Идиот (телесериал)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Идиот
Жанр

драма

В ролях

Евгений Миронов
Владимир Машков
Лидия Вележева
Инна Чурикова
Ольга Будина

Страна

Россия Россия

Количество серий

10

Производство
Режиссёр

Владимир Бортко

Хронометраж

52 мин.

Трансляция
Телеканал

«Россия»

На экранах

с 12 мая 2003

Ссылки
IMDb

ID 0366028

«Идиот» («Идiотъ») — российский телевизионный сериал по роману Фёдора Михайловича Достоевского, снятый в 2002 году. Режиссёр — Владимир Бортко.

Телесериал «Идиот» состоит из десяти серий по 55 минут, был произведён в 2003 году кинокомпанией «Студия 2-Б-2 интертейнмент» по заказу телеканала «Россия».





Сюжет

Князь Лев Николаевич Мышкин (Евгений Миронов) после длительного лечения в психиатрической клинике Швейцарии возвращается в Санкт-Петербург. В поезде он знакомится с Парфёном Рогожиным (Владимир Машков), сыном богатого купца, унаследовавшим после его смерти огромное состояние.

На первых порах князь ищет помощи и приюта в доме своей дальней родственницы генеральши Епанчиной (Инна Чурикова). Генерал (Олег Басилашвили) встречает Мышкина весьма любезно и отрекомендовывает жене, которая знакомит его со своими дочерьми Александрой (Анастасия Мельникова), Аделаидой (Росина Цидулко) и Аглаей (Ольга Будина).

Интрига закручивается вокруг запланированного брака Настасьи Филипповны (Лидия Вележева) и Гани Иволгина (Александр Лазарев-младший), секретаря генерала Епанчина.

Настасья Филипповна, оказавшаяся на содержании богатого сластолюбца Тоцкого, в душе считает себя «падшей женщиной». Ганя, пытаясь вырваться из своего положения парвеню, намеревается «жениться на деньгах» (отступных Тоцкого).

Судьба Настасьи Филипповны, трагическая и ужасная одновременно, крайне интересует князя. Все вокруг этой женщины как будто сходят с ума и заражаются друг от друга страстью к ней. Не избегает этой участи и Мышкин. Все осложняется тем, что Аглая Епанчина решает, что любит князя и готова сражаться с соперницей за эту любовь. Тонкий и душевный князь Мышкин — своеобразный катализатор лучшего в душах всех встреченных им в Петербурге людей, тем не менее, к лучшему ничего изменить не может.

История завершается трагически — Настасья Филипповна погибает от рук Рогожина, страшно ревнующего её к остальным мужчинам, а князь Мышкин, не выдержав всего этого, снова впадает в безумие и оказывается на лечении в Швейцарии, где его навещает Лизавета Прокофьевна.

В ролях

Съёмочная группа

Призы и награды

  • 2003 — семь премий «ТЭФИ» в номинациях: «за лучший художественный телефильм»; «исполнитель мужской роли в телевизионном фильме/сериале» (Е. Миронов); «исполнительница женской роли в телевизионном фильме/сериале» (И. Чурикова); «художник-постановщик» (В. Светозаров, М. Николаева); «эфирный промоушн канала» (анонсы); «продюсер» (В. Тодоровский); «режиссёр телевизионного художественного/документального фильма/сериала» (В. Бортко).
  • 2003 — Премия «Золотой орёл» в категориях: «лучший игровой телевизионный фильм», «лучшая мужская роль» (Е. Миронов), «лучшая женская роль второго плана» (И. Чурикова). Номинация на премию «Золотой орёл» в категории «лучшая женская роль второго плана» (О. Будина), «лучшая мужская роль второго плана» (В. Ильин).
  • 2004 — приз в номинации «Народный рейтинг. Телесериалы» на РКФ «Виват кино России», СПб.
  • 2004 — приз за лучшую мужскую роль в категории «драма» (Е. Миронов) — МТФ в Монте-Карло.
  • 2004 — премия А. И. Солженицына «За вдохновенное прочтение романа „Идиот“, вызвавшее народный отклик и воссоединившее современного читателя с русской классической литературой в её нравственном служении».

Напишите отзыв о статье "Идиот (телесериал)"

Ссылки

  • [2011.russiancinema.ru/index.php?e_dept_id=2&e_movie_id=1 «Идиот»] на сайте «Энциклопедия отечественного кино»
В Викицитатнике есть страница по теме
Идиот (телесериал)

Отрывок, характеризующий Идиот (телесериал)

– Он сказал? Да? Он сказал? – повторила она. И радостное и вместе жалкое, просящее прощения за свою радость, выражение остановилось на лице Наташи.
– Я хотела слушать у двери; но я знала, что ты скажешь мне.
Как ни понятен, как ни трогателен был для княжны Марьи тот взгляд, которым смотрела на нее Наташа; как ни жалко ей было видеть ее волнение; но слова Наташи в первую минуту оскорбили княжну Марью. Она вспомнила о брате, о его любви.
«Но что же делать! она не может иначе», – подумала княжна Марья; и с грустным и несколько строгим лицом передала она Наташе все, что сказал ей Пьер. Услыхав, что он собирается в Петербург, Наташа изумилась.
– В Петербург? – повторила она, как бы не понимая. Но, вглядевшись в грустное выражение лица княжны Марьи, она догадалась о причине ее грусти и вдруг заплакала. – Мари, – сказала она, – научи, что мне делать. Я боюсь быть дурной. Что ты скажешь, то я буду делать; научи меня…
– Ты любишь его?
– Да, – прошептала Наташа.
– О чем же ты плачешь? Я счастлива за тебя, – сказала княжна Марья, за эти слезы простив уже совершенно радость Наташи.
– Это будет не скоро, когда нибудь. Ты подумай, какое счастие, когда я буду его женой, а ты выйдешь за Nicolas.
– Наташа, я тебя просила не говорить об этом. Будем говорить о тебе.
Они помолчали.
– Только для чего же в Петербург! – вдруг сказала Наташа, и сама же поспешно ответила себе: – Нет, нет, это так надо… Да, Мари? Так надо…


