Игуасу (национальный парк, Аргентина)
Поделись знанием:
Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
| Игуасу исп. Parque Nacional Iguazú | |
 | |
| «Горло дьявола», часть водопада Игуасу. | |
| Категория МСОП — II (Национальный парк) | |
| 25°37′ ю. ш. 54°20′ з. д. / 25.617° ю. ш. 54.333° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-25.617&mlon=-54.333&zoom=9 (O)] (Я)Координаты: 25°37′ ю. ш. 54°20′ з. д. / 25.617° ю. ш. 54.333° з. д. (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=-25.617&mlon=-54.333&zoom=9 (O)] (Я) | |
| Страна |  Аргентина |
| Регион | Мисьонес |
| Ближайший город | Пуэрто-Игуасу |
| Площадь | 55 000 |
| Дата основания | 1934 год |
| Посещаемость | 1,5 млн |
| Управляющая организация | Администрация национальных парков Аргентины |
| Сайт | [www.iguazuargentina.com azuargentina.com] |
 Объект всемирного наследия | |
|---|---|
| Parque Nacional Iguazú (Национальный парк Игуасу) | |
| Ссылка | [whc.unesco.org/ru/list/303 № 303] в списке объектов всемирного наследия ([whc.unesco.org/en/list/303 en]) |
| Тип | Природный |
| Критерии | vii, X |
| Регион | Латинская Америка и страны Карибского бассейна |
| Включение | 1984 (8-я сессия) |
Национальный парк Игуасу́ (исп. Parque Nacional Iguazú) — национальный парк в Аргентине, расположенный в департаменте Игуасу, в северной части провинции Мисьонес, в аргентинском Междуречье.
Парк был создан в 1934 году и частично содержит один из природных памятников Южной Америки — водопад Игуасу, окружённый субтропическими джунглями. На другом берегу реки Игуасу лежит бразильский парк с таким же названием (Национальный парк Игуасу). Оба парка провозглашены объектами Всемирного наследия ЮНЕСКО (в 1984 и 1986 годах, соответственно).
Содержание
Флора и фауна
Парк находится в экологическом регионе «Атлантические леса Параны»[1].
Флора включает 2 тыс. видов растений, в частности: один из исчезающих видов деревьев породы аспидосперм — Aspidosperma polyneuron, редко встречающаяся за пределами парка ввиду вырубки из-за съедобных плодов, один из видов капустной пальмы — Euterpe edulis, феба, остролист, ногоплодник, в последнее время всё реже встречающаяся цедрела, араукария, пало-роза. Растут деревья семейства бурзеровые, множество сосудистых растений. Среди цветов встречаются бромелии, различные виды орхидей.
Фауна парка включает в себя 70 видов млекопитающих, 400 видов птиц, 40 видов рептилий, несколько сотен видов бабочек, в том числе вымирающие виды. Наиболее распространённые представители фауны следующие: ягуар, ягуарунди, олени-мазамы, равнинный тапир, капибара, водяной опоссум, оцелот, гигантский муравьед, бразильская выдра, кустарниковая собака, пума, обезьяны (капуцины и ревуны), носуха, парагвайский кайман, широкомордый кайман, коралловый аспид. Также там можно найти таких птиц, как стрижи и большие туканы. Обычный для этих мест винногрудый амазон, американский стриж, тирика, бразильский крохаль, бронзовая пенелопа, южноамериканская гарпия, колибри. Среди известных представителей летучих мышей наиболее часто встречается вид вампировых — обыкновенный вампир.
Список некоторых животных, встречающихся в парке
| № | Изображение | Название | Статус МСОП | № | Год внесения в список МСОП |
|---|---|---|---|---|---|
| 1 | 
|
Ягуар | NT | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/15953/0 15953] | 1982 |
| 2 | 
|
Ягуарунди | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/9948/0 9948] | 1982 |
| 3 | 
|
Оцелот | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/11509/0 11509] | 1982 |
| 4 | 
|
Пума | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/18868/0 18868] | 1996 |
| 5 | 
|
Олень-мазам | DD[en] | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/29619/0 29619] | 1996 |
| 6 | 
|
Равнинный тапир | VU | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/21474/0 21474] | 1996 |
| 7 | 
|
Капибара | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/10300/0 10300] | 1996 |
| 8 | 
|
Водяной опоссум | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/4671/0 4671] | 1996 |
| 9 | 
|
Бразильская выдра | EN | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/18711/0 18711] | 1982 |
| 10 | 
|
Бурый капуцин | NT | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/136717/0 136717] | 2008 |
| 11 | 
|
Бурый ревун | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/39916/0 39916] | 1982 |
| 12 | 
|
Гигантский муравьед | VU | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/14224/0 14224] | 1982 |
| 13 | 
|
Обыкновенная носуха | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/41684/0 41684] | 1996 |
| 14 | 
|
Кустарниковая собака | NT | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/20468/0 20468] | 1982 |
| 15 | 
|
Парагвайский кайман | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/46586/0 46586] | 1982 |
| 16 | 
|
Широкомордый кайман | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/46585/0 46585] | 1982 |
| 17 | Micrurus altirostris[es] | не внесён | |||
| 18 | 
|
Сумеречный американский стриж[en] | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/106001702/0 106001702] | 1988 |
| 19 | 
|
Красногрудый тукан | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/100600871/0 100600871] | 1988 |
| 20 | 
|
Винногрудый амазон | EN | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/106001686/0 106001686] | 1994 |
| 21 | 
|
Тирика | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/106001621/0 106001621] | 2004 |
| 22 | 
|
Бразильский крохаль | CR | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/100600499/0 100600499] | 1994 |
| 23 | 
|
Пенелопа-обскура[en] | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/100060083/0 100060083] | 2004 |
| 24 | 
|
Южноамериканская гарпия | NT | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/106003526/0 106003526] | 2004 |
| 25 | 
|
Обыкновенный вампир | LC | [www.iucnredlist.org/apps/redlist/details/6510/0 6510] | 1996 |
См. также
Напишите отзыв о статье "Игуасу (национальный парк, Аргентина)"
Примечания
- ↑ Olson, D. M, E. Dinerstein, et al (2001). «[gis.wwfus.org/wildfinder/ Terrestrial Ecoregions of the World: A New Map of Life on Earth]». BioScience 51 (11): 933–938. DOI:10.1641/0006-3568(2001)051[0933:TEOTWA]2.0.CO;2.
