Ида (фильм)
Поделись знанием:
К:Фильмы 2013 года
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
| Ида | |
| Ida | |
 | |
| Жанр | |
|---|---|
| Режиссёр | |
| Продюсер |
Эрик Абрахам |
| Автор сценария |
Павел Павликовский |
| В главных ролях | |
| Оператор |
Лукас Зал |
| Композитор |
Кристиан Эйднс Андерсен |
| Кинокомпания |
Opus Film |
| Длительность |
82 минуты |
| Сборы |
11,1 млн $ |
| Страна | |
| Язык | |
| Год | |
| IMDb | |
«И́да» (польск. Ida) — чёрно-белый польский драматический фильм режиссёра Павла Павликовского, вышедший на экраны в 2013 году[1]. Главные роли исполнили Агата Кулеша и дебютантка Агата Тшебуховская.
Кинопрессой признан одним из 10 лучших фильмов года, удостоен множества наград, в том числе премии «Оскар» 2015 года за лучший фильм на иностранном языке[2].
Содержание
Сюжет
Польша, 1962 год. Анна, молодая послушница, перед тем, как принять монашеский обет, по указанию настоятельницы едет в гости к своей тёте Ванде, судье и бывшему прокурору. Ванда сообщает, что настоящее имя Анны — Ида Лебенштейн, и что её еврейские родители были убиты во время войны. Ида решает найти их могилы и вместе с Вандой едет в путешествие, которое прольёт свет на их прошлое и определит их будущее.
Поиски приводят к семье польских крестьян, в начале оккупации прятавших семью Лебенштейнов в лесу, а после там же их убивших. Убиты были родители Иды и незаконнорожденный сын Ванды, которого та оставила с сестрой, отправившись на войну. Маленькую Иду, в которой ничто не могло выдать её происхождения, отдали священнику.
В поездке происходит еще одна судьбоносная встреча, Ванда берет попутчика - молодого саксофониста, который сыграет роль "мирского искушения" в жизни Иды.
В обмен на отказ от претензий на дом женщинам наконец-то показывают место, где захоронены их родные. Ванда и Ида везут останки на старое фамильное кладбище, теперь их миссия выполнена.
Ида возвращается в монастырь, но в последний момент понимает, что принять обет не готова.
Из монастыря Иду вызывают в город. Её тетя покончила с собой, выбросившись из окна.
На похороны Ванды приходит и молодой музыкант. Ида проведет с ним ночь, но наутро вернется к монахиням.
В ролях
- Агата Тшебуховская (дебют в кино) — Ида Лебенштейн (сестра Анна)
- Агата Кулеша — Ванда Груз, тётя Анны
- Давид Огродник — Лис, музыкант
- Иоанна Кулиг — певица
- Ежи Треля — Шимон Скиба
- Адам Шишковский — Феликс Скиба
- Халина Скочиньская — настоятельница монастыря
- Дорота Кудук — Каська Скиба, жена Феликса
- Наталия Лонгевчик — Броня, новициатка
- Афродита Веселяк — Марыся, новициатка
- Мариуш Якус — бармен
- Изабела Домбровская — официантка
- Артур Янусяк — милиционер
- Анна Гжещак — соседка Шимона Скибы
- Ян Порадовский — Анджей, ксёндз
- Константы Швемберг — VIP
- Павел Бурчик — прокурор
- Артур Маевский — любовник Ванды
- Кшиштоф Бжезиньский — пианист
- Пётр Сядуль — бас-гитарист
- Лукаш Ежиковский — гитарист
- Артур Мостовы — ударник
О фильме
Режиссёр фильма — родившийся в Варшаве и живущий в Лондоне 57-летний поляк Павел Павликовский. Родители выехали в Англию, получив политическое убежище — его бабушка по отцу была еврейкой, погибшей в Освенциме[3]. В начале режиссёрской карьеры Павликовский работал в документалистике (в том числе фильмы о Венедикте Ерофееве, о потомке Достоевского, о Жириновском), после чего перешёл в игровой кинематограф (первой такой лентой стал «Стрингер» с Сергеем Бодровым в главной роли). Фильм «Ида» — первая работа режиссёра на родине[4].
В основе сценария фильма — реальная встреча в Оксфорде режиссёра с польской еврейкой Хеленой Волиньской-Брус, более известной как «красная Ванда» (её смертные приговоры в процессах «врагов народа» стали причиной требований польских властей к Англии выдать её за «преступления против человечества»). Окончательная версия сценария сформировалась на перекрёстке жизненных судеб двух крайне разных женщин — прожжённой судебной обвинительницы и глубоко верующей девочки[1].
Исполнительниц главных ролей в фильме две — обе Агаты. Польская актриса театра и кино Агата Кулеша с высоты своего профессионального опыта безупречно прошла пробы на роль Ванды — сомнений в правильности этого выбора не было[1]. А поиск исполнительницы на роль Иды затянулся на несколько долгих месяцев. Искали «интересную двадцатилетнюю актрису». Героиня нашлась совершенно случайно:
…моя хорошая знакомая позвонила мне в Париж, где я тогда находился, и сказала, что прямо сейчас смотрит на девушку, которая могла бы мне подойти. Самое забавное в том, что она понятия не имела, кого я искал!— Павел Павликовский, режиссёр[4]
Агата Тшебуховская на момент встречи с Павликовский была студенткой, изучала философию и совершенно не горела желанием связывать себя с кинематографом. Режиссёру пришлось ещё некоторое время уговаривать Агату сыграть роль Иды.
Героиня Агаты Тшебуховской, которая всю жизнь считала себя Анной, а потом вдруг оказалась Идой Лебенштейн, вплоть до финала вообще отказывается от действий, она лишь молчит и наблюдает. В первых безмолвных монастырских кадрах мы вовсе не понимаем, в какое время и в каком месте происходит действие, и только потом постепенно открываем для себя мир, одновременно с впервые севшей в трамвай Анной-Идой. Таким образом, перед нами фильм о познании мира, а ещё о том, способны ли его хрупкие, мелкие грешные радости — смех, разговор, выпивка, музыка, секс — избавить от страха небытия, средством против которого считаются молитва и пост.— Антон Долин[4]
Решив вопрос с актёрским составом режиссёру в первый съемочный день пришлось искать срочную замену на место внезапно заболевшего главного оператора — съёмки оказались под угрозой срыва. Не найдя ни одного свободного оператора, Павликовский обратил внимание на Лукаша Зала, который на картине предполагался вторым оператором (до «Иды» работал на нескольких короткометражных картинах). Опасения режиссёра ушли после того, как с оператором стали прорабатывать визуальный стиль картины, быстро найдя общий язык[4].
В результате режиссёрско-операторского тандема была выстроена чёрно-белая стилистика фильма, которая тонально походила на фильмы 60-х годов с высококонтрастным изображением. Так же было отдано предпочтение соотношению кадра 4 к 3 (считающемуся устаревшим), съёмка велась на кинопленку 35 миллиметров. Таким образом съёмочная группа добилась особой композиции кадра, при которой герои всегда в его нижней части, что придает псевдонесбалансированность композиции с «неоправданно» большим пустым пространством над головой[1][4][5].
Тщательная проработка деталей привнесла в фильм точно восстановленные детали Польши 60-х. Например, песня Rudy Rydz из репертуара Хелены Майданец, запавшая в память будущего режиссёра, вошла в один из эпизодов фильма[1].
Фильм сделан удивительно деликатно — не легкомысленно, но легко, минимально необходимыми штрихами, без назидательности и умничанья. Его предшественники — не мучительно-нравоучительное польское кино «морального беспокойства», а скорее чешская «новая волна» с её почти незаметным чудесным юмором: здесь вспоминаются Ян Немец и ранний Милош Форман, а ещё проза Милана Кундеры, хотя диалогов кот наплакал. Сам Павликовский смиренно признаёт, что не обошлось без влияния Годара и Бергмана. Однако «Ида» не кажется вторичным фильмом, её трудно встроить в любой известный ряд. В отличие от классического восточноевропейского кино здесь нет эзопова языка, а рассказанная история до ужаса буднична и конкретна.— Антон Долин[4]
Награды и номинации
| Награды и номинации | ||||
|---|---|---|---|---|
| Награда | Категория | Номинант | Результат | |
| 21-й Международный фестиваль искусства кинооператоров «Camerimage», Быдгощ, Польша (23 ноября 2013 года)[6] | приз «Złota Żaba» за лучшую операторскую работу (главный конкурс) | Лукаш Зал и Рышард Ленчевский | Победа | |
| 29-й Варшавский международный кинофестиваль (Warszawski Festiwal Filmowy) (19 октября 2013 года)[7] | гран-при | Павел Павликовский | Победа | |
| приз экуменического жюри | Павел Павликовский | Победа | ||
| 38-й кинофестиваль в Гдыне (Festiwal Filmowy w Gdyni) (14 октября 2013 года)[8] | «Золотой лев» за лучший фильм | Павел Павликовский | Победа | |
| «Золотой лев» за производство лучшего фильма | Пётр Дзецоль, Ева Пушчинска | Победа | ||
| лучшая главная женская роль | Агата Кулеша | Победа | ||
| лучшая операторская работа | Лукаш Зал и Рышард Ленчевский | Победа | ||
| лучшая работа художника-постановщика | Катаржина Собанска, Марцел Славински | Победа | ||
| Фестиваль европейского кино «Les Arcs» (Les Arcs European Film Festival) 2013 года[9] | главный приз «Кристальная стрела» | Павел Павликовский | Победа | |
| 57-й Лондонский кинофестиваль (BFI London Film Festival) (19 октября 2013 года)[10] | лучший фильм | Павел Павликовский | Победа | |
| Минский международный кинофестиваль «Лістапад» (8 ноября 2013 года)[11] | приз «Золотой листопад» за лучший фильм | Павел Павликовский | Победа | |
| приз «Серебряный листопад» за искусство, как феномен | Павел Павликовский | Победа | ||
| приз «За лучшую женскую роль второго плана» | Агата Кулеша | Победа | ||
| приз «За лучшую операторскую работу» имени Ю. А. Марухина | Лукаш Зал и Рышард Ленчевский | Победа | ||
| Международный кинофестиваль в Торонто (Toronto International Film Festiva (TIFF))[12] | приз ФИПРЕССИ (специальная презентация) | Павел Павликовский | Победа | |
| 51-й Международный кинофестиваль в Хихоне (Festival Internacional de Cine de Gijón) 2013 года[13] | лучший художественный фильм | Павел Павликовский | Победа | |
| лучшая актриса | Агата Кулеша | Победа | ||
| лучший сценарий | Павел Павликовский, Ребекка Ленкевич | Победа | ||
| награда «Gil Parrondo» за лучшую роботу художника-постановщика | Катаржина Собанска, Марцел Славински | Победа | ||
| премия «Cajastur» молодого жюри за лучший полнометражный художественный фильм | Павел Павликовский | Победа | ||
| Премия американского товарищества кинооператоров за 2013 год[14] | ASC Spotlight Award | Лукаш Зал и Рышард Ленчевский | Победа | |
| Премия британского независимого кино (BIFA) за 2014 год[15] | лучший иностранный независимый фильм | Номинация | ||
| Международный кинофестиваль в Вильнюсе 2014 года[16] | лучший режиссёр | Павел Павликовский | Победа | |
| Международный кинофестиваль центральной и восточной Европы «GoEast» в Висбадене (2014)[17] | Skoda Film Award | Павел Павликовский | Победа | |
| Премия «Давид ди Донателло» Академии итальянской кинематографии (Accademia del Cinema Italiano) за 2014 год[18] | премия «Давид ди Донателло» за лучший европейский фильм | Павел Павликовский | Номинация | |
| 15-я Премия «Золотой трейлер» (США) 2013 года[19] | лучшая иностранная драма | Music Box Films, Zealot Productions Inc. | Победа | |
| Премия Европейской киноакадемии (European Film Awards) (13 декабря 2014 года)[20] | премия Европейской киноакадемии за лучший фильм | Павел Павликовский, Эрик Абрахам, Пётр Дзецоль, Ева Пушчинска | Победа | |
| премия Европейской киноакадемии лучшему режиссёру | Павел Павликовский | Победа | ||
| Премия Европейской киноакадемии лучшей актрисе | Агата Кулеша | Номинация | ||
| Агата Тшебуховская | Номинация | |||
| премия Европейской киноакадемии лучшему сценаристу | Павел Павликовский | Победа | ||
| премия Европейской киноакадемии лучшему оператору» — приз Карло ди Пальма | Лукаш Зал и Рышард Ленчевский | Победа | ||
| премия Европейской киноакадемии за лучший европейский фильм (выбор зрителей) | Павел Павликовский, Эрик Абрахам, Пётр Дзецоль, Ева Пушчинска | Победа | ||
| Приз Европейского парламента (European Parliament's Lux Prize) за 2014 год[21] | приз Lux | Павел Павликовский | Победа | |
| Премия Ассоциации кинокритиков Лос-Анджелеса (The Los Angeles Film Critics Association (LAFCA))[22] | лучшая актриса второго плана | Агата Кулеша | Победа | |
| лучший фильм на иностранном языке | Павел Павликовский | Победа | ||
| Кинофестиваль в Нашвилле (Nashville Film Festival (NaFF)) за 2014 год[23] | Lipscomb Ecumenical Prize | Павел Павликовский | Победа | |
| Премия Нью-Йоркского кружка кинокритиков (New York Film Critics Circle (NYFCC)) за 2014 год[24] | лучший фильм на иностранном языке | Победа | ||
| Польская кинонаграда «Орлы» (10 марта 2014 года)[25][26] | за лучший фильм | Павел Павликовский | Победа | |
| лучшему режиссёру | Павел Павликовский | Победа | ||
| за лучшую главную женскую роль | Агата Кулеша | Победа | ||
| за лучший сценарий | Павел Павликовский, Ребекка Ленкевич | Номинация | ||
| за лучшую работу оператора | Лукаш Зал и Рышард Ленчевский | Номинация | ||
| за лучшую работу художника-постановщика | Катаржина Собанска, Марцел Славиньски | Номинация | ||
| за лучшие костюмы | Александра Сташко | Номинация | ||
| за лучший монтаж | Ярослав Камински | Победа | ||
| за открытие года — Лучшая главная женская роль | Агата Тшебуховская | Номинация | ||
| за открытие года — Лучшая операторская работа | Лукаш Зал | Номинация | ||
| Международный кинофестиваль в Сиэтле (Seattle International Film Festival) 2014 года[27] | лучшая актриса | Агата Кулеша | 3 место | |
| лучший режиссёр | Павел Павликовский | Номинация | ||
| Премия «Спутник» (Satellite Award) Международной пресс-академии (International Press Academy, USA) за 2014 год[28] | лучший фильм на иностранном языке | Номинация | ||
| Премия Ассоциации кинокритиков Чикаго (The Chicago Film Critics Association (CFCA)) за 2014 год[29] | лучший фильм на иностранном языке | Номинация | ||
| лучшая актриса второго плана | Агата Кулеша | Номинация | ||
| лучший оператор | Лукаш Зал и Рышард Ленчевский | Номинация | ||
| наиболее многообещающая актриса | Агата Тшебуховская | Номинация | ||
| 68-я Премия Британской академии кино и телевизионных искусств (The British Academy of Film and Television Arts (BAFTA) за 2014 год (8 февраля 2015 года) | за лучший неанглоязычный фильм | Павел Павликовський, Эрик Абрахам, Пётр Дзецоль, Ева Пушчинска | Победа | |
| за лучшую операторскую работу | Лукаш Зал и Рышард Ленчевский | Номинация | ||
| Премия «Оскар» (США) за 2014 год (22 февраля 2015 года) | за лучший фильм на иностранном языке | Павел Павликовский | Победа | |
| за лучшую операторскую работу | Лукаш Зал и Рышард Ленчевский | Номинация | ||
| 72-я Премия «Золотой глобус» (Golden Globe Award, USA) за 2014 год[30] | за лучший фильм на иностранном языке | Номинация | ||
| Кинопремия «Выбор критиков» (The Critics’ Choice Movie Awards (CCMA), USA) за 2014 год[31] | лучший фильм на иностранном языке | Павел Павликовский | Номинация | |
| 30-я Кинопремия «Независимый дух» (Film Independent Spirit Awards, USA) за 2014 год[32][33] | за лучший иностранный фильм | Павел Павликовский | Победа | |
| 35-я Премия Лондонского кружка кинокритиков (The London Critics Circle Film Awards) за 2014 год[34][35] | фильм года | Номинация | ||
| фильм года на иностранном языке | Номинация | |||
| актриса второго плана года | Агата Кулеша | Номинация | ||
| Премия «Бодиль» Датской национальной ассоциации кинокритиков (Filmmedarbejderforeningen) | лучший неамериканский фильм | Павел Павликовский | Номинация | |
| 40-я Премия «Сезар» Академии искусств и технологий кинематографа Франции за 2014 год | лучший фильм на иностранном языке | Павел Павликовский | Номинация | |
| 29-я Премия «Гойя» Испанской академии кинематографических искусств и наук за 2014 год[36] | лучший европейский фильм | Павел Павликовский | Победа | |
| Премия «Золотой жук» (Guldbagge) Шведского института кинематографии за 2014 год | лучший зарубежный фильм | Павел Павликовский | Номинация | |
Зрительское и журналистское внимание
Кинопресса уделила пристальное внимание премьере фильма, количественно увеличивавшееся с каждой очередной международной наградой. Зрительское внимание к картине было привлечено даже в странах, не знакомых с деталями еврейского вопроса в контексте польской истории (Южная Корея, Испания, Колумбия и др.)[1].
Несмотря на парад международных наград, на родине «Ида» подвергалась всевозможным нападкам, среди которых обвинение антидиффамационной лиги Польши в «антипольскости» картины[37].
При этом, например, касса фильма в североамериканском прокате составила порядка $3,6 млн, что вывело его в ранг одного из наиболее успешных польских проектов на настоящее время. Европейский прокат собрал около $9 млн (кассу в $3 млн собрала одна только Франция)[38].
Польская критика рассматривала фильм как своеобразный ответ Павликовского фильму «Колоски» (2012, реж. Владислав Пасиковский)[3], российская писала больше сквозь призму сравнения с «Левиафаном» (обе работы конкурировали в категории «Премия «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке»)[39][40]. Рецензии на фильм вышли в крупнейших мировых изданиях, среди которых The New Yorker[41], The Guardian[42][43], The New Republic[44] и др.
Напишите отзыв о статье "Ида (фильм)"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Олег СУЛЬКИН. [izvestia.ru/news/570773 «Никого не хочу клеймить: мой фильм «Ида» — о христианском прощении»] (рус.). Известия (15 мая 2014). Проверено 14 марта 2015.
- ↑ [ria.ru/culture/20150223/1049131301.html «Ида» получила «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке»]
- ↑ 1 2 Роберт БЕРГ. [www.jewish.ru/culture/cinema/2014/12/news994327208.php «Награда для Иды»] (рус.). jewish.ru (15 декабря 2014). Проверено 15 марта 2015.
- ↑ 1 2 3 4 5 6 Антон ДОЛИН. [vozduh.afisha.ru/cinema/ida-pavla-pavlikovskogo-vazhnyy-film-kotoryy-vy-veroyatno-ne-videli/ «Ида» Павла Павликовского: важный фильм, который вы, вероятно, не видели] (рус.). Воздух (16 декабря 2014). Проверено 14 марта 2015.
- ↑ [www.svoboda.org/content/transcript/25439775.html «Ида»: метафизика по-польски]
- ↑ [www.pluscamerimage.pl/en/Camerimage-2013-1.html Camerimage-2013. The winners.] // pluscamerimage.pl
- ↑ [wff.pl/about-wff/history/29-edition 29 Warszawski Festiwal Filmowy (11-20.10.2013). Laureaci 29 Warszawskiego Festiwalu Filmowego.] // wff.pl
- ↑ [www.festiwalgdynia.pl/archiwum/laureaci/42,,,,laureaci.html Festiwal Filmowy w Gdyni 2013.] // festiwalgdynia.pl
- ↑ Domenico La Porta. [www.cineuropa.org/nw.aspx?t=newsdetail&l=en&did=249936 Pawlikowski’s Ida wins Les Arcs festival.] // cineuropa.org (20/12/2013)
- ↑ [www.bfi.org.uk/news-opinion/news-bfi/announcements/57th-bfi-london-film-festival-awards-announced 57th BFI London Film Festival Awards announced.] // bfi.org.uk (updated: 7 April 2016)
- ↑ [www.listapad.com/en/archive/2013/11 Awards and prizes of the main feature films competition of miff "Listapad-2013". Grand-Prix «Golden Listapad» for best film «Ida» (Poland–Denmark).] // listapad.com (8 November 2013)
- ↑ [tiff.net/festivals/thefestival/festival-past-awards Toronto International Film Festiva (TIFF). Festival Past Awards.] // tiff.net
- ↑ [www.gijon.info/page/12991-palmares-ficx51 51 Festival Internacional de Cine de Gijón (15 A 23 De Noviembre De 2013).] // gijon.info
- ↑ [www.theasc.com/asc_news/awards/awards_history.php ASC Awards for Outstanding Achievement in Cinematography. 28th Annual ASC Awards — 2013.] // theasc.com
- ↑ [www.bifa.film/awards/nominations/2014/best-international-independent-film BIFA. Nominations for Best International Independent Film 2014.] // bifa.film
- ↑ [kinopavasaris.lt/en/news-en/winners-of-vilnius-iff-have-been-announced Winners of Vilnius IFF have been announced.] // kinopavasaris.lt (April 04, 2014)
- ↑ [www.filmfestival-goeast.de/en/oscar-verleihung-2015/ GoEast award winner Ida reseives Oscar for best foreign film.] // filmfestival-goeast.de
- ↑ [www.daviddidonatello.it/vincitori/film-europei-vincitori.php Vincitori e candidati Premi David di Donatello 2014.] // daviddidonatello.it
- ↑ [www.goldentrailer.com/awards.gta15.php The 15th Annual Golden Trailer Award Nominees (2013).] // goldentrailer.com
- ↑ [archive.europeanfilmawards.eu/en_EN/archive European Film Awards 2014. Selection. Nominations. Winners.] // archive.europeanfilmawards.eu
- ↑ [www.luxprize.eu/news/european-parliament-crowns-ida The European Parliament crowns Ida.] European Parliament's LUX Prize // luxprize.eu (17-12-2014)
- ↑ [www.lafca.net/years/2014.html LAFCA—2014. 40th annual Los Angeles Film Critics Association Awards.] // lafca.net
- ↑ [nashvillefilmfestival.org/news/naff-2014-award-winners/ Nashville Film Festival (NaFF). — NaFF 2014 Award Winners.] // nashvillefilmfestival.org (April 26, 2014)
- ↑ [www.nyfcc.com/awards/?awardyear=2014 NYFCC. New York Film Critics Circle Awards 2014.] // nyfcc.com
- ↑ [pnf.pl/polskie-nagrody-filmowe-orly-2014-rozdane/ Polskie Nagrody Filmowe ORŁY 2014 rozdane.] // pnf.pl
- ↑ [pnf.pl/nominacje-wg-roku-2014/ Polskie Nagrody Filmowe ORŁY. Nominacje wg roku – 2014.] // pnf.pl
- ↑ [www.imdb.com/title/tt2718492/awards?ref_=tt_ql_4 Ида (2013). Awards. — Showing all 66 wins and 82 nominations.] // imdb.com
- ↑ [www.pressacademy.com/award_cat/2014/ International Press Academy. 2014. Motion Picture.] // pressacademy.com
- ↑ [www.chicagofilmcritics.org/awards/130-birdman-leads-2014-cfca-nominations «Birdman» Leads 2014 CFCA Nominations.] // chicagofilmcritics.org
- ↑ [www.goldenglobes.com/winners-nominees/2015 Golden Globe Awards. Winners & Nominees 2015.] // goldenglobes.com
- ↑ [www.criticschoice.com/movie-awards/ The Critics’ Choice Movie Awards are bestowed annually by the Broadcast Film Critics Association to honor the finest in cinematic achievement.] // criticschoice.com
- ↑ [s3.amazonaws.com/SA_SubForm_etc/2016_SA_NomsWinners_031316.pdf Film Independent Spirit Awards. 31 Years of Nominees and Winners (1986—2016).] // s3.amazonaws.com
- ↑ [www.filmindependent.org/spirit-awards/ Film Independent Spirit Awards.] // filmindependent.org
- ↑ [www.criticscircle.org.uk/film/?ID=404&PID=4 35th London CC Film Awards Nominations.] // criticscircle.org.uk (16/12/2014)
- ↑ Rich Cline. [www.criticscircle.org.uk/film/?ID=407&PID=4 Boyhood is the big winner at the London CC Film Awards.] // criticscircle.org.uk (19/01/2015)
- ↑ [www.premiosgoya.com/29-edicion/premios/por-categoria/ Estos son los premios en la 29 edición de los Premios Goya 2015.] // premiosgoya.com
- ↑ [russian.rt.com/article/75883 СМИ: Несмотря на нападки на родине, «Ида» и «Левиафан» боролись за «Оскар»]
- ↑ Scott ROXBOROUGH. [www.hollywoodreporter.com/news/nun-drama-ida-is-polands-726199 Nun Drama 'Ida' Is Poland's Oscar Candidate] (англ.). The Hollywood Reporter (19 августа 2014). Проверено 15 марта 2015.
