Рихтер, Иеремия Беньямин

Иеремия Вениамин Рихтер (нем. Jeremias Benjamin Richter) (10 марта 1762, Хиршберг, Силезия — 4 мая 1807, Берлин) — немецкий химик, один из основателей учения о стехиометрии.

Биография

По профессии инженер-строитель; семь лет прослужил в корпусе военных инженеров. С 1785 изучал математику и философию в Кёнигсбергском университете, где слушал лекции Иммануила Канта, от которого воспринял многие философские и естественнонаучные идеи. Ещё до поступления в университет Рихтер интересовался химией и физикой; химию он изучал по «Химическому словарю» Макёра. С 1794 работал пробирщиком в Бреслау, затем при управлении Берлинского горного округа. С 1798 — химик фарфоровой мануфактуры в Берлине. Иностранный член-корреспондент Петербургской АН (с 1800).

Научная работа

В своих научных работах Рихтер стремился отыскать математические зависимости в химических реакциях. Много лет он занимался анализами солей с целью установления в них численных соотношений между содержанием кислот и оснований. На основе полученных данных составил ряды относительных весовых количеств кислот, которые необходимы для нейтрализации определённого количества какой-либо щёлочи и, наоборот, щелочей, необходимых для нейтрализации определённого количества какой-либо кислоты (т.н. ряды нейтрализации). Соединительные веса, приведенные в рядах нейтрализации, по мнению Рихтера, могли служить мерой силы химического сродства.

В 1792—1794 он опубликовал работу «Начала стехиометрии, или способ измерения химических элементов» (J. B. Richter. Anfangsgründe der Stöchyometrie oder Meßkunst chymischer Elemente. Erster, Zweyter und Dritter Theil. — Breßlau und Hirschberg), в которой показал, что при образовании соединений элементы вступают во взаимодействие в строго определённых соотношениях, впоследствии названных эквивалентами. Термин «стехиометрия», введённый Рихтером, и должен был означать измерение соотношений, в которых химические элементы реагируют друг с другом. В своих работах Рихтер привёл первые в истории химии количественные уравнения реакций.

Работы Рихтера довольно долгое время оставались малоизвестны его современникам; только в 1802 немецкий химик Г.Э. Фишер составил на основе данных Рихтера таблицу химических эквивалентов, которую привёл в комментариях к немецкому переводу книги К.Л. Бертолле «Исследование законов сродства». В 1803 Бертолле включил ряды нейтрализации Рихтера в свою книгу «Опыт химической статики».

Открытия Рихтера положили начало бурному развитию количественных исследований в химии, способствовали обоснованию химической атомистики, оказали влияние на исследования У.Г. Волластона и Й.Я. Берцелиуса.

Литература

• Волков В.А., Вонский Е.В., Кузнецова Г.И. Выдающиеся химики мира. — М.: ВШ, 1991. 656 с.
• Фигуровский Н.А. Очерк общей истории химии. От древнейших времен до начала XIX века. — М.: Наука, 1969. 455 с.

Отрывок, характеризующий Рихтер, Иеремия Беньямин

Штаб офицер и князь Андрей сели на лошадей и поехали дальше.
Выехав за деревню, беспрестанно обгоняя и встречая идущих солдат, офицеров разных команд, они увидали налево краснеющие свежею, вновь вскопанною глиною строящиеся укрепления. Несколько баталионов солдат в одних рубахах, несмотря на холодный ветер, как белые муравьи, копошились на этих укреплениях; из за вала невидимо кем беспрестанно выкидывались лопаты красной глины. Они подъехали к укреплению, осмотрели его и поехали дальше. За самым укреплением наткнулись они на несколько десятков солдат, беспрестанно переменяющихся, сбегающих с укрепления. Они должны были зажать нос и тронуть лошадей рысью, чтобы выехать из этой отравленной атмосферы.
– Voila l'agrement des camps, monsieur le prince, [Вот удовольствие лагеря, князь,] – сказал дежурный штаб офицер.
Они выехали на противоположную гору. С этой горы уже видны были французы. Князь Андрей остановился и начал рассматривать.
– Вот тут наша батарея стоит, – сказал штаб офицер, указывая на самый высокий пункт, – того самого чудака, что без сапог сидел; оттуда всё видно: поедемте, князь.
– Покорно благодарю, я теперь один проеду, – сказал князь Андрей, желая избавиться от штаб офицера, – не беспокойтесь, пожалуйста.
Штаб офицер отстал, и князь Андрей поехал один.
Чем далее подвигался он вперед, ближе к неприятелю, тем порядочнее и веселее становился вид войск. Самый сильный беспорядок и уныние были в том обозе перед Цнаймом, который объезжал утром князь Андрей и который был в десяти верстах от французов. В Грунте тоже чувствовалась некоторая тревога и страх чего то. Но чем ближе подъезжал князь Андрей к цепи французов, тем самоувереннее становился вид наших войск. Выстроенные в ряд, стояли в шинелях солдаты, и фельдфебель и ротный рассчитывали людей, тыкая пальцем в грудь крайнему по отделению солдату и приказывая ему поднимать руку; рассыпанные по всему пространству, солдаты тащили дрова и хворост и строили балаганчики, весело смеясь и переговариваясь; у костров сидели одетые и голые, суша рубахи, подвертки или починивая сапоги и шинели, толпились около котлов и кашеваров. В одной роте обед был готов, и солдаты с жадными лицами смотрели на дымившиеся котлы и ждали пробы, которую в деревянной чашке подносил каптенармус офицеру, сидевшему на бревне против своего балагана. В другой, более счастливой роте, так как не у всех была водка, солдаты, толпясь, стояли около рябого широкоплечего фельдфебеля, который, нагибая бочонок, лил в подставляемые поочередно крышки манерок. Солдаты с набожными лицами подносили ко рту манерки, опрокидывали их и, полоща рот и утираясь рукавами шинелей, с повеселевшими лицами отходили от фельдфебеля. Все лица были такие спокойные, как будто всё происходило не в виду неприятеля, перед делом, где должна была остаться на месте, по крайней мере, половина отряда, а как будто где нибудь на родине в ожидании спокойной стоянки. Проехав егерский полк, в рядах киевских гренадеров, молодцоватых людей, занятых теми же мирными делами, князь Андрей недалеко от высокого, отличавшегося от других балагана полкового командира, наехал на фронт взвода гренадер, перед которыми лежал обнаженный человек. Двое солдат держали его, а двое взмахивали гибкие прутья и мерно ударяли по обнаженной спине. Наказываемый неестественно кричал. Толстый майор ходил перед фронтом и, не переставая и не обращая внимания на крик, говорил: