Иенево
| Деревня
Иенево
Показать/скрыть карты
|
Ие́нево — пригородная деревня в Калининском районе Тверской области. Относится к Каблуковскому сельскому поселению. До 2006 года входила в состав Савватьевского сельского округа.
Расположена восточнее Твери, сразу за городской чертой, на левом берегу Волги. Напротив, через Волгу, входящая в состав города деревня Малые Перемерки.
По имени деревни названа мезолитическая иеневская культура.
Население
| Численность населения |
|---|
| 2010[1] |
| 13 |
Постоянного населения по переписи 2002 — 7 человек, 2 мужчины, 5 женщин. Большинство домов — дачи горожан.
История
В Списке населенных мест 1859 года[2] значится владельческая деревня Iенево с 77 жителями при 5 дворах. Деревня располагалась на Корчевском (Кашинском) почтовом тракте в 6 верстах от города. Тракт шел вдоль берега Волги и в XX веке был заброшен (новое шоссе прошло севернее, через Савватьево, Каблуково).
Во время Великой Отечественной войны в этом месте линия фронта проходила по Волге, в декабре 1941 года в районе Иенево воины 256-й стрелковой дивизии форсировали Волгу с целью овладения Малыми Перемерками и посёлком Элеватор.
Напишите отзыв о статье "Иенево"
Примечания
|
Это заготовка статьи по географии Тверской области. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Иенево
Двенадцать человек стрелков с ружьями мерным, твердым шагом вышли из за рядов и остановились в восьми шагах от столба. Пьер отвернулся, чтобы не видать того, что будет. Вдруг послышался треск и грохот, показавшиеся Пьеру громче самых страшных ударов грома, и он оглянулся. Был дым, и французы с бледными лицами и дрожащими руками что то делали у ямы. Повели других двух. Так же, такими же глазами и эти двое смотрели на всех, тщетно, одними глазами, молча, прося защиты и, видимо, не понимая и не веря тому, что будет. Они не могли верить, потому что они одни знали, что такое была для них их жизнь, и потому не понимали и не верили, чтобы можно было отнять ее.Пьер хотел не смотреть и опять отвернулся; но опять как будто ужасный взрыв поразил его слух, и вместе с этими звуками он увидал дым, чью то кровь и бледные испуганные лица французов, опять что то делавших у столба, дрожащими руками толкая друг друга. Пьер, тяжело дыша, оглядывался вокруг себя, как будто спрашивая: что это такое? Тот же вопрос был и во всех взглядах, которые встречались со взглядом Пьера.
На всех лицах русских, на лицах французских солдат, офицеров, всех без исключения, он читал такой же испуг, ужас и борьбу, какие были в его сердце. «Да кто жо это делает наконец? Они все страдают так же, как и я. Кто же? Кто же?» – на секунду блеснуло в душе Пьера.
– Tirailleurs du 86 me, en avant! [Стрелки 86 го, вперед!] – прокричал кто то. Повели пятого, стоявшего рядом с Пьером, – одного. Пьер не понял того, что он спасен, что он и все остальные были приведены сюда только для присутствия при казни. Он со все возраставшим ужасом, не ощущая ни радости, ни успокоения, смотрел на то, что делалось. Пятый был фабричный в халате. Только что до него дотронулись, как он в ужасе отпрыгнул и схватился за Пьера (Пьер вздрогнул и оторвался от него). Фабричный не мог идти. Его тащили под мышки, и он что то кричал. Когда его подвели к столбу, он вдруг замолк. Он как будто вдруг что то понял. То ли он понял, что напрасно кричать, или то, что невозможно, чтобы его убили люди, но он стал у столба, ожидая повязки вместе с другими и, как подстреленный зверь, оглядываясь вокруг себя блестящими глазами.
Пьер уже не мог взять на себя отвернуться и закрыть глаза. Любопытство и волнение его и всей толпы при этом пятом убийстве дошло до высшей степени. Так же как и другие, этот пятый казался спокоен: он запахивал халат и почесывал одной босой ногой о другую.
Когда ему стали завязывать глаза, он поправил сам узел на затылке, который резал ему; потом, когда прислонили его к окровавленному столбу, он завалился назад, и, так как ему в этом положении было неловко, он поправился и, ровно поставив ноги, покойно прислонился. Пьер не сводил с него глаз, не упуская ни малейшего движения.
