Игнатенко, Александр Николаевич

Александр Игнатенко
Имя при рождении:	Александр Николаевич Игнатенко
Род деятельности:	прокурор
Дата рождения:	30 октября 1959(1959-10-30) (64 года)
Место рождения:	Харьков, УССР, СССР
Гражданство:	Россия Россия

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Алекса́ндр Никола́евич Игнате́нко (30 октября 1959, Харьков, УССР, СССР) — бывший первый заместитель прокурора Московской области (с 6 февраля 2009 по 14 апреля 2011 года), почётный работник прокуратуры Российской Федерации, государственный советник юстиции 3 класса. Следственными органами обвиняется в получении взятки в крупном размере.

Биография

Родился 30 октября 1959 году в Харькове.

С 1978 по 1980 годы служил в рядах Советской Армии.

С 1982 по 1987 годы учился в Харьковском юридическом институте имени Ф. Э. Дзержинского по окончании которого начал трудовую деятельность в органах прокуратуры в должности стажера Щелковской городской прокуратуры Московской области.

Позднее работал помощником, старшим помощником, заместителем, первым заместителем Щелковского городского прокурора.

С ноября 2006 года возглавлял красногорскую городскую прокуратуру.

6 февраля 2009 года приказом № 99-к Генерального прокурора Юрия Чайки назначен Первым заместителем прокурора Московской области.

Обвинение и арест

В феврале 2011 года при расследовании дела о нелегальном игорном бизнесе был арестован предприниматель Иван Назаров. Следователи выявили его тесные связи с Игнатнеко. В результате он был отстранен от должности, началась служебная проверка.

25 марта Следственный комитет возбудил против Игнатенко уголовное дело, обвинив его в злоупотреблении должностными полномочиями, получении взятки в крупном размере (ч. 1 статьи 285, п. «г» ч. 4 статьи 290 УК РФ). Однако в тот же день постановление о возбуждении дела было отменено прокуратурой. В последующие месяцы вновь возбуждались дела, которые потом отменялись прокуратурой.

По окончании служебной проверки 14 апреля 2011 года Игнатенко был уволен из органов прокуратуры с формулировкой «за нарушение присяги прокурора».

4 мая было вновь возбуждено дело о получении взятки и 5 мая он был объявлен в федеральный розыск. По версии следствия, за покровительство подпольным казино в Подмосковье Игнатенко получил 47 млн рублей (1,54 млн долларов).

В середине мая против Игнатенко были возбуждено дело о мошенничестве с земельными участками (статья 159 УК).

13 июля Басманный суд Москвы заочно арестовал бывшего прокурора. Это решение затем было подтверждено городским судом.

В ноябре Игнатенко был официально объявлен в международный розыск, хотя сообщения об этом были еще в июле.

1 января 2012 года был задержан спецслужбами на горнолыжном курорте Закопане на территории Польши, куда он въехал по поддельному литовскому паспорту. Решением окружного суда города Новы-Сонч он был арестован. В феврале суд принял решение об экстрадиции Игнатенко, позже апелляционный суд подтвердил это решение. Окончательное решение о выдаче было принято в ноябре. 7 февраля 2013 года Игнатенко был экстрадирован в Россию. Условием выдачи был отказ российской стороной от обвинения в мошенничестве, что было выполнено.

По прибытии в Россию Александра Игнатенко арестовали до 1 июля.

Адвокаты Игнатенко утверждают, что в деле их подзащитного допускаются процессуальные нарушения.

1 июля 2013 года освобождён из-под стражи.

Награды

• Нагрудный знак «Почетный работник прокуратуры Российской Федерации».

Семья

• Жена — Светлана Игнатенко, двое сыновей.

См. также

• Коррупция в России

Ссылки

• Игнатенко, Александр — статья в Лентапедии. 2012 год.
• [ria.ru/spravka/20110214/334219365.html Игнатенко Александр Николаевич (справка)]

Отрывок, характеризующий Игнатенко, Александр Николаевич

– Анна Игнатьевна Мальвинцева. Она слышала о тебе от своей племянницы, как ты спас ее… Угадаешь?..
– Мало ли я их там спасал! – сказал Николай.
– Ее племянницу, княжну Болконскую. Она здесь, в Воронеже, с теткой. Ого! как покраснел! Что, или?..
– И не думал, полноте, ma tante.
– Ну хорошо, хорошо. О! какой ты!
Губернаторша подводила его к высокой и очень толстой старухе в голубом токе, только что кончившей свою карточную партию с самыми важными лицами в городе. Это была Мальвинцева, тетка княжны Марьи по матери, богатая бездетная вдова, жившая всегда в Воронеже. Она стояла, рассчитываясь за карты, когда Ростов подошел к ней. Она строго и важно прищурилась, взглянула на него и продолжала бранить генерала, выигравшего у нее.
– Очень рада, мой милый, – сказала она, протянув ему руку. – Милости прошу ко мне.
Поговорив о княжне Марье и покойнике ее отце, которого, видимо, не любила Мальвинцева, и расспросив о том, что Николай знал о князе Андрее, который тоже, видимо, не пользовался ее милостями, важная старуха отпустила его, повторив приглашение быть у нее.
Николай обещал и опять покраснел, когда откланивался Мальвинцевой. При упоминании о княжне Марье Ростов испытывал непонятное для него самого чувство застенчивости, даже страха.
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.
– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.
– Вот что, ma tante. Maman меня давно женить хочет на богатой, но мне мысль одна эта противна, жениться из за денег.
– О да, понимаю, – сказала губернаторша.
– Но княжна Болконская, это другое дело; во первых, я вам правду скажу, она мне очень нравится, она по сердцу мне, и потом, после того как я ее встретил в таком положении, так странно, мне часто в голову приходило что это судьба. Особенно подумайте: maman давно об этом думала, но прежде мне ее не случалось встречать, как то все так случалось: не встречались. И во время, когда Наташа была невестой ее брата, ведь тогда мне бы нельзя было думать жениться на ней. Надо же, чтобы я ее встретил именно тогда, когда Наташина свадьба расстроилась, ну и потом всё… Да, вот что. Я никому не говорил этого и не скажу. А вам только.
Губернаторша пожала его благодарно за локоть.
– Вы знаете Софи, кузину? Я люблю ее, я обещал жениться и женюсь на ней… Поэтому вы видите, что про это не может быть и речи, – нескладно и краснея говорил Николай.
– Mon cher, mon cher, как же ты судишь? Да ведь у Софи ничего нет, а ты сам говорил, что дела твоего папа очень плохи. А твоя maman? Это убьет ее, раз. Потом Софи, ежели она девушка с сердцем, какая жизнь для нее будет? Мать в отчаянии, дела расстроены… Нет, mon cher, ты и Софи должны понять это.
Николай молчал. Ему приятно было слышать эти выводы.
– Все таки, ma tante, этого не может быть, – со вздохом сказал он, помолчав немного. – Да пойдет ли еще за меня княжна? и опять, она теперь в трауре. Разве можно об этом думать?
– Да разве ты думаешь, что я тебя сейчас и женю. Il y a maniere et maniere, [На все есть манера.] – сказала губернаторша.
– Какая вы сваха, ma tante… – сказал Nicolas, целуя ее пухлую ручку.


Приехав в Москву после своей встречи с Ростовым, княжна Марья нашла там своего племянника с гувернером и письмо от князя Андрея, который предписывал им их маршрут в Воронеж, к тетушке Мальвинцевой. Заботы о переезде, беспокойство о брате, устройство жизни в новом доме, новые лица, воспитание племянника – все это заглушило в душе княжны Марьи то чувство как будто искушения, которое мучило ее во время болезни и после кончины ее отца и в особенности после встречи с Ростовым. Она была печальна. Впечатление потери отца, соединявшееся в ее душе с погибелью России, теперь, после месяца, прошедшего с тех пор в условиях покойной жизни, все сильнее и сильнее чувствовалось ей. Она была тревожна: мысль об опасностях, которым подвергался ее брат – единственный близкий человек, оставшийся у нее, мучила ее беспрестанно. Она была озабочена воспитанием племянника, для которого она чувствовала себя постоянно неспособной; но в глубине души ее было согласие с самой собою, вытекавшее из сознания того, что она задавила в себе поднявшиеся было, связанные с появлением Ростова, личные мечтания и надежды.
Когда на другой день после своего вечера губернаторша приехала к Мальвинцевой и, переговорив с теткой о своих планах (сделав оговорку о том, что, хотя при теперешних обстоятельствах нельзя и думать о формальном сватовстве, все таки можно свести молодых людей, дать им узнать друг друга), и когда, получив одобрение тетки, губернаторша при княжне Марье заговорила о Ростове, хваля его и рассказывая, как он покраснел при упоминании о княжне, – княжна Марья испытала не радостное, но болезненное чувство: внутреннее согласие ее не существовало более, и опять поднялись желания, сомнения, упреки и надежды.
В те два дня, которые прошли со времени этого известия и до посещения Ростова, княжна Марья не переставая думала о том, как ей должно держать себя в отношении Ростова. То она решала, что она не выйдет в гостиную, когда он приедет к тетке, что ей, в ее глубоком трауре, неприлично принимать гостей; то она думала, что это будет грубо после того, что он сделал для нее; то ей приходило в голову, что ее тетка и губернаторша имеют какие то виды на нее и Ростова (их взгляды и слова иногда, казалось, подтверждали это предположение); то она говорила себе, что только она с своей порочностью могла думать это про них: не могли они не помнить, что в ее положении, когда еще она не сняла плерезы, такое сватовство было бы оскорбительно и ей, и памяти ее отца. Предполагая, что она выйдет к нему, княжна Марья придумывала те слова, которые он скажет ей и которые она скажет ему; и то слова эти казались ей незаслуженно холодными, то имеющими слишком большое значение. Больше же всего она при свидании с ним боялась за смущение, которое, она чувствовала, должно было овладеть ею и выдать ее, как скоро она его увидит.