Иехуда ха-Наси

Рабби Иехуда ха-Наси (известен также как Раббену ха-кадош — «наш святой учитель», или просто Рабби) (ок. 135 — ок. 220, по другим данным — 217) — танна шестого поколения, наси («князь», «патриарх»), глава Синедриона, систематизатор Устного Закона и редактор Мишны, на которой базируется Талмуд и из которого получен классический еврейский закон Галаха.

Время деятельности Иехуда ха-Наси в истории иудаизма
пары таннаи амораи савораи гаоны ришоним ахароним

Сын раббана Шим‘она бен Гамлиэля (II), потомок царя Давида.

Точное место рождения не известно. Получил солидное образование в области еврейского права в палестинских академиях, которые переезжали из города в город из-за гонений при императоре Адриане. Изучал также светские дисциплины и языки, хорошо владел греческим, но говорил только на иврите, сделав его разговорным языком в своём доме вместо общеупотребительного арамейского. Несмотря на богатство, жил очень просто, всегда в окружении учеников, и большую часть времени уделял руководству академиями в Тверии, Бет Шеарим и Сепфорисе (Ципори). Умер в Палестине.

Из уважения к его благочестию и авторитету народ называл его Раббену ха-кадош («наш святой учитель») или просто Рабби (Учитель). Главный труд Рабби Иехуды ха-Наси заключался в систематизации Устного Закона. Эта работа завершилась составлением Мишны, в которой все законы иудаизма были разделены на трактаты и сведены в шесть тематических разделов.

Ссылки

• [www.eleven.co.il/article/11696 Иехуда ха-Наси] — статья из Электронной еврейской энциклопедии

Отрывок, характеризующий Иехуда ха-Наси

– Этим то бьют, значит? – спросил аудитор. – Страсть то какая!
И он, казалось, распускался весь от удовольствия. Едва он договорил, как опять раздался неожиданно страшный свист, вдруг прекратившийся ударом во что то жидкое, и ш ш ш шлеп – казак, ехавший несколько правее и сзади аудитора, с лошадью рухнулся на землю. Жерков и дежурный штаб офицер пригнулись к седлам и прочь поворотили лошадей. Аудитор остановился против казака, со внимательным любопытством рассматривая его. Казак был мертв, лошадь еще билась.
Князь Багратион, прищурившись, оглянулся и, увидав причину происшедшего замешательства, равнодушно отвернулся, как будто говоря: стоит ли глупостями заниматься! Он остановил лошадь, с приемом хорошего ездока, несколько перегнулся и выправил зацепившуюся за бурку шпагу. Шпага была старинная, не такая, какие носились теперь. Князь Андрей вспомнил рассказ о том, как Суворов в Италии подарил свою шпагу Багратиону, и ему в эту минуту особенно приятно было это воспоминание. Они подъехали к той самой батарее, у которой стоял Болконский, когда рассматривал поле сражения.
– Чья рота? – спросил князь Багратион у фейерверкера, стоявшего у ящиков.
Он спрашивал: чья рота? а в сущности он спрашивал: уж не робеете ли вы тут? И фейерверкер понял это.
– Капитана Тушина, ваше превосходительство, – вытягиваясь, закричал веселым голосом рыжий, с покрытым веснушками лицом, фейерверкер.
– Так, так, – проговорил Багратион, что то соображая, и мимо передков проехал к крайнему орудию.
В то время как он подъезжал, из орудия этого, оглушая его и свиту, зазвенел выстрел, и в дыму, вдруг окружившем орудие, видны были артиллеристы, подхватившие пушку и, торопливо напрягаясь, накатывавшие ее на прежнее место. Широкоплечий, огромный солдат 1 й с банником, широко расставив ноги, отскочил к колесу. 2 й трясущейся рукой клал заряд в дуло. Небольшой сутуловатый человек, офицер Тушин, спотыкнувшись на хобот, выбежал вперед, не замечая генерала и выглядывая из под маленькой ручки.