Иельпо, Марио
Поделись знанием:
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
(перенаправлено с «Иельпо»)
Марио Иельпо | ||
Общая информация | ||
Полное имя | Марио Иельпо | |
Родился | 8 июня 1963 (60 лет) Рим, Италия | |
Гражданство | Италия | |
Позиция | вратарь | |
Информация о клубе | ||
Клуб | завершил карьеру | |
Карьера | ||
Молодёжные клубы | ||
1980—1981 | Лацио | |
Клубная карьера* | ||
1981—1985 | Лацио | 0 (0) |
1984—1985 | → Сиена | 34 (0) |
1985—1987 | Лацио | 20 (0) |
1987—1993 | Кальяри | 205 (0) |
1993—1996 | Милан | 3 (0) |
1996—1998 | Дженоа | 55 (0) |
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов.
|
Марио Иельпо (итал. Mario Ielpo; 8 июня 1963, Рим) — итальянский футболист.
Победитель Лиги чемпионов УЕФА в составе «Милана».
Содержание
Карьера
Свою профессиональную карьеру в 1981 году, подписав контракт с римским «Лацио». Проведя один сезон в составе «Сиены» на правах аренды, в 1985 году вернулся обратно.
В 1987 году Марио подписал контракт с «Кальяри», где играл до 1993 года.
После этого он перешёл в «Милан», с которым он завоевал все свои значительные титулы, в том числе, Лигу чемпионов и Суперкубок УЕФА.
В 1996 году Марио перешёл в «Дженоа», в которой он закончил свою профессиональную карьеру в 1998 году.
Достижения
Милан
- Лига чемпионов УЕФА: 1993/94
- Суперкубок УЕФА: 1994
- Чемпион Италии: 1993/94, 1995/96
- Суперкубок Италии: 1993, 1994
Напишите отзыв о статье "Иельпо, Марио"
Примечания
Ссылки
- [fannet.org/players/mario-ielpo BDFutbol profile]
- [fanacmilan.com/news/mario_ielpo_kassano_sygral_odnu_iz_svoikh_khudshikh_igr_za_milan/2011-09-15-32005 Марио Иельпо: Кассано сыграл одну из своих худших игр за «Милан»]
Это заготовка статьи о футболисте Италии. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Иельпо, Марио
На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.