Игнатьев, Павел Николаевич (генерал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Павел Николаевич Игнатьев<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Председатель Комитета министров Российской империи
1872 — 1879
Предшественник: князь Павел Павлович Гагарин
Преемник: Пётр Александрович Валуев
Санкт-Петербургский
военный генерал-губернатор
1854 год — 1861 год
Предшественник: Дмитрий Иванович Шульгин
Преемник: Александр Аркадьевич Суворов
 
Рождение: 7 (18) июня 1797(1797-06-18)
Смерть: 20 декабря 1879 (1 января 1880)(1880-01-01) (82 года)
Образование: Московский университет
 
Военная служба
Принадлежность: Российская империя Российская империя
Род войск: Лейб-гвардия, пехота
Звание: генерал от инфантерии
Командовал: Пажеский корпус
 
Награды:
Граф (с 1877) Па́вел Никола́евич Игна́тьев (17971879) — русский государственный деятель, генерал-адъютант, генерал от инфантерии. Председатель Комитета министров Российской империи в 1872—1879 гг.



Биография

Был единственным сыном генерал-майора артиллерии Николая Ивановича Игнатьева (1747—1800) и Надежды Егоровны, урожд. Извековой.

Окончил Московский университет, что в ту пору было редкостью среди военных, и повлияло на его служебную карьеру. Был росл и статен; в 17 лет был зачислен в лейб-гвардии Преображенский полк, в роту Его Величества.

В 1814 году в чине прапорщика во время церемониального марша русских войск в Париже нёс полковое знамя.

По рассказу его супруги, переданному в воспоминаниях внука[1], Павел Николаевич вращался в кругу будущих декабристов, дружил с А. В. Поджио, влюблённым в его сестру, Марию[2]. Однако накануне 14 декабря 1825 года у него состоялось длинное объяснение с матерью, которая заставила его поклясться, что он будет «благоразумен» и не выступит против власти. Первой воинской частью, прибывшей на Дворцовую площадь в распоряжение нового царя Николая I, оказалась первая рота Преображенского полка (казармы которого были на Миллионной улице, ближайшей к Зимнему дворцу); командовал этой ротой капитан Игнатьев.

В 1834 году Игнатьев был назначен директором Пажеского корпуса, в 1846 году — дежурным генералом главного штаба Его Императорского Величества.

С 1852 года был членом Государственного Совета. В 1853 году назначен белорусским генерал-губернатором. В 1854—1861 годах был Санкт-Петербургским генерал-губернатором.

С 1859 года — генерал от инфантерии.

В 1872—1879 годах — председатель Комитета министров; 12 декабря 1877 года возведён в графское достоинство[3].

Был членом (1855—1859) и председателем (1859—1861) Попечительского совета заведений общественного призрения в Санкт-Петербурге[4]. Состоял почётным членом Медико-хирургической академии (1848), Императорской академии наук (1856), Московского университета (1865).

20 декабря 1879 года отправил прощальное письмо императору и в тот же день скончался. Похоронен под церковью Св. Сергия в Троице-Сергиевой пустыни под Петербургом.

Семья

Был женат на Марии Ивановне Мальцовой (1808—1897), дочери промышленника Ивана Акимовича Мальцова[5]. Их дети:

Награды

Иностранные:

Напишите отзыв о статье "Игнатьев, Павел Николаевич (генерал)"

Примечания

  1. См. Игнатьев А. А. [militera.lib.ru/memo/russian/ignatyev_aa/01.html Пятьдесят лет в строю. Книга I, глава 1]. — М.: Воениздат, 1986. — С. 7. — ISBN 5-203-00055-7.
  2. После суда над декабристами и их ссылки она приняла постриг, ушла в монастырь, а спустя четверть века стала игуменьей Тверского женского монастыря.
  3. Пожалование графского титула было приурочено к 100-летию со дня рождения Александра I, при котором П. И. Игнатьев начал свою службу.
  4. Ордин К. Приложения // Попечительский совет заведений общественного призрения в С.-Петербурге. Очерк деятельности за пятьдесят лет 1828—1878. — СПб.: Типография второго отделения Собственной Его Императорского Величества канцелярии, 1878. — С. 3. — 595 с.
  5. Её мать в первом браке была замужем за Василием Львовичем Пушкиным; в доме Мальцовых был литературный салон, в котором бывали А. С. Пушкин и А. С. Грибоедов.
  6. Список генералам по старшинству. СПб 1872г.

Литература

Ссылки

  • [konkretno.ru/2003/04/09/PAVEL_NIKOLAEVICH_IGNAT_EV_general-gubernator_Sankt-Peterburga_v_18541861_gg.html ПАВЕЛ НИКОЛАЕВИЧ ИГНАТЬЕВ генерал-губернатор Санкт-Петербурга]
  • [ru.rodovid.org/wk/Запись:295185 Игнатьев, Павел Николаевич (генерал)] на «Родоводе». Дерево предков и потомков

Отрывок, характеризующий Игнатьев, Павел Николаевич (генерал)

– Да, тяжесть какая то, – отвечала она на вопрос князя, что она чувствует.
– Не нужно ли чего?
– Нет, merci, mon pere. [благодарю, батюшка.]
– Ну, хорошо, хорошо.
Он вышел и дошел до официантской. Алпатыч, нагнув голову, стоял в официантской.
– Закидана дорога?
– Закидана, ваше сиятельство; простите, ради Бога, по одной глупости.
Князь перебил его и засмеялся своим неестественным смехом.
– Ну, хорошо, хорошо.
Он протянул руку, которую поцеловал Алпатыч, и прошел в кабинет.
Вечером приехал князь Василий. Его встретили на прешпекте (так назывался проспект) кучера и официанты, с криком провезли его возки и сани к флигелю по нарочно засыпанной снегом дороге.
Князю Василью и Анатолю были отведены отдельные комнаты.
Анатоль сидел, сняв камзол и подпершись руками в бока, перед столом, на угол которого он, улыбаясь, пристально и рассеянно устремил свои прекрасные большие глаза. На всю жизнь свою он смотрел как на непрерывное увеселение, которое кто то такой почему то обязался устроить для него. Так же и теперь он смотрел на свою поездку к злому старику и к богатой уродливой наследнице. Всё это могло выйти, по его предположению, очень хорошо и забавно. А отчего же не жениться, коли она очень богата? Это никогда не мешает, думал Анатоль.
Он выбрился, надушился с тщательностью и щегольством, сделавшимися его привычкою, и с прирожденным ему добродушно победительным выражением, высоко неся красивую голову, вошел в комнату к отцу. Около князя Василья хлопотали его два камердинера, одевая его; он сам оживленно оглядывался вокруг себя и весело кивнул входившему сыну, как будто он говорил: «Так, таким мне тебя и надо!»
– Нет, без шуток, батюшка, она очень уродлива? А? – спросил он, как бы продолжая разговор, не раз веденный во время путешествия.
– Полно. Глупости! Главное дело – старайся быть почтителен и благоразумен с старым князем.
– Ежели он будет браниться, я уйду, – сказал Анатоль. – Я этих стариков терпеть не могу. А?
– Помни, что для тебя от этого зависит всё.
В это время в девичьей не только был известен приезд министра с сыном, но внешний вид их обоих был уже подробно описан. Княжна Марья сидела одна в своей комнате и тщетно пыталась преодолеть свое внутреннее волнение.
«Зачем они писали, зачем Лиза говорила мне про это? Ведь этого не может быть! – говорила она себе, взглядывая в зеркало. – Как я выйду в гостиную? Ежели бы он даже мне понравился, я бы не могла быть теперь с ним сама собою». Одна мысль о взгляде ее отца приводила ее в ужас.
Маленькая княгиня и m lle Bourienne получили уже все нужные сведения от горничной Маши о том, какой румяный, чернобровый красавец был министерский сын, и о том, как папенька их насилу ноги проволок на лестницу, а он, как орел, шагая по три ступеньки, пробежал зa ним. Получив эти сведения, маленькая княгиня с m lle Bourienne,еще из коридора слышные своими оживленно переговаривавшими голосами, вошли в комнату княжны.
– Ils sont arrives, Marieie, [Они приехали, Мари,] вы знаете? – сказала маленькая княгиня, переваливаясь своим животом и тяжело опускаясь на кресло.
Она уже не была в той блузе, в которой сидела поутру, а на ней было одно из лучших ее платьев; голова ее была тщательно убрана, и на лице ее было оживление, не скрывавшее, однако, опустившихся и помертвевших очертаний лица. В том наряде, в котором она бывала обыкновенно в обществах в Петербурге, еще заметнее было, как много она подурнела. На m lle Bourienne тоже появилось уже незаметно какое то усовершенствование наряда, которое придавало ее хорошенькому, свеженькому лицу еще более привлекательности.
– Eh bien, et vous restez comme vous etes, chere princesse? – заговорила она. – On va venir annoncer, que ces messieurs sont au salon; il faudra descendre, et vous ne faites pas un petit brin de toilette! [Ну, а вы остаетесь, в чем были, княжна? Сейчас придут сказать, что они вышли. Надо будет итти вниз, а вы хоть бы чуть чуть принарядились!]
Маленькая княгиня поднялась с кресла, позвонила горничную и поспешно и весело принялась придумывать наряд для княжны Марьи и приводить его в исполнение. Княжна Марья чувствовала себя оскорбленной в чувстве собственного достоинства тем, что приезд обещанного ей жениха волновал ее, и еще более она была оскорблена тем, что обе ее подруги и не предполагали, чтобы это могло быть иначе. Сказать им, как ей совестно было за себя и за них, это значило выдать свое волнение; кроме того отказаться от наряжения, которое предлагали ей, повело бы к продолжительным шуткам и настаиваниям. Она вспыхнула, прекрасные глаза ее потухли, лицо ее покрылось пятнами и с тем некрасивым выражением жертвы, чаще всего останавливающемся на ее лице, она отдалась во власть m lle Bourienne и Лизы. Обе женщины заботились совершенно искренно о том, чтобы сделать ее красивой. Она была так дурна, что ни одной из них не могла притти мысль о соперничестве с нею; поэтому они совершенно искренно, с тем наивным и твердым убеждением женщин, что наряд может сделать лицо красивым, принялись за ее одеванье.
– Нет, право, ma bonne amie, [мой добрый друг,] это платье нехорошо, – говорила Лиза, издалека боком взглядывая на княжну. – Вели подать, у тебя там есть масака. Право! Что ж, ведь это, может быть, судьба жизни решается. А это слишком светло, нехорошо, нет, нехорошо!
Нехорошо было не платье, но лицо и вся фигура княжны, но этого не чувствовали m lle Bourienne и маленькая княгиня; им все казалось, что ежели приложить голубую ленту к волосам, зачесанным кверху, и спустить голубой шарф с коричневого платья и т. п., то всё будет хорошо. Они забывали, что испуганное лицо и фигуру нельзя было изменить, и потому, как они ни видоизменяли раму и украшение этого лица, само лицо оставалось жалко и некрасиво. После двух или трех перемен, которым покорно подчинялась княжна Марья, в ту минуту, как она была зачесана кверху (прическа, совершенно изменявшая и портившая ее лицо), в голубом шарфе и масака нарядном платье, маленькая княгиня раза два обошла кругом нее, маленькой ручкой оправила тут складку платья, там подернула шарф и посмотрела, склонив голову, то с той, то с другой стороны.
– Нет, это нельзя, – сказала она решительно, всплеснув руками. – Non, Marie, decidement ca ne vous va pas. Je vous aime mieux dans votre petite robe grise de tous les jours. Non, de grace, faites cela pour moi. [Нет, Мари, решительно это не идет к вам. Я вас лучше люблю в вашем сереньком ежедневном платьице: пожалуйста, сделайте это для меня.] Катя, – сказала она горничной, – принеси княжне серенькое платье, и посмотрите, m lle Bourienne, как я это устрою, – сказала она с улыбкой предвкушения артистической радости.
Но когда Катя принесла требуемое платье, княжна Марья неподвижно всё сидела перед зеркалом, глядя на свое лицо, и в зеркале увидала, что в глазах ее стоят слезы, и что рот ее дрожит, приготовляясь к рыданиям.
– Voyons, chere princesse, – сказала m lle Bourienne, – encore un petit effort. [Ну, княжна, еще маленькое усилие.]
Маленькая княгиня, взяв платье из рук горничной, подходила к княжне Марье.
– Нет, теперь мы это сделаем просто, мило, – говорила она.
Голоса ее, m lle Bourienne и Кати, которая о чем то засмеялась, сливались в веселое лепетанье, похожее на пение птиц.
– Non, laissez moi, [Нет, оставьте меня,] – сказала княжна.
И голос ее звучал такой серьезностью и страданием, что лепетанье птиц тотчас же замолкло. Они посмотрели на большие, прекрасные глаза, полные слез и мысли, ясно и умоляюще смотревшие на них, и поняли, что настаивать бесполезно и даже жестоко.