Ссылки
- [www.iguazuargentina.com/ Официальный сайт] (исп.)
- [www.iguazu.gov.ar/ Сайт города Пуэрто-Игуасу] (исп.)
- [www.parquesnacionales.gov.ar/03_ap/15_iguazu_PN/15_iguazu_PN.htm Информация о Национальном парке Игуасу на сайте Администрации национальных парков Аргентины] (англ.) (исп.)
- [www.worldheritagesite.org/sites/iguazu.html Информация о Национальном парке Игуасу на сайте ЮНЕСКО] (англ.)
|
Это заготовка статьи по географии Аргентины. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Игуасу (национальный парк, Аргентина)
Каждый русский человек, не на основании умозаключений, а на основании того чувства, которое лежит в нас и лежало в наших отцах, мог бы предсказать то, что совершилось.Начиная от Смоленска, во всех городах и деревнях русской земли, без участия графа Растопчина и его афиш, происходило то же самое, что произошло в Москве. Народ с беспечностью ждал неприятеля, не бунтовал, не волновался, никого не раздирал на куски, а спокойно ждал своей судьбы, чувствуя в себе силы в самую трудную минуту найти то, что должно было сделать. И как только неприятель подходил, богатейшие элементы населения уходили, оставляя свое имущество; беднейшие оставались и зажигали и истребляли то, что осталось.
Сознание того, что это так будет, и всегда так будет, лежало и лежит в душе русского человека. И сознание это и, более того, предчувствие того, что Москва будет взята, лежало в русском московском обществе 12 го года. Те, которые стали выезжать из Москвы еще в июле и начале августа, показали, что они ждали этого. Те, которые выезжали с тем, что они могли захватить, оставляя дома и половину имущества, действовали так вследствие того скрытого (latent) патриотизма, который выражается не фразами, не убийством детей для спасения отечества и т. п. неестественными действиями, а который выражается незаметно, просто, органически и потому производит всегда самые сильные результаты.
«Стыдно бежать от опасности; только трусы бегут из Москвы», – говорили им. Растопчин в своих афишках внушал им, что уезжать из Москвы было позорно. Им совестно было получать наименование трусов, совестно было ехать, но они все таки ехали, зная, что так надо было. Зачем они ехали? Нельзя предположить, чтобы Растопчин напугал их ужасами, которые производил Наполеон в покоренных землях. Уезжали, и первые уехали богатые, образованные люди, знавшие очень хорошо, что Вена и Берлин остались целы и что там, во время занятия их Наполеоном, жители весело проводили время с обворожительными французами, которых так любили тогда русские мужчины и в особенности дамы.
Они ехали потому, что для русских людей не могло быть вопроса: хорошо ли или дурно будет под управлением французов в Москве. Под управлением французов нельзя было быть: это было хуже всего. Они уезжали и до Бородинского сражения, и еще быстрее после Бородинского сражения, невзирая на воззвания к защите, несмотря на заявления главнокомандующего Москвы о намерении его поднять Иверскую и идти драться, и на воздушные шары, которые должны были погубить французов, и несмотря на весь тот вздор, о котором нисал Растопчин в своих афишах. Они знали, что войско должно драться, и что ежели оно не может, то с барышнями и дворовыми людьми нельзя идти на Три Горы воевать с Наполеоном, а что надо уезжать, как ни жалко оставлять на погибель свое имущество. Они уезжали и не думали о величественном значении этой громадной, богатой столицы, оставленной жителями и, очевидно, сожженной (большой покинутый деревянный город необходимо должен был сгореть); они уезжали каждый для себя, а вместе с тем только вследствие того, что они уехали, и совершилось то величественное событие, которое навсегда останется лучшей славой русского народа. Та барыня, которая еще в июне месяце с своими арапами и шутихами поднималась из Москвы в саратовскую деревню, с смутным сознанием того, что она Бонапарту не слуга, и со страхом, чтобы ее не остановили по приказанию графа Растопчина, делала просто и истинно то великое дело, которое спасло Россию. Граф же Растопчин, который то стыдил тех, которые уезжали, то вывозил присутственные места, то выдавал никуда не годное оружие пьяному сброду, то поднимал образа, то запрещал Августину вывозить мощи и иконы, то захватывал все частные подводы, бывшие в Москве, то на ста тридцати шести подводах увозил делаемый Леппихом воздушный шар, то намекал на то, что он сожжет Москву, то рассказывал, как он сжег свой дом и написал прокламацию французам, где торжественно упрекал их, что они разорили его детский приют; то принимал славу сожжения Москвы, то отрекался от нее, то приказывал народу ловить всех шпионов и приводить к нему, то упрекал за это народ, то высылал всех французов из Москвы, то оставлял в городе г жу Обер Шальме, составлявшую центр всего французского московского населения, а без особой вины приказывал схватить и увезти в ссылку старого почтенного почт директора Ключарева; то сбирал народ на Три Горы, чтобы драться с французами, то, чтобы отделаться от этого народа, отдавал ему на убийство человека и сам уезжал в задние ворота; то говорил, что он не переживет несчастия Москвы, то писал в альбомы по французски стихи о своем участии в этом деле, – этот человек не понимал значения совершающегося события, а хотел только что то сделать сам, удивить кого то, что то совершить патриотически геройское и, как мальчик, резвился над величавым и неизбежным событием оставления и сожжения Москвы и старался своей маленькой рукой то поощрять, то задерживать течение громадного, уносившего его вместе с собой, народного потока.
Элен, возвратившись вместе с двором из Вильны в Петербург, находилась в затруднительном положении.
В Петербурге Элен пользовалась особым покровительством вельможи, занимавшего одну из высших должностей в государстве. В Вильне же она сблизилась с молодым иностранным принцем. Когда она возвратилась в Петербург, принц и вельможа были оба в Петербурге, оба заявляли свои права, и для Элен представилась новая еще в ее карьере задача: сохранить свою близость отношений с обоими, не оскорбив ни одного.
То, что показалось бы трудным и даже невозможным для другой женщины, ни разу не заставило задуматься графиню Безухову, недаром, видно, пользовавшуюся репутацией умнейшей женщины. Ежели бы она стала скрывать свои поступки, выпутываться хитростью из неловкого положения, она бы этим самым испортила свое дело, сознав себя виноватою; но Элен, напротив, сразу, как истинно великий человек, который может все то, что хочет, поставила себя в положение правоты, в которую она искренно верила, а всех других в положение виноватости.
В первый раз, как молодое иностранное лицо позволило себе делать ей упреки, она, гордо подняв свою красивую голову и вполуоборот повернувшись к нему, твердо сказала:
– Voila l'egoisme et la cruaute des hommes! Je ne m'attendais pas a autre chose. Za femme se sacrifie pour vous, elle souffre, et voila sa recompense. Quel droit avez vous, Monseigneur, de me demander compte de mes amities, de mes affections? C'est un homme qui a ete plus qu'un pere pour moi. [Вот эгоизм и жестокость мужчин! Я ничего лучшего и не ожидала. Женщина приносит себя в жертву вам; она страдает, и вот ей награда. Ваше высочество, какое имеете вы право требовать от меня отчета в моих привязанностях и дружеских чувствах? Это человек, бывший для меня больше чем отцом.]
Лицо хотело что то сказать. Элен перебила его.
– Eh bien, oui, – сказала она, – peut etre qu'il a pour moi d'autres sentiments que ceux d'un pere, mais ce n'est; pas une raison pour que je lui ferme ma porte. Je ne suis pas un homme pour etre ingrate. Sachez, Monseigneur, pour tout ce qui a rapport a mes sentiments intimes, je ne rends compte qu'a Dieu et a ma conscience, [Ну да, может быть, чувства, которые он питает ко мне, не совсем отеческие; но ведь из за этого не следует же мне отказывать ему от моего дома. Я не мужчина, чтобы платить неблагодарностью. Да будет известно вашему высочеству, что в моих задушевных чувствах я отдаю отчет только богу и моей совести.] – кончила она, дотрогиваясь рукой до высоко поднявшейся красивой груди и взглядывая на небо.
– Mais ecoutez moi, au nom de Dieu. [Но выслушайте меня, ради бога.]
– Epousez moi, et je serai votre esclave. [Женитесь на мне, и я буду вашею рабою.]
– Mais c'est impossible. [Но это невозможно.]
– Vous ne daignez pas descende jusqu'a moi, vous… [Вы не удостаиваете снизойти до брака со мною, вы…] – заплакав, сказала Элен.