- ↑ [mir24.tv/news/culture/12108747 Эксперт: «Ида» — это стильное камерное кино]
- ↑ [www.pravmir.ru/ida-film-o-velikoy-subbote/ «Ида» – фильм о Великой субботе?]
- ↑ David DENBY. [www.newyorker.com/culture/culture-desk/ida-a-film-masterpiece “Ida”: A Film Masterpiece] (англ.). The New Yorker (27 мая 2014). Проверено 15 марта 2015.
- ↑ Peter BRADSHAW. [www.theguardian.com/film/2013/oct/14/ida-london-film-festival-2013-review Ida – London film festival review] (англ.). The Guardian (16 октября 2013). Проверено 15 марта 2015.
- ↑ Peter BRADSHAW. [www.theguardian.com/film/2014/sep/25/ida-pawel-pawlikowski-nun-road-movie Ida review – an eerily beautiful road movie] (англ.). The Guardian (25 сентября 2014). Проверено 15 марта 2015.
- ↑ David THOMSON. [www.newrepublic.com/article/117431/ida-reviewed-david-thomson 'Ida' Is a New Masterpiece of Polish Cinema] (англ.). The New Republic (2 мая 2014). Проверено 15 марта 2015.
Ссылки
- «Ида» (англ.) на сайте Internet Movie Database
- [www.boxofficemojo.com/movies/?id=ida.htm «Ида»] (англ.) на сайте Box Office Mojo
- [www.rottentomatoes.com/m/ida_2013/ «Ида»] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes
- [www.allmovie.com/movie/v585957 «Ида»] (англ.) на сайте allmovie
- [www.musicboxfilms.com/ida-movies-98.php Фильм «Ида»] на сайте Music Box Films
- Staszczyszyn, Bartosz [culture.pl/en/work/ida-pawel-pawlikowski Ida - Paweł Pawlikowski]. Culture.pl (19 September 2013). Review.
Отрывок, характеризующий Ида (фильм)
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.
В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?
– Я боюсь, что ты погубишь себя, – решительно сказала Соня, сама испугавшись того что она сказала.
Лицо Наташи опять выразило злобу.
– И погублю, погублю, как можно скорее погублю себя. Не ваше дело. Не вам, а мне дурно будет. Оставь, оставь меня. Я ненавижу тебя.
– Наташа! – испуганно взывала Соня.
– Ненавижу, ненавижу! И ты мой враг навсегда!
Наташа выбежала из комнаты.
Наташа не говорила больше с Соней и избегала ее. С тем же выражением взволнованного удивления и преступности она ходила по комнатам, принимаясь то за то, то за другое занятие и тотчас же бросая их.
Как это ни тяжело было для Сони, но она, не спуская глаз, следила за своей подругой.
Накануне того дня, в который должен был вернуться граф, Соня заметила, что Наташа сидела всё утро у окна гостиной, как будто ожидая чего то и что она сделала какой то знак проехавшему военному, которого Соня приняла за Анатоля.
Соня стала еще внимательнее наблюдать свою подругу и заметила, что Наташа была всё время обеда и вечер в странном и неестественном состоянии (отвечала невпопад на делаемые ей вопросы, начинала и не доканчивала фразы, всему смеялась).
После чая Соня увидала робеющую горничную девушку, выжидавшую ее у двери Наташи. Она пропустила ее и, подслушав у двери, узнала, что опять было передано письмо. И вдруг Соне стало ясно, что у Наташи был какой нибудь страшный план на нынешний вечер. Соня постучалась к ней. Наташа не пустила ее.
«Она убежит с ним! думала Соня. Она на всё способна. Нынче в лице ее было что то особенно жалкое и решительное. Она заплакала, прощаясь с дяденькой, вспоминала Соня. Да это верно, она бежит с ним, – но что мне делать?» думала Соня, припоминая теперь те признаки, которые ясно доказывали, почему у Наташи было какое то страшное намерение. «Графа нет. Что мне делать, написать к Курагину, требуя от него объяснения? Но кто велит ему ответить? Писать Пьеру, как просил князь Андрей в случае несчастия?… Но может быть, в самом деле она уже отказала Болконскому (она вчера отослала письмо княжне Марье). Дяденьки нет!» Сказать Марье Дмитриевне, которая так верила в Наташу, Соне казалось ужасно. «Но так или иначе, думала Соня, стоя в темном коридоре: теперь или никогда пришло время доказать, что я помню благодеяния их семейства и люблю Nicolas. Нет, я хоть три ночи не буду спать, а не выйду из этого коридора и силой не пущу ее, и не дам позору обрушиться на их семейство», думала она.
Анатоль последнее время переселился к Долохову. План похищения Ростовой уже несколько дней был обдуман и приготовлен Долоховым, и в тот день, когда Соня, подслушав у двери Наташу, решилась оберегать ее, план этот должен был быть приведен в исполнение. Наташа в десять часов вечера обещала выйти к Курагину на заднее крыльцо. Курагин должен был посадить ее в приготовленную тройку и везти за 60 верст от Москвы в село Каменку, где был приготовлен расстриженный поп, который должен был обвенчать их. В Каменке и была готова подстава, которая должна была вывезти их на Варшавскую дорогу и там на почтовых они должны были скакать за границу.
У Анатоля были и паспорт, и подорожная, и десять тысяч денег, взятые у сестры, и десять тысяч, занятые через посредство Долохова.
Два свидетеля – Хвостиков, бывший приказный, которого употреблял для игры Долохов и Макарин, отставной гусар, добродушный и слабый человек, питавший беспредельную любовь к Курагину – сидели в первой комнате за чаем.
В большом кабинете Долохова, убранном от стен до потолка персидскими коврами, медвежьими шкурами и оружием, сидел Долохов в дорожном бешмете и сапогах перед раскрытым бюро, на котором лежали счеты и пачки денег. Анатоль в расстегнутом мундире ходил из той комнаты, где сидели свидетели, через кабинет в заднюю комнату, где его лакей француз с другими укладывал последние вещи. Долохов считал деньги и записывал.
– Ну, – сказал он, – Хвостикову надо дать две тысячи.
– Ну и дай, – сказал Анатоль.
– Макарка (они так звали Макарина), этот бескорыстно за тебя в огонь и в воду. Ну вот и кончены счеты, – сказал Долохов, показывая ему записку. – Так?
– Да, разумеется, так, – сказал Анатоль, видимо не слушавший Долохова и с улыбкой, не сходившей у него с лица, смотревший вперед себя.
Долохов захлопнул бюро и обратился к Анатолю с насмешливой улыбкой.
– А знаешь что – брось всё это: еще время есть! – сказал он.
– Дурак! – сказал Анатоль. – Перестань говорить глупости. Ежели бы ты знал… Это чорт знает, что такое!
– Право брось, – сказал Долохов. – Я тебе дело говорю. Разве это шутка, что ты затеял?
– Ну, опять, опять дразнить? Пошел к чорту! А?… – сморщившись сказал Анатоль. – Право не до твоих дурацких шуток. – И он ушел из комнаты.
Долохов презрительно и снисходительно улыбался, когда Анатоль вышел.
– Ты постой, – сказал он вслед Анатолю, – я не шучу, я дело говорю, поди, поди сюда.
Анатоль опять вошел в комнату и, стараясь сосредоточить внимание, смотрел на Долохова, очевидно невольно покоряясь ему.
– Ты меня слушай, я тебе последний раз говорю. Что мне с тобой шутить? Разве я тебе перечил? Кто тебе всё устроил, кто попа нашел, кто паспорт взял, кто денег достал? Всё я.
– Ну и спасибо тебе. Ты думаешь я тебе не благодарен? – Анатоль вздохнул и обнял Долохова.
– Я тебе помогал, но всё же я тебе должен правду сказать: дело опасное и, если разобрать, глупое. Ну, ты ее увезешь, хорошо. Разве это так оставят? Узнается дело, что ты женат. Ведь тебя под уголовный суд подведут…
– Ах! глупости, глупости! – опять сморщившись заговорил Анатоль. – Ведь я тебе толковал. А? – И Анатоль с тем особенным пристрастием (которое бывает у людей тупых) к умозаключению, до которого они дойдут своим умом, повторил то рассуждение, которое он раз сто повторял Долохову. – Ведь я тебе толковал, я решил: ежели этот брак будет недействителен, – cказал он, загибая палец, – значит я не отвечаю; ну а ежели действителен, всё равно: за границей никто этого не будет знать, ну ведь так? И не говори, не говори, не говори!
– Право, брось! Ты только себя свяжешь…
– Убирайся к чорту, – сказал Анатоль и, взявшись за волосы, вышел в другую комнату и тотчас же вернулся и с ногами сел на кресло близко перед Долоховым. – Это чорт знает что такое! А? Ты посмотри, как бьется! – Он взял руку Долохова и приложил к своему сердцу. – Ah! quel pied, mon cher, quel regard! Une deesse!! [О! Какая ножка, мой друг, какой взгляд! Богиня!!] A?
Долохов, холодно улыбаясь и блестя своими красивыми, наглыми глазами, смотрел на него, видимо желая еще повеселиться над ним.
– Ну деньги выйдут, тогда что?
– Тогда что? А? – повторил Анатоль с искренним недоумением перед мыслью о будущем. – Тогда что? Там я не знаю что… Ну что глупости говорить! – Он посмотрел на часы. – Пора!
Анатоль пошел в заднюю комнату.
– Ну скоро ли вы? Копаетесь тут! – крикнул он на слуг.
Долохов убрал деньги и крикнув человека, чтобы велеть подать поесть и выпить на дорогу, вошел в ту комнату, где сидели Хвостиков и Макарин.
Анатоль в кабинете лежал, облокотившись на руку, на диване, задумчиво улыбался и что то нежно про себя шептал своим красивым ртом.
– Иди, съешь что нибудь. Ну выпей! – кричал ему из другой комнаты Долохов.
– Не хочу! – ответил Анатоль, всё продолжая улыбаться.
– Иди, Балага приехал.
Анатоль встал и вошел в столовую. Балага был известный троечный ямщик, уже лет шесть знавший Долохова и Анатоля, и служивший им своими тройками. Не раз он, когда полк Анатоля стоял в Твери, с вечера увозил его из Твери, к рассвету доставлял в Москву и увозил на другой день ночью. Не раз он увозил Долохова от погони, не раз он по городу катал их с цыганами и дамочками, как называл Балага. Не раз он с их работой давил по Москве народ и извозчиков, и всегда его выручали его господа, как он называл их. Не одну лошадь он загнал под ними. Не раз он был бит ими, не раз напаивали они его шампанским и мадерой, которую он любил, и не одну штуку он знал за каждым из них, которая обыкновенному человеку давно бы заслужила Сибирь. В кутежах своих они часто зазывали Балагу, заставляли его пить и плясать у цыган, и не одна тысяча их денег перешла через его руки. Служа им, он двадцать раз в году рисковал и своей жизнью и своей шкурой, и на их работе переморил больше лошадей, чем они ему переплатили денег. Но он любил их, любил эту безумную езду, по восемнадцати верст в час, любил перекувырнуть извозчика и раздавить пешехода по Москве, и во весь скок пролететь по московским улицам. Он любил слышать за собой этот дикий крик пьяных голосов: «пошел! пошел!» тогда как уж и так нельзя было ехать шибче; любил вытянуть больно по шее мужика, который и так ни жив, ни мертв сторонился от него. «Настоящие господа!» думал он.