Прошло семь лет после 12 го года. Взволнованное историческое море Европы улеглось в свои берега. Оно казалось затихшим; но таинственные силы, двигающие человечество (таинственные потому, что законы, определяющие их движение, неизвестны нам), продолжали свое действие.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Историческое море, не как прежде, направлялось порывами от одного берега к другому: оно бурлило в глубине. Исторические лица, не как прежде, носились волнами от одного берега к другому; теперь они, казалось, кружились на одном месте. Исторические лица, прежде во главе войск отражавшие приказаниями войн, походов, сражений движение масс, теперь отражали бурлившее движение политическими и дипломатическими соображениями, законами, трактатами…
Эту деятельность исторических лиц историки называют реакцией.
Описывая деятельность этих исторических лиц, бывших, по их мнению, причиною того, что они называют реакцией, историки строго осуждают их. Все известные люди того времени, от Александра и Наполеона до m me Stael, Фотия, Шеллинга, Фихте, Шатобриана и проч., проходят перед их строгим судом и оправдываются или осуждаются, смотря по тому, содействовали ли они прогрессу или реакции.
В России, по их описанию, в этот период времени тоже происходила реакция, и главным виновником этой реакции был Александр I – тот самый Александр I, который, по их же описаниям, был главным виновником либеральных начинаний своего царствования и спасения России.
В настоящей русской литературе, от гимназиста до ученого историка, нет человека, который не бросил бы своего камушка в Александра I за неправильные поступки его в этот период царствования.
«Он должен был поступить так то и так то. В таком случае он поступил хорошо, в таком дурно. Он прекрасно вел себя в начале царствования и во время 12 го года; но он поступил дурно, дав конституцию Польше, сделав Священный Союз, дав власть Аракчееву, поощряя Голицына и мистицизм, потом поощряя Шишкова и Фотия. Он сделал дурно, занимаясь фронтовой частью армии; он поступил дурно, раскассировав Семеновский полк, и т. д.».
Надо бы исписать десять листов для того, чтобы перечислить все те упреки, которые делают ему историки на основании того знания блага человечества, которым они обладают.
Что значат эти упреки?
Те самые поступки, за которые историки одобряют Александра I, – как то: либеральные начинания царствования, борьба с Наполеоном, твердость, выказанная им в 12 м году, и поход 13 го года, не вытекают ли из одних и тех же источников – условий крови, воспитания, жизни, сделавших личность Александра тем, чем она была, – из которых вытекают и те поступки, за которые историки порицают его, как то: Священный Союз, восстановление Польши, реакция 20 х годов?
В чем же состоит сущность этих упреков?
В том, что такое историческое лицо, как Александр I, лицо, стоявшее на высшей возможной ступени человеческой власти, как бы в фокусе ослепляющего света всех сосредоточивающихся на нем исторических лучей; лицо, подлежавшее тем сильнейшим в мире влияниям интриг, обманов, лести, самообольщения, которые неразлучны с властью; лицо, чувствовавшее на себе, всякую минуту своей жизни, ответственность за все совершавшееся в Европе, и лицо не выдуманное, а живое, как и каждый человек, с своими личными привычками, страстями, стремлениями к добру, красоте, истине, – что это лицо, пятьдесят лет тому назад, не то что не было добродетельно (за это историки не упрекают), а не имело тех воззрений на благо человечества, которые имеет теперь профессор, смолоду занимающийся наукой, то есть читанном книжек, лекций и списыванием этих книжек и лекций в одну тетрадку.
Но если даже предположить, что Александр I пятьдесят лет тому назад ошибался в своем воззрении на то, что есть благо народов, невольно должно предположить, что и историк, судящий Александра, точно так же по прошествии некоторого времени окажется несправедливым, в своем воззрении на то, что есть благо человечества. Предположение это тем более естественно и необходимо, что, следя за развитием истории, мы видим, что с каждым годом, с каждым новым писателем изменяется воззрение на то, что есть благо человечества; так что то, что казалось благом, через десять лет представляется злом; и наоборот. Мало того, одновременно мы находим в истории совершенно противоположные взгляды на то, что было зло и что было благо: одни данную Польше конституцию и Священный Союз ставят в заслугу, другие в укор Александру.
Про деятельность Александра и Наполеона нельзя сказать, чтобы она была полезна или вредна, ибо мы не можем сказать, для чего она полезна и для чего вредна. Если деятельность эта кому нибудь не нравится, то она не нравится ему только вследствие несовпадения ее с ограниченным пониманием его о том, что есть благо. Представляется ли мне благом сохранение в 12 м году дома моего отца в Москве, или слава русских войск, или процветание Петербургского и других университетов, или свобода Польши, или могущество России, или равновесие Европы, или известного рода европейское просвещение – прогресс, я должен признать, что деятельность всякого исторического лица имела, кроме этих целей, ещь другие, более общие и недоступные мне цели.