Идти своим путём

Идти своим путём
Going My Way
Жанр	Комедия, драма, музыкальный
Режиссёр	Лео Маккэри
Продюсер	Лео Маккэри
Автор сценария	Фрэнк Батлер Фрэнк Кэветт
В главных ролях	Бинг Кросби Барри Фицджеральд
Оператор	Лайонел Линдон
Композитор	Роберт Эммит Долан
Кинокомпания	Paramount Pictures
Длительность	130 мин
Страна	США США
Год	1944
IMDb	ID 0036872
Выход фильма «Идти своим путём» (оригинальное название — Going My Way)

К:Фильмы 1944 года

«Идти своим путём» (англ. Going My Way) — художественный, чёрно-белый фильм, обладатель 7 премий Оскар, включая премию за лучший фильм. Детям до 12 лет просмотр фильма разрешён в сопровождении родителей.

Сюжет

Отец Фицгиббон, пожилой священник округа, отслужил в старом районе города уже 45 лет, но его церковь бедна, плохо отапливается и имеет долги за аренду земли. Для поправки дел прихода к нему направлен молодой священник Чак О`Молли.

Отец Фицгиббон испытывает смешанные эмоции, общаясь с приезжим, слишком уж тот неординарен в своих взглядах на жизнь. И в самом деле, молодой священник, в свободное от службы время, играет в бейсбол с местной детворой, организует хор из трудных подростков и даже ходит в кино. Он говорит: «религия должна быть полной света и жизни, а не унылой и серой».

Проходят недели, и отец Фицгиббон и священник Чак О`Молли проникаются пониманием к друг другу, ведь их цель одна: нести радость слова Божьего людям.

В ролях

Актёр	Роль
Бинг Кросби	Чак О`Молли отец Чак О`Молли
Барри Фицджеральд	Фицгиббон отец Фицгиббон
Фрэнк МакХью	Тимоти О`Дауд отец Тимоти О`Дауд
Джеймс Браун	Тед Хайнс-младший Тед Хайнс-младший
Джин Локхарт	Тед Хайнс-старший Тед Хайнс-старший
Джин Хэзер	Кэрол Джеймс Кэрол Джеймс
Портер Холл	Бэлкнеп мистер Бэлкнеп
Фортунио Бонанова	Томасо Бозанни Томасо Бозанни
Джули Гибсон	таксистка

Премии и награды

На 17-й церемонии вручения наград премии «Оскар» фильм был представлен в 10 номинациях. Барри Фицджеральд был номинирован сразу на две награды: Премию «Оскар» за лучшую мужскую роль и Премию «Оскар» за лучшую мужскую роль второго плана (впоследствии правила были изменены, чтобы предотвратить повторение подобной ситуации). Фильм получил награды в 7 номинациях, включая Премию «Оскар» за лучший фильм.

номинация	результат	победитель
Лучший фильм	Победа	Paramount Pictures (Лео Маккэри, продюсер)
Лучший режиссёр	Победа	Лео Маккэри
Лучшая мужская роль	Победа	Бинг Кросби
Лучшая мужская роль	Номинация	Барри Фицджеральд
Лучшая мужская роль второго плана	Победа	Барри Фицджеральд
Лучший адаптированный сценарий	Победа	Фрэнк Батлер и Фрэнк Кэветт
Лучший литературный первоисточник	Победа	Лео Маккэри
Лучшая песня к фильму	Победа	"Swinging on a Star" Музыка: Джимми Ван Хэйсен • Слова: Johnny Burke
Лучшая операторская работа	Номинация	Лайонел Линдон Победитель - Джозеф ЛаШелл – Лора
Лучший монтаж	Номинация	Лерой Стоун Победитель - Барбара МакЛин – Вильсон

Ссылки

• Going My Way (англ.) на сайте Internet Movie Database
• [www.rottentomatoes.com/m/going_my_way/ Going My Way] (англ.) на сайте Rotten Tomatoes

Отрывок, характеризующий Идти своим путём

– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.
Диммлер, подсев к графине и закрыв глаза, слушал.
– Нет, графиня, – сказал он наконец, – это талант европейский, ей учиться нечего, этой мягкости, нежности, силы…
– Ах! как я боюсь за нее, как я боюсь, – сказала графиня, не помня, с кем она говорит. Ее материнское чутье говорило ей, что чего то слишком много в Наташе, и что от этого она не будет счастлива. Наташа не кончила еще петь, как в комнату вбежал восторженный четырнадцатилетний Петя с известием, что пришли ряженые.
Наташа вдруг остановилась.
– Дурак! – закричала она на брата, подбежала к стулу, упала на него и зарыдала так, что долго потом не могла остановиться.
– Ничего, маменька, право ничего, так: Петя испугал меня, – говорила она, стараясь улыбаться, но слезы всё текли и всхлипывания сдавливали горло.