Игра в бисер перед свиньями
Поделись знанием:
К:Альбомы 1986 года
– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
(перенаправлено с «Игра в бисер перед свиньями (альбом)»)
| Игра в бисер перед свиньями | ||||
 | ||||
| Демо-альбом Гражданской Обороны | ||||
|---|---|---|---|---|
| Дата выпуска |
1989, 1999 | |||
| Записан |
1 июля 1986 года | |||
| Жанр |
гаражный рок, акустический панк, фолк-рок, маргинальная музыка | |||
| Длительность |
31:30 | |||
| Продюсер | ||||
| Страна | ||||
| Лейбл |
ГрОб-Records, hor-music | |||
|
| ||||
| Хронология Гражданской Обороны | ||||
| ||||
«Игра́ в би́сер пе́ред сви́ньями» — альбом группы «Гражданская оборона», первоначально известный как «акустический красный альбом». Записан после выхода её лидера Егора Летова из психиатрической больницы, где тот оказался из-за проблем с КГБ.[1] В основу альбома легли песни, записанные в 1983—86 гг.
Содержание
История
Запись альбома
После конфликта с официальной властью в конце 1985 года, ближайший соратник Летова Константин Рябинов (Кузя УО) был отправлен в армию, а сам он был принудительно помещен в психлечебницу. После выхода оттуда, он, по его словам, столкнулся с тем, что с его знакомых были взяты расписки о том что они не будут иметь с Летовым никаких дел.[2] Свою помощь в записи предложил Евгений Филатов. Результатом стала запись 1 июня 1986 года в лаборатории Омского государственного университета.[3] На записи Летов играл на бас-гитаре и на акустической гитаре, а Евгений Филатов подыгрывал на губной гармошке и перкуссии. Запись является довольно нетипичной в дискографии Летова, сам он характеризовал её как «смешную, хоть и очень качественную». [4] Большинство песен с этой записи были перепеты в более жёсткой манере в электрическом «Красном альбоме» («Оптимизм» и «Он увидел солнце» были перепеты на «Тоталитаризме» и «Мышеловке» соответственно). Исключение лишь короткая композиция «Убийца» с единственной строкой: «Иван Говнов — убийца травы» (которая войдёт позже в песню «Иван Говнов» с альбома «Мышеловка») и песня с названием «КБГ-РОК», текст которой почти полностью состоит из цитат Бориса Гребенщикова, лидера группы «Аквариум».
Песня «КБГ-РОК»
В куплете этой композиции (не путать с песней «КГБ-рок» с альбома «Некрофилия») обыгрывается фраза из песни Бориса Гребенщикова «25 к 10»: «Но если б я мог выбирать себя, я был бы Гребенщиков» (у Бориса Гребенщикова: «Но если б я мог выбирать себя, я снова бы стал собой»). Летов так прокомментировал эту фразу:В мае 2007 года Борис Гребенщиков на вопрос читателя русской службы BBC так отозвался о песне:Песня эта издевательского свойства, но к самому Гребенщикову отношения не имеющая. Это пародия на нашего бывшего директора, моего приятеля, который настолько был повернут на творчестве этого автора, что изъяснялся в любой простейшей жизненной ситуации сугубо цитатами из него. Про это и песня.— Из ответов на вопросы на [www.gr-oborona.ru/ официальном сайте] «Гражданской Обороны».[5]
Вопрос: Егор Летов в одной из своих песен поет: «Если бы я смог выбрать себя, я был бы Гребенщиков. Что это: комплимент, шутка, оскорбление?».
