Иж Планета
Поделись знанием:
– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
| Иж Планета | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Общая информация | |||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Производитель |
Ижевский машиностроительный завод | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Годы выпуска |
1962-1967 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Предыдущая модель | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Следующая модель | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Тип |
дорожный | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Составляющие | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Система смазки |
масло, смешанное с бензином | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Сцепление |
многодисковое, в масляной ванне | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| КПП |
| ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Привод |
цепь | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Подача топлива |
самотёком | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Передняя шина |
3,25-19" | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Задняя шина |
3,25-19" | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Технические характеристики | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Ёмкость бака |
14 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Максимальная нагрузка, кг |
200 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Максимальная скорость, км/ч |
100 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Расход топлива, л на 100 км | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| при скорости 60 км/ч |
3,7 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Габариты | |||||||||||||||||||||||||||||||||
| Длина, мм |
2 115 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Ширина, мм |
780 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Высота, мм |
1 025 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| База мотоцикла, мм |
1 400 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
| Дорожный просвет, мм |
135 | ||||||||||||||||||||||||||||||||
ИЖ Планета — дорожный мотоцикл среднего класса, предназначенный для езды по дорогам с разным покрытием. Выпускался Ижевским машиностроительным заводом с 1961 по 1968 год. Всего выпущено 405 303 мотоцикла[1]. Положил начало серии мотоциклов «ИЖ Планета» — «ИЖ Планета-7»[2], последний мотоцикл которой («ИЖ Планета-7») был выпущен в 2008 году.
Содержание
История
На базе мотоцикла «Иж-56» в 1962 году освоено производство мотоцикла «Иж Планета». Экипажная часть этой модели была максимально унифицирована с «Иж Юпитером»[3]. Гарантийный пробег «Иж-Планеты» по сравнению с «Иж-56» вырос на 2 000 км, а срок службы деталей цилиндро-поршневой группы увеличен в полтора раза благодаря применению контактно-масляного воздухоочистителя. Мотоцикл отличался от предшественника новым бензобаком, легкосъемным седлом, глушителями. Вместо штампованного переднего и заднего крыла применены штамповано-сварные.
Конструкция
На мотоцикле установлен одноцилиндровый, двухтактный двигатель воздушного охлаждения с возвратно-петлевой двухструйной продувкой, с приготовлением рабочей смеси в карбюраторе и воспламенением её в цилиндре от 6 вольтового зажигания. Коленчатый вал — сборный, прессованный. Картер — блочного типа. В передней части находится кривошипная камера, в задней размещена коробка передач. Картер состоит из двух половин с разъёмом по средней продольной плоскости. Педаль ножного переключения передач и педаль кикстартера расположены с левой стороны картера коробки передач.
Техническая характеристика
иж планета 3 гв с 1971-1977
- Габаритные размеры
- длина — 2 115 мм[4]
- ширина — 280 мм
- высота — 1 025 мм
- Колёсная база 1 400 мм
- Клиренс 135 мм
- Сухой вес 158 кг
- Максимальная скорость 100 км/ч
- Ёмкость топливного бака 18 л
- Расход топлива по шоссе не более 3,7 литра на 100 км
- Топливо: Бензин А-66 (А-72) с автотракторным или специальным маслом в пропорции 25 : 1
- Преодолеваемый брод 300 мм
- Двигатель
- Тип: двухтактный с петлевой двухструйной продувкой
- Число цилиндров 1
- Ход поршня 85 мм
- Диаметр цилиндра 72 мм
- Рабочий объём цилиндра 346 см³
- Степень сжатия 6,7
- Максимальная мощность 13 л. с. при 4 400 об/мин.
- Охлаждение воздушное
- Система смазки совместная с топливом
- Тип карбюратора К-28И
- Напряжение в электросистеме 6 В
- Сцепление многодисковое, в масляной ванне
- Коробка передач четырехступенчатая, двухходовая.
- Моторная передача безроликовая двурядная цепь, передаточное число — 2,17
- Передача от коробки на заднее колесо роликовая цепь, передаточное число — 2,47.
