на партийно-хозяйственной работе и возглавил Краснодарский химико-технологический институт. После окончания школы №98 города Краснодар Евгений Игнатов поступил в Всесоюзный институт маслобойно-маргариновой промышленности, после окончания которого работал инженером на комбинате «Главмаргарин». В 1939 году вступил в ВКП(б).

В ноябре 1941 года из-за угрозы гитлеровской оккупации в Краснодаре под руководством городской организации ВКП(б) начали создаваться подпольная организация и партизанский отряд. Особенностью отряда стало то, что он состоял из инженерно- технического персонала комбината Главмаргарин и химико-технологического института. Командиром отряда был назначен Пётр Карпович Игнатов. Евгений Игнатов был назначен командиром группы разведчиков и минёров. До августа 1942 года Евгений Игнатов вместе с другими будущими партизанами проходил подготовку по минно-взрывному делу и по другим необходимым специальностям необходимым при боевых действиях в тылу противника.

В августе 1942 года отряд ушёл в предгорья Кавказа в районе железной дороги Краснодар — Новороссийск и начал боевые действия против оккупантов. Первый бой группа разведчиков численностью 9 человек под командованием Евгения Игнатова приняла под станицей Смоленской, разгромив колонну противника и уничтожив 48 солдат противника. При этом партизаны не потеряли ни одного бойца. Осенью 1942 года отряд Игнатова (Бати) неоднократно проводил боевые действия против гитлеровцев: громил колонны противника, уничтожал боевую технику, добывал разведсведения для Красной Армии, захватывал пленных. В одной из разведок братья Евгений и Геннадий Игнатовы разгромили вражеский дзот, а когда к противнику прибыло подкрепление, братья захватили танкетку и на ней, ворвавшись в станицу Смоленская, уничтожили пулемётным огнём несколько солдат и офицеров противника, после чего покинули место боя. При выезде из станицы танкетка была подбита и её пришлось бросить.

Подвиг

В октябре 1942 года Евгений Игнатов сильно простудился и на некоторое время отошёл от активной партизанской деятельности. В это время он занялся доводкой конструкции мины для диверсий на железной дороге. Мина должна была взорваться от давления поезда на рельс. Ночью 10 октября 1942 года мина была установлена на железной дороге Краснодар – Новороссийск. Конструкция мины предусматривала несколько предохранителей, последний из которых должен был снят после отхода партизан от железнодорожного полотна. Однако вскоре после установки мины на шоссе появились гитлеровские броневики, а на железнодорожных путях - вражеский эшелон. Поняв, что они ничего не успеют сделать, братья Игнатовы с противотанковыми гранатами бросились к железнодорожному полотну и, швырнув их в мину, привели её в действие. При взрыве эшелон, в котором находилось более 400 гитлеровских солдат и офицеров рухнул под откос, при этом вагоны рушились на броневики, в которых находились автоматчики. Сами герои погибли на глазах своего отца.

...они оба позднее погибли, вернее, пожертвовали собой. Они заложили мину под рельс, но тут на большой скорости, а главное, раньше времени стал приближаться груженый состав. Братья не успевали выдернуть последний предохранитель и, понимая, что состав, идущий на большой скорости, — добыча редкостная (скорость — гарантия того, что уничтожен он будет весь), заложенный фугас, когда состав поравнялся с ними, подорвали гранатами. Они знали, что погибнут, — и чуда, действительно, не произошло. При крушении состава (горы, ущелье, большая скорость), по донесению подпольщиков, погибло 500 немцев...

— [militera.lib.ru/memo/russian/ignatov_pk/14.html А. Меняйлов].

Указом Президиума Верховного Совета СССР от 7 марта 1943 года Евгению и Геннадию Игнатовым было присвоено звание Героя Советского Союза (посмертно).

Память

• Вместе с братом похоронен в Краснодаре на Всесвятском кладбище.
• На месте подвига — в посёлке Баки Северского района установлен обелиск.
• Именем братьев названы улица и библиотека в Краснодаре.
• Именем братьев назван теплоход МРФ.
• Именем братьев названа школа № 19 в Геленджике.
• Именем Героев назван мыс (Братьев Игнатовых) на о. Большевик арх. Северная Земля. Назван в 1953 году экспедицией Северо-Западного аэрогеодезического предприятия.
• Именем Героев названы улицы в Нижнем Новгороде и Перми.

Литература

• Герои Советского Союза. Краткий биографический словарь. Том 1. М.: Воениз., 1987.
• Игнатов П.К. Братья - герои. Краснодар, 1981.
• Люди легенд. Выпуск 1. М., 1965.
• Партизанские были. Краснодар, 1975.
• Игнатов П.К. Голубые солдаты. Москва. Молодая гвардия, 1976.
• Игнатов П.К. Записки партизана.

Ссылки

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=2057 Игнатов, Евгений Петрович]. Сайт «Герои Страны».
• [militera.lib.ru/memo/russian/ignatov_pk/index.html Игнатов П. К. Записки партизана].
• [militera.lib.ru/memo/russian/ignatov_pk/14.html Меняйлов А. Глава из книги].

Отрывок, характеризующий Игнатов, Евгений Петрович

В механизме государственного организма нужны эти люди, как нужны волки в организме природы, и они всегда есть, всегда являются и держатся, как ни несообразно кажется их присутствие и близость к главе правительства. Только этой необходимостью можно объяснить то, как мог жестокий, лично выдиравший усы гренадерам и не могший по слабости нерв переносить опасность, необразованный, непридворный Аракчеев держаться в такой силе при рыцарски благородном и нежном характере Александра.
Балашев застал маршала Даву в сарае крестьянскои избы, сидящего на бочонке и занятого письменными работами (он поверял счеты). Адъютант стоял подле него. Возможно было найти лучшее помещение, но маршал Даву был один из тех людей, которые нарочно ставят себя в самые мрачные условия жизни, для того чтобы иметь право быть мрачными. Они для того же всегда поспешно и упорно заняты. «Где тут думать о счастливой стороне человеческой жизни, когда, вы видите, я на бочке сижу в грязном сарае и работаю», – говорило выражение его лица. Главное удовольствие и потребность этих людей состоит в том, чтобы, встретив оживление жизни, бросить этому оживлению в глаза спою мрачную, упорную деятельность. Это удовольствие доставил себе Даву, когда к нему ввели Балашева. Он еще более углубился в свою работу, когда вошел русский генерал, и, взглянув через очки на оживленное, под впечатлением прекрасного утра и беседы с Мюратом, лицо Балашева, не встал, не пошевелился даже, а еще больше нахмурился и злобно усмехнулся.
Заметив на лице Балашева произведенное этим приемом неприятное впечатление, Даву поднял голову и холодно спросил, что ему нужно.
Предполагая, что такой прием мог быть сделан ему только потому, что Даву не знает, что он генерал адъютант императора Александра и даже представитель его перед Наполеоном, Балашев поспешил сообщить свое звание и назначение. В противность ожидания его, Даву, выслушав Балашева, стал еще суровее и грубее.
– Где же ваш пакет? – сказал он. – Donnez le moi, ije l'enverrai a l'Empereur. [Дайте мне его, я пошлю императору.]
Балашев сказал, что он имеет приказание лично передать пакет самому императору.
– Приказания вашего императора исполняются в вашей армии, а здесь, – сказал Даву, – вы должны делать то, что вам говорят.
И как будто для того чтобы еще больше дать почувствовать русскому генералу его зависимость от грубой силы, Даву послал адъютанта за дежурным.
Балашев вынул пакет, заключавший письмо государя, и положил его на стол (стол, состоявший из двери, на которой торчали оторванные петли, положенной на два бочонка). Даву взял конверт и прочел надпись.
– Вы совершенно вправе оказывать или не оказывать мне уважение, – сказал Балашев. – Но позвольте вам заметить, что я имею честь носить звание генерал адъютанта его величества…
Даву взглянул на него молча, и некоторое волнение и смущение, выразившиеся на лице Балашева, видимо, доставили ему удовольствие.
– Вам будет оказано должное, – сказал он и, положив конверт в карман, вышел из сарая.
Через минуту вошел адъютант маршала господин де Кастре и провел Балашева в приготовленное для него помещение.
Балашев обедал в этот день с маршалом в том же сарае, на той же доске на бочках.
На другой день Даву выехал рано утром и, пригласив к себе Балашева, внушительно сказал ему, что он просит его оставаться здесь, подвигаться вместе с багажами, ежели они будут иметь на то приказания, и не разговаривать ни с кем, кроме как с господином де Кастро.
После четырехдневного уединения, скуки, сознания подвластности и ничтожества, особенно ощутительного после той среды могущества, в которой он так недавно находился, после нескольких переходов вместе с багажами маршала, с французскими войсками, занимавшими всю местность, Балашев привезен был в Вильну, занятую теперь французами, в ту же заставу, на которой он выехал четыре дня тому назад.
На другой день императорский камергер, monsieur de Turenne, приехал к Балашеву и передал ему желание императора Наполеона удостоить его аудиенции.
Четыре дня тому назад у того дома, к которому подвезли Балашева, стояли Преображенского полка часовые, теперь же стояли два французских гренадера в раскрытых на груди синих мундирах и в мохнатых шапках, конвой гусаров и улан и блестящая свита адъютантов, пажей и генералов, ожидавших выхода Наполеона вокруг стоявшей у крыльца верховой лошади и его мамелюка Рустава. Наполеон принимал Балашева в том самом доме в Вильве, из которого отправлял его Александр.


Несмотря на привычку Балашева к придворной торжественности, роскошь и пышность двора императора Наполеона поразили его.
Граф Тюрен ввел его в большую приемную, где дожидалось много генералов, камергеров и польских магнатов, из которых многих Балашев видал при дворе русского императора. Дюрок сказал, что император Наполеон примет русского генерала перед своей прогулкой.
После нескольких минут ожидания дежурный камергер вышел в большую приемную и, учтиво поклонившись Балашеву, пригласил его идти за собой.
Балашев вошел в маленькую приемную, из которой была одна дверь в кабинет, в тот самый кабинет, из которого отправлял его русский император. Балашев простоял один минуты две, ожидая. За дверью послышались поспешные шаги. Быстро отворились обе половинки двери, камергер, отворивший, почтительно остановился, ожидая, все затихло, и из кабинета зазвучали другие, твердые, решительные шаги: это был Наполеон. Он только что окончил свой туалет для верховой езды. Он был в синем мундире, раскрытом над белым жилетом, спускавшимся на круглый живот, в белых лосинах, обтягивающих жирные ляжки коротких ног, и в ботфортах. Короткие волоса его, очевидно, только что были причесаны, но одна прядь волос спускалась книзу над серединой широкого лба. Белая пухлая шея его резко выступала из за черного воротника мундира; от него пахло одеколоном. На моложавом полном лице его с выступающим подбородком было выражение милостивого и величественного императорского приветствия.