Анатоль и Долохов тоже любили Балагу за его мастерство езды и за то, что он любил то же, что и они. С другими Балага рядился, брал по двадцати пяти рублей за двухчасовое катанье и с другими только изредка ездил сам, а больше посылал своих молодцов. Но с своими господами, как он называл их, он всегда ехал сам и никогда ничего не требовал за свою работу. Только узнав через камердинеров время, когда были деньги, он раз в несколько месяцев приходил поутру, трезвый и, низко кланяясь, просил выручить его. Его всегда сажали господа.
– Уж вы меня вызвольте, батюшка Федор Иваныч или ваше сиятельство, – говорил он. – Обезлошадничал вовсе, на ярманку ехать уж ссудите, что можете.
И Анатоль и Долохов, когда бывали в деньгах, давали ему по тысяче и по две рублей.
Балага был русый, с красным лицом и в особенности красной, толстой шеей, приземистый, курносый мужик, лет двадцати семи, с блестящими маленькими глазами и маленькой бородкой. Он был одет в тонком синем кафтане на шелковой подкладке, надетом на полушубке.
Он перекрестился на передний угол и подошел к Долохову, протягивая черную, небольшую руку.
– Федору Ивановичу! – сказал он, кланяясь.
– Здорово, брат. – Ну вот и он.
– Здравствуй, ваше сиятельство, – сказал он входившему Анатолю и тоже протянул руку.
– Я тебе говорю, Балага, – сказал Анатоль, кладя ему руки на плечи, – любишь ты меня или нет? А? Теперь службу сослужи… На каких приехал? А?
– Как посол приказал, на ваших на зверьях, – сказал Балага.
– Ну, слышишь, Балага! Зарежь всю тройку, а чтобы в три часа приехать. А?
– Как зарежешь, на чем поедем? – сказал Балага, подмигивая.
– Ну, я тебе морду разобью, ты не шути! – вдруг, выкатив глаза, крикнул Анатоль.
– Что ж шутить, – посмеиваясь сказал ямщик. – Разве я для своих господ пожалею? Что мочи скакать будет лошадям, то и ехать будем.
– А! – сказал Анатоль. – Ну садись.
– Что ж, садись! – сказал Долохов.
– Постою, Федор Иванович.
– Садись, врешь, пей, – сказал Анатоль и налил ему большой стакан мадеры. Глаза ямщика засветились на вино. Отказываясь для приличия, он выпил и отерся шелковым красным платком, который лежал у него в шапке.
– Что ж, когда ехать то, ваше сиятельство?
– Да вот… (Анатоль посмотрел на часы) сейчас и ехать. Смотри же, Балага. А? Поспеешь?
– Да как выезд – счастлив ли будет, а то отчего же не поспеть? – сказал Балага. – Доставляли же в Тверь, в семь часов поспевали. Помнишь небось, ваше сиятельство.
– Ты знаешь ли, на Рожество из Твери я раз ехал, – сказал Анатоль с улыбкой воспоминания, обращаясь к Макарину, который во все глаза умиленно смотрел на Курагина. – Ты веришь ли, Макарка, что дух захватывало, как мы летели. Въехали в обоз, через два воза перескочили. А?
– Уж лошади ж были! – продолжал рассказ Балага. – Я тогда молодых пристяжных к каурому запрег, – обратился он к Долохову, – так веришь ли, Федор Иваныч, 60 верст звери летели; держать нельзя, руки закоченели, мороз был. Бросил вожжи, держи, мол, ваше сиятельство, сам, так в сани и повалился. Так ведь не то что погонять, до места держать нельзя. В три часа донесли черти. Издохла левая только.
Анатоль вышел из комнаты и через несколько минут вернулся в подпоясанной серебряным ремнем шубке и собольей шапке, молодцовато надетой на бекрень и очень шедшей к его красивому лицу. Поглядевшись в зеркало и в той самой позе, которую он взял перед зеркалом, став перед Долоховым, он взял стакан вина.
– Ну, Федя, прощай, спасибо за всё, прощай, – сказал Анатоль. – Ну, товарищи, друзья… он задумался… – молодости… моей, прощайте, – обратился он к Макарину и другим.
Несмотря на то, что все они ехали с ним, Анатоль видимо хотел сделать что то трогательное и торжественное из этого обращения к товарищам. Он говорил медленным, громким голосом и выставив грудь покачивал одной ногой. – Все возьмите стаканы; и ты, Балага. Ну, товарищи, друзья молодости моей, покутили мы, пожили, покутили. А? Теперь, когда свидимся? за границу уеду. Пожили, прощай, ребята. За здоровье! Ура!.. – сказал он, выпил свой стакан и хлопнул его об землю.
– Будь здоров, – сказал Балага, тоже выпив свой стакан и обтираясь платком. Макарин со слезами на глазах обнимал Анатоля. – Эх, князь, уж как грустно мне с тобой расстаться, – проговорил он.
– Ехать, ехать! – закричал Анатоль.
Балага было пошел из комнаты.
– Нет, стой, – сказал Анатоль. – Затвори двери, сесть надо. Вот так. – Затворили двери, и все сели.
– Ну, теперь марш, ребята! – сказал Анатоль вставая.
Лакей Joseph подал Анатолю сумку и саблю, и все вышли в переднюю.
– А шуба где? – сказал Долохов. – Эй, Игнатка! Поди к Матрене Матвеевне, спроси шубу, салоп соболий. Я слыхал, как увозят, – сказал Долохов, подмигнув. – Ведь она выскочит ни жива, ни мертва, в чем дома сидела; чуть замешкаешься, тут и слезы, и папаша, и мамаша, и сейчас озябла и назад, – а ты в шубу принимай сразу и неси в сани.
Лакей принес женский лисий салоп.
– Дурак, я тебе сказал соболий. Эй, Матрешка, соболий! – крикнул он так, что далеко по комнатам раздался его голос.
Красивая, худая и бледная цыганка, с блестящими, черными глазами и с черными, курчавыми сизого отлива волосами, в красной шали, выбежала с собольим салопом на руке.
– Что ж, мне не жаль, ты возьми, – сказала она, видимо робея перед своим господином и жалея салопа.
Долохов, не отвечая ей, взял шубу, накинул ее на Матрешу и закутал ее.
– Вот так, – сказал Долохов. – И потом вот так, – сказал он, и поднял ей около головы воротник, оставляя его только перед лицом немного открытым. – Потом вот так, видишь? – и он придвинул голову Анатоля к отверстию, оставленному воротником, из которого виднелась блестящая улыбка Матреши.
– Ну прощай, Матреша, – сказал Анатоль, целуя ее. – Эх, кончена моя гульба здесь! Стешке кланяйся. Ну, прощай! Прощай, Матреша; ты мне пожелай счастья.
– Ну, дай то вам Бог, князь, счастья большого, – сказала Матреша, с своим цыганским акцентом.
У крыльца стояли две тройки, двое молодцов ямщиков держали их. Балага сел на переднюю тройку, и, высоко поднимая локти, неторопливо разобрал вожжи. Анатоль и Долохов сели к нему. Макарин, Хвостиков и лакей сели в другую тройку.
– Готовы, что ль? – спросил Балага.
– Пущай! – крикнул он, заматывая вокруг рук вожжи, и тройка понесла бить вниз по Никитскому бульвару.
– Тпрру! Поди, эй!… Тпрру, – только слышался крик Балаги и молодца, сидевшего на козлах. На Арбатской площади тройка зацепила карету, что то затрещало, послышался крик, и тройка полетела по Арбату.
Дав два конца по Подновинскому Балага стал сдерживать и, вернувшись назад, остановил лошадей у перекрестка Старой Конюшенной.
Молодец соскочил держать под уздцы лошадей, Анатоль с Долоховым пошли по тротуару. Подходя к воротам, Долохов свистнул. Свисток отозвался ему и вслед за тем выбежала горничная.
– На двор войдите, а то видно, сейчас выйдет, – сказала она.
Долохов остался у ворот. Анатоль вошел за горничной на двор, поворотил за угол и вбежал на крыльцо.
Гаврило, огромный выездной лакей Марьи Дмитриевны, встретил Анатоля.
– К барыне пожалуйте, – басом сказал лакей, загораживая дорогу от двери.
– К какой барыне? Да ты кто? – запыхавшимся шопотом спрашивал Анатоль.
– Пожалуйте, приказано привесть.
– Курагин! назад, – кричал Долохов. – Измена! Назад!
Долохов у калитки, у которой он остановился, боролся с дворником, пытавшимся запереть за вошедшим Анатолем калитку. Долохов последним усилием оттолкнул дворника и схватив за руку выбежавшего Анатоля, выдернул его за калитку и побежал с ним назад к тройке.
Марья Дмитриевна, застав заплаканную Соню в коридоре, заставила ее во всем признаться. Перехватив записку Наташи и прочтя ее, Марья Дмитриевна с запиской в руке взошла к Наташе.
– Мерзавка, бесстыдница, – сказала она ей. – Слышать ничего не хочу! – Оттолкнув удивленными, но сухими глазами глядящую на нее Наташу, она заперла ее на ключ и приказав дворнику пропустить в ворота тех людей, которые придут нынче вечером, но не выпускать их, а лакею приказав привести этих людей к себе, села в гостиной, ожидая похитителей.
Когда Гаврило пришел доложить Марье Дмитриевне, что приходившие люди убежали, она нахмурившись встала и заложив назад руки, долго ходила по комнатам, обдумывая то, что ей делать. В 12 часу ночи она, ощупав ключ в кармане, пошла к комнате Наташи. Соня, рыдая, сидела в коридоре.
– Марья Дмитриевна, пустите меня к ней ради Бога! – сказала она. Марья Дмитриевна, не отвечая ей, отперла дверь и вошла. «Гадко, скверно… В моем доме… Мерзавка, девчонка… Только отца жалко!» думала Марья Дмитриевна, стараясь утолить свой гнев. «Как ни трудно, уж велю всем молчать и скрою от графа». Марья Дмитриевна решительными шагами вошла в комнату. Наташа лежала на диване, закрыв голову руками, и не шевелилась. Она лежала в том самом положении, в котором оставила ее Марья Дмитриевна.
– Хороша, очень хороша! – сказала Марья Дмитриевна. – В моем доме любовникам свидания назначать! Притворяться то нечего. Ты слушай, когда я с тобой говорю. – Марья Дмитриевна тронула ее за руку. – Ты слушай, когда я говорю. Ты себя осрамила, как девка самая последняя. Я бы с тобой то сделала, да мне отца твоего жалко. Я скрою. – Наташа не переменила положения, но только всё тело ее стало вскидываться от беззвучных, судорожных рыданий, которые душили ее. Марья Дмитриевна оглянулась на Соню и присела на диване подле Наташи.
– Счастье его, что он от меня ушел; да я найду его, – сказала она своим грубым голосом; – слышишь ты что ли, что я говорю? – Она поддела своей большой рукой под лицо Наташи и повернула ее к себе. И Марья Дмитриевна, и Соня удивились, увидав лицо Наташи. Глаза ее были блестящи и сухи, губы поджаты, щеки опустились.
– Оставь… те… что мне… я… умру… – проговорила она, злым усилием вырвалась от Марьи Дмитриевны и легла в свое прежнее положение.
– Наталья!… – сказала Марья Дмитриевна. – Я тебе добра желаю. Ты лежи, ну лежи так, я тебя не трону, и слушай… Я не стану говорить, как ты виновата. Ты сама знаешь. Ну да теперь отец твой завтра приедет, что я скажу ему? А?
Опять тело Наташи заколебалось от рыданий.
– Ну узнает он, ну брат твой, жених!
– У меня нет жениха, я отказала, – прокричала Наташа.
– Всё равно, – продолжала Марья Дмитриевна. – Ну они узнают, что ж они так оставят? Ведь он, отец твой, я его знаю, ведь он, если его на дуэль вызовет, хорошо это будет? А?
– Ах, оставьте меня, зачем вы всему помешали! Зачем? зачем? кто вас просил? – кричала Наташа, приподнявшись на диване и злобно глядя на Марью Дмитриевну.
– Да чего ж ты хотела? – вскрикнула опять горячась Марья Дмитриевна, – что ж тебя запирали что ль? Ну кто ж ему мешал в дом ездить? Зачем же тебя, как цыганку какую, увозить?… Ну увез бы он тебя, что ж ты думаешь, его бы не нашли? Твой отец, или брат, или жених. А он мерзавец, негодяй, вот что!