- Рама — трубчатая, сварная.
- Передняя вилка пружинная телескопического типа с гидравлическими амортизаторами.
- Задняя подвеска пружинная маятникового типа с гидравлическими амортизаторами
- Тип тормозов колодочные
- Тип колёс легкосъёмные, с тангентнорасположенными спицами.
- Размер шин 3,25-19"
Модернизации
«Иж Планета» послужил началом целой серии мотоциклов:
- «Иж Планета-2» (1965—1975 гг.) — Повышена мощность двигателя до 15,5 л. с. Вместо штампованных стальных ступиц колёс применены литые из алюминиевого сплава.
- «Иж Планета-3» (1970—1977 гг.) — Новая конструкция бензобака, инструментальных ящиков, грязевых щитков. Более мощный двигатель (18 л.с.), более высокий руль, улучшивший посадку. Впервые на мотоциклах ИЖ установлены указатели поворотов. Модели был присвоен Государственный знак качества СССР.
- «ИЖ Планета 3-01» (1977—1981 гг.)
- «ИЖ Планета 3-02» (1981—1985 гг.)
- «Иж Планета-4» (1983—1987 гг.) — Иные внешние формы. Применена система электрооборудования с трёхфазным стоваттным генератором переменного тока с напряжением 12 вольт. Увеличен ход передней вилки, улучшена подвеска заднего колеса. Переднее крыло циркульного типа (неглубокое). Установлены переключатели новой конструкции, для управление всеми приборами без отрыва рук от руля, замок зажигания автомобильного типа и противоугонное устройство. Появилась кнопка «аварийного запуска», замыкающая обмотку возбуждения генератора на массу мимо реле напряжения, при запуске с подсевшим аккумулятором.
- «Иж Планета-5» (1987—2008 гг.) — получил значительно обновлённую внешность: бензобак, облицовки и приборный щиток. Появилась возможность использовать при езде габаритные огни. В 90-х был модернизирован и получил индекс 5-01.На нем была применена бесконтактная система зажигания, система раздельной смазки(на части тиража), механизм выжима сцепления кулачкового типа, воздушный фильтр увеличенного объёма, иная педаль тормоза, крышки картера имели иную форму и другие изменения.
- «Иж Планета-6» — мотоцикл с экипажной частью от «Иж Планета-5» и двухтактным одноцилиндровым двигателем с раздельной системой смазки и жидкостным охлаждением. Размерность цилиндра и поршня была взята от «Иж Планета Спорт», а в остальном от «Иж Планета-5». Серийно не выпускался. Было собрано несколько мотоциклов, проходивших испытания и собрано порядка 20 двигателей, 3 из них были с пятиступенчатой коробкой передач. Один мотоцикл был с оригинальным пластиковым обвесом.
- «Иж Планета-7» (ИЖ 5.103) — мотоцикл с экипажной частью от «Иж Планета — 5» и 4-х тактным 1-цилиндровым двигателем рабочим объёмом двигателя 249 см³.
См. также
Напишите отзыв о статье "Иж Планета"
Примечания
- ↑ [www.zr.ru/archive/zr/1986/10/spravochnaia-sluzhba#8 Сколько и каких Ижей?] // «За рулём» : журнал. — 1986. — № 10. — С. 8.
- ↑ [www.izhmoto.ru/production/new_models/planet_7 Описание модели « ИЖ Планета−7»]
- ↑ C.Фишер [www.zr.ru/archive/zr/1962/03 От ИЖ-56 к «ИЖ-Планете»] // «За Рулём» : журнал. — 1962. — № 3.
- ↑ Б.Ф.Демченко, Г.С.Микрюков. Мотоциклы с маркой Иж. — Москва: ДОСААФ СССР, 1982. — 160 с.
Ссылки
- [www.motoizh.ru Неофициальный сайт мотоциклов ИЖ]
Литература
- Мотоцикл «Иж-Планета». Руководство по эксплуатации. 1964
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
Для улучшения этой статьи желательно?: |
Отрывок, характеризующий Иж Планета
– Ну, пойдем петь «Ключ».– Пойдем.
– А знаешь, этот толстый Пьер, что против меня сидел, такой смешной! – сказала вдруг Наташа, останавливаясь. – Мне очень весело!
И Наташа побежала по коридору.
Соня, отряхнув пух и спрятав стихи за пазуху, к шейке с выступавшими костями груди, легкими, веселыми шагами, с раскрасневшимся лицом, побежала вслед за Наташей по коридору в диванную. По просьбе гостей молодые люди спели квартет «Ключ», который всем очень понравился; потом Николай спел вновь выученную им песню.
В приятну ночь, при лунном свете,
Представить счастливо себе,
Что некто есть еще на свете,
Кто думает и о тебе!
Что и она, рукой прекрасной,
По арфе золотой бродя,
Своей гармониею страстной
Зовет к себе, зовет тебя!
Еще день, два, и рай настанет…
Но ах! твой друг не доживет!
И он не допел еще последних слов, когда в зале молодежь приготовилась к танцам и на хорах застучали ногами и закашляли музыканты.
Пьер сидел в гостиной, где Шиншин, как с приезжим из за границы, завел с ним скучный для Пьера политический разговор, к которому присоединились и другие. Когда заиграла музыка, Наташа вошла в гостиную и, подойдя прямо к Пьеру, смеясь и краснея, сказала:
– Мама велела вас просить танцовать.
– Я боюсь спутать фигуры, – сказал Пьер, – но ежели вы хотите быть моим учителем…
И он подал свою толстую руку, низко опуская ее, тоненькой девочке.
Пока расстанавливались пары и строили музыканты, Пьер сел с своей маленькой дамой. Наташа была совершенно счастлива; она танцовала с большим , с приехавшим из за границы . Она сидела на виду у всех и разговаривала с ним, как большая. У нее в руке был веер, который ей дала подержать одна барышня. И, приняв самую светскую позу (Бог знает, где и когда она этому научилась), она, обмахиваясь веером и улыбаясь через веер, говорила с своим кавалером.
– Какова, какова? Смотрите, смотрите, – сказала старая графиня, проходя через залу и указывая на Наташу.
Наташа покраснела и засмеялась.
– Ну, что вы, мама? Ну, что вам за охота? Что ж тут удивительного?
В середине третьего экосеза зашевелились стулья в гостиной, где играли граф и Марья Дмитриевна, и большая часть почетных гостей и старички, потягиваясь после долгого сиденья и укладывая в карманы бумажники и кошельки, выходили в двери залы. Впереди шла Марья Дмитриевна с графом – оба с веселыми лицами. Граф с шутливою вежливостью, как то по балетному, подал округленную руку Марье Дмитриевне. Он выпрямился, и лицо его озарилось особенною молодецки хитрою улыбкой, и как только дотанцовали последнюю фигуру экосеза, он ударил в ладоши музыкантам и закричал на хоры, обращаясь к первой скрипке:
– Семен! Данилу Купора знаешь?
Это был любимый танец графа, танцованный им еще в молодости. (Данило Купор была собственно одна фигура англеза .)
– Смотрите на папа, – закричала на всю залу Наташа (совершенно забыв, что она танцует с большим), пригибая к коленам свою кудрявую головку и заливаясь своим звонким смехом по всей зале.
Действительно, всё, что только было в зале, с улыбкою радости смотрело на веселого старичка, который рядом с своею сановитою дамой, Марьей Дмитриевной, бывшей выше его ростом, округлял руки, в такт потряхивая ими, расправлял плечи, вывертывал ноги, слегка притопывая, и всё более и более распускавшеюся улыбкой на своем круглом лице приготовлял зрителей к тому, что будет. Как только заслышались веселые, вызывающие звуки Данилы Купора, похожие на развеселого трепачка, все двери залы вдруг заставились с одной стороны мужскими, с другой – женскими улыбающимися лицами дворовых, вышедших посмотреть на веселящегося барина.
– Батюшка то наш! Орел! – проговорила громко няня из одной двери.
Граф танцовал хорошо и знал это, но его дама вовсе не умела и