Идолище Поганое
| Идолище Поганое | |
|---|---|
 Иллюстрация Е. Кибрика, 1950 год | |
| Мифология: | Древнерусский фольклор |
| Местность: | Русь |
Поганое Идолище (Одолище) — былинный богатырь, представитель тёмной враждебной силы, «нехристи», «татарщины». О борьбе его с Ильёй Муромцем сохранилось много разнообразных вариантов. По одним из них, Илья Муромец убил «шляпою земли греческой» Поганое идолище, «отменившее звоны колокольные и запретившее милостыню спасенную», и тем спас от него Киев (по другим — Царьград). Поганое идолище, называемое также «нечестивым», «некрещёным», «жидовским», «проклятым татарином», «проклятым», «обжорой», «идолом скоропитом» и сравниваемое с Тугарином Змиевичем и Батыгой Калиной, говорит о себе:[1].
- Хлеба я кушаю по печи
- И мяса я ем по целому стягу
- И пива я пью по три яндовы.
По описанию калики-богатыря Иванища и Алёши Поповича —
- Голова у него с пивной котёл
- А глазища у проклятого с пивны чаши
- А носище был калёна стрела
- В плечах косая сажень[2]
- А туловье будто куча сена несметная.
Лошадь его ведут 20 человек. По одному из вариантов, Поганое Идолище «объездил» Швецию, «Турецию», Казань, Рязань и Астрахань.[1]
Напишите отзыв о статье "Идолище Поганое"
Примечания
- ↑ 1 2 Поганое Идолище // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
- ↑ 2,480 м.
Литература
- Поганое Идолище // Энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона : в 86 т. (82 т. и 4 доп.). — СПб., 1890—1907.
| ||||||
Отрывок, характеризующий Идолище Поганое
Проехав гвардию и пустой промежуток, Ростов, для того чтобы не попасть опять в первую линию, как он попал под атаку кавалергардов, поехал по линии резервов, далеко объезжая то место, где слышалась самая жаркая стрельба и канонада. Вдруг впереди себя и позади наших войск, в таком месте, где он никак не мог предполагать неприятеля, он услыхал близкую ружейную стрельбу.«Что это может быть? – подумал Ростов. – Неприятель в тылу наших войск? Не может быть, – подумал Ростов, и ужас страха за себя и за исход всего сражения вдруг нашел на него. – Что бы это ни было, однако, – подумал он, – теперь уже нечего объезжать. Я должен искать главнокомандующего здесь, и ежели всё погибло, то и мое дело погибнуть со всеми вместе».
Дурное предчувствие, нашедшее вдруг на Ростова, подтверждалось всё более и более, чем дальше он въезжал в занятое толпами разнородных войск пространство, находящееся за деревнею Працом.
– Что такое? Что такое? По ком стреляют? Кто стреляет? – спрашивал Ростов, ровняясь с русскими и австрийскими солдатами, бежавшими перемешанными толпами наперерез его дороги.
– А чорт их знает? Всех побил! Пропадай всё! – отвечали ему по русски, по немецки и по чешски толпы бегущих и непонимавших точно так же, как и он, того, что тут делалось.
– Бей немцев! – кричал один.
– А чорт их дери, – изменников.
– Zum Henker diese Ruesen… [К чорту этих русских…] – что то ворчал немец.
Несколько раненых шли по дороге. Ругательства, крики, стоны сливались в один общий гул. Стрельба затихла и, как потом узнал Ростов, стреляли друг в друга русские и австрийские солдаты.
«Боже мой! что ж это такое? – думал Ростов. – И здесь, где всякую минуту государь может увидать их… Но нет, это, верно, только несколько мерзавцев. Это пройдет, это не то, это не может быть, – думал он. – Только поскорее, поскорее проехать их!»