Борис Гребенщиков: Конечно, комплимент. Наверное, можно повернуть и по-другому, но это красиво. Я тоже рекомендую, да. Я бы сам бы сказал бы то же самое. Я ни с кем, честно говоря, не хотел бы поменяться местами.— Ответы на вопросы читателей BBCRussian.com, май 2007.[6]
Место в официальной дискографии
До издания на лейбле «Хор», Летов относил альбом к бутлегам, именуя его как акустический «Красный альбом». Официально издан он был только в 1999 году. Название альбому дал припев песни «Игра в бисер», где Летов обыгрывает поговорку «метать бисер перед свиньями» и мифическую «игру в бисер» из романа Германа Гессе «Игра в Бисер».[7][8] При переиздании дискографии в 2005—2007 годах альбом издан не был, а все композиции были включены бонус-треками в альбом «Хорошо!!».
Список композиций
Слова и музыка всех песен кроме №13 Егор Летов.| № | Название | Длительность |
|---|---|---|
| 1. | «Игра в бисер» | 02:24 |
| 2. | «На наших глазах» | 02:09 |
| 3. | «Чужеродным элементом» (Частицей лжи) | 02:58 |
| 4. | «Я иллюзорен» | 03:27 |
| 5. | «Детский мир» | 01:58 |
| 6. | «Зоопарк» | 02:45 |
| 7. | «КБГ-РОК» (РОК-КБГ) | 02:16 |
| 8. | «Скоро настанет совсем» | 03:01 |
| 9. | «Ненавижу красный цвет» | 02:08 |
| 10. | «Он увидел солнце» | 02:41 |
| 11. | «Оптимизм» | 02:04 |
| 12. | «Мама, мама…» | 02:40 |
| 13. | «Убийца» (авторы: Евгений Филатов, Егор Летов) | 01:07 |
Информация с буклета
Записано 1.06.86 в лаборатории Омского государственного университета Евгением Филатовым.
- Егор Летов — голос, гитары, бас, ударные
- Евгений Филатов — бонги, губная гармонь
Оформление: Егор Летов и Кузьма Рябинов.
Фото: В.Рожков и ещё кто-то.
Пересведено и реставрировано в июне 1995 года Егором Летовым и Кузьмой Рябиновым.
Спасибо: Максиму Хасанову и Кириллу Передерию.
Источники
- ↑ Егор Летов. Именно так всё и было. Творческо-политическая автобиография // [www.gr-oborona.ru/pub/anarhi/1056980189.html Я не верю в анархию. Сборник статей]. — М.: "Издательский центр" совместно с ООО "Лист Нью", 1997. — 256 с. — ISBN 5-87109-058-3.
- ↑ [www.gr-oborona.ru/pub/anarhi/1056981513.html Интервью с Егором Летовым. Нападение — Лучшая «Оборона»]. Журнал «Периферийная нервная система». (1990 год). Проверено 12 июля 2010. [www.webcitation.org/65KMD7MC0 Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ [za-no-za.net/person/item/227-ya-v-gorode-odin-dzheff Интервью с Евгением Филатовым. «Я в городе один Джефф…»] (2010 год). [www.webcitation.org/65WhxDsMz Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
- ↑ Егор Летов. [www.gr-oborona.ru/pub/anarhi/1056981293.html Официальная альбомография ГрОб-Records.] (10 сентября — 10 ноября 1990 года). Проверено 12 июля 2010. [www.webcitation.org/65TetakeS Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].
- ↑ Егор Летов. [www.gr-oborona.ru/pub/offline/1101316976.html Ответы на вопросы посетителей официального сайта Гражданской Обороны.] (24 ноября 2004 года). Проверено 12 июля 2010. [www.webcitation.org/65KLvgcYn Архивировано из первоисточника 9 февраля 2012].
- ↑ [news.bbc.co.uk/hi/russian/news/newsid_6686000/6686727.stm Вам ответил Борис Гребенщиков] (25 мая 2007 года). Проверено 12 июля 2010. [www.webcitation.org/65WhzPHsy Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
- ↑ Сергей Курий. [www.ytime.com.ua/ru/50/733 Рок-толкование песни «Игра в бисер»]. Проверено 12 июля 2010. [www.webcitation.org/65Wi0J4lO Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
- ↑ [www.gr-oborona.ru/texts/1056905974.html Текст песни «Игра в бисер» на официальном сайте группы]. Проверено 12 июля 2010. [www.webcitation.org/65Wi1HWkR Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
Напишите отзыв о статье "Игра в бисер перед свиньями"
Ссылки
- [gr-oborona.ru/pub/discography/igra_v_biser_pered_svinjami.html Альбом «Игра в бисер перед свиньями» на официальном сайте группы.]. Проверено 12 июля 2010. [www.webcitation.org/65Wi2aCvq Архивировано из первоисточника 17 февраля 2012].
| ||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Игра в бисер перед свиньями
– Он прежде должен получить лопату, – сказал шопотом один из братьев.– А! полноте пожалуйста, – сказал другой.
Пьер, растерянными, близорукими глазами, не повинуясь, оглянулся вокруг себя, и вдруг на него нашло сомнение. «Где я? Что я делаю? Не смеются ли надо мной? Не будет ли мне стыдно вспоминать это?» Но сомнение это продолжалось только одно мгновение. Пьер оглянулся на серьезные лица окружавших его людей, вспомнил всё, что он уже прошел, и понял, что нельзя остановиться на половине дороги. Он ужаснулся своему сомнению и, стараясь вызвать в себе прежнее чувство умиления, повергся к вратам храма. И действительно чувство умиления, еще сильнейшего, чем прежде, нашло на него. Когда он пролежал несколько времени, ему велели встать и надели на него такой же белый кожаный фартук, какие были на других, дали ему в руки лопату и три пары перчаток, и тогда великий мастер обратился к нему. Он сказал ему, чтобы он старался ничем не запятнать белизну этого фартука, представляющего крепость и непорочность; потом о невыясненной лопате сказал, чтобы он трудился ею очищать свое сердце от пороков и снисходительно заглаживать ею сердце ближнего. Потом про первые перчатки мужские сказал, что значения их он не может знать, но должен хранить их, про другие перчатки мужские сказал, что он должен надевать их в собраниях и наконец про третьи женские перчатки сказал: «Любезный брат, и сии женские перчатки вам определены суть. Отдайте их той женщине, которую вы будете почитать больше всех. Сим даром уверите в непорочности сердца вашего ту, которую изберете вы себе в достойную каменьщицу». И помолчав несколько времени, прибавил: – «Но соблюди, любезный брат, да не украшают перчатки сии рук нечистых». В то время как великий мастер произносил эти последние слова, Пьеру показалось, что председатель смутился. Пьер смутился еще больше, покраснел до слез, как краснеют дети, беспокойно стал оглядываться и произошло неловкое молчание.
Молчание это было прервано одним из братьев, который, подведя Пьера к ковру, начал из тетради читать ему объяснение всех изображенных на нем фигур: солнца, луны, молотка. отвеса, лопаты, дикого и кубического камня, столба, трех окон и т. д. Потом Пьеру назначили его место, показали ему знаки ложи, сказали входное слово и наконец позволили сесть. Великий мастер начал читать устав. Устав был очень длинен, и Пьер от радости, волнения и стыда не был в состоянии понимать того, что читали. Он вслушался только в последние слова устава, которые запомнились ему.
«В наших храмах мы не знаем других степеней, – читал „великий мастер, – кроме тех, которые находятся между добродетелью и пороком. Берегись делать какое нибудь различие, могущее нарушить равенство. Лети на помощь к брату, кто бы он ни был, настави заблуждающегося, подними упадающего и не питай никогда злобы или вражды на брата. Будь ласков и приветлив. Возбуждай во всех сердцах огнь добродетели. Дели счастье с ближним твоим, и да не возмутит никогда зависть чистого сего наслаждения. Прощай врагу твоему, не мсти ему, разве только деланием ему добра. Исполнив таким образом высший закон, ты обрящешь следы древнего, утраченного тобой величества“.
Кончил он и привстав обнял Пьера и поцеловал его. Пьер, с слезами радости на глазах, смотрел вокруг себя, не зная, что отвечать на поздравления и возобновления знакомств, с которыми окружили его. Он не признавал никаких знакомств; во всех людях этих он видел только братьев, с которыми сгорал нетерпением приняться за дело.
Великий мастер стукнул молотком, все сели по местам, и один прочел поучение о необходимости смирения.
Великий мастер предложил исполнить последнюю обязанность, и важный сановник, который носил звание собирателя милостыни, стал обходить братьев. Пьеру хотелось записать в лист милостыни все деньги, которые у него были, но он боялся этим выказать гордость, и записал столько же, сколько записывали другие.
Заседание было кончено, и по возвращении домой, Пьеру казалось, что он приехал из какого то дальнего путешествия, где он провел десятки лет, совершенно изменился и отстал от прежнего порядка и привычек жизни.
На другой день после приема в ложу, Пьер сидел дома, читая книгу и стараясь вникнуть в значение квадрата, изображавшего одной своей стороною Бога, другою нравственное, третьею физическое и четвертою смешанное. Изредка он отрывался от книги и квадрата и в воображении своем составлял себе новый план жизни. Вчера в ложе ему сказали, что до сведения государя дошел слух о дуэли, и что Пьеру благоразумнее бы было удалиться из Петербурга. Пьер предполагал ехать в свои южные имения и заняться там своими крестьянами. Он радостно обдумывал эту новую жизнь, когда неожиданно в комнату вошел князь Василий.
– Мой друг, что ты наделал в Москве? За что ты поссорился с Лёлей, mon сher? [дорогой мoй?] Ты в заблуждении, – сказал князь Василий, входя в комнату. – Я всё узнал, я могу тебе сказать верно, что Элен невинна перед тобой, как Христос перед жидами. – Пьер хотел отвечать, но он перебил его. – И зачем ты не обратился прямо и просто ко мне, как к другу? Я всё знаю, я всё понимаю, – сказал он, – ты вел себя, как прилично человеку, дорожащему своей честью; может быть слишком поспешно, но об этом мы не будем судить. Одно ты помни, в какое положение ты ставишь ее и меня в глазах всего общества и даже двора, – прибавил он, понизив голос. – Она живет в Москве, ты здесь. Помни, мой милый, – он потянул его вниз за руку, – здесь одно недоразуменье; ты сам, я думаю, чувствуешь. Напиши сейчас со мною письмо, и она приедет сюда, всё объяснится, а то я тебе скажу, ты очень легко можешь пострадать, мой милый.
Князь Василий внушительно взглянул на Пьера. – Мне из хороших источников известно, что вдовствующая императрица принимает живой интерес во всем этом деле. Ты знаешь, она очень милостива к Элен.
Несколько раз Пьер собирался говорить, но с одной стороны князь Василий не допускал его до этого, с другой стороны сам Пьер боялся начать говорить в том тоне решительного отказа и несогласия, в котором он твердо решился отвечать своему тестю. Кроме того слова масонского устава: «буди ласков и приветлив» вспоминались ему. Он морщился, краснел, вставал и опускался, работая над собою в самом трудном для него в жизни деле – сказать неприятное в глаза человеку, сказать не то, чего ожидал этот человек, кто бы он ни был. Он так привык повиноваться этому тону небрежной самоуверенности князя Василия, что и теперь он чувствовал, что не в силах будет противостоять ей; но он чувствовал, что от того, что он скажет сейчас, будет зависеть вся дальнейшая судьба его: пойдет ли он по старой, прежней дороге, или по той новой, которая так привлекательно была указана ему масонами, и на которой он твердо верил, что найдет возрождение к новой жизни.
– Ну, мой милый, – шутливо сказал князь Василий, – скажи же мне: «да», и я от себя напишу ей, и мы убьем жирного тельца. – Но князь Василий не успел договорить своей шутки, как Пьер с бешенством в лице, которое напоминало его отца, не глядя в глаза собеседнику, проговорил шопотом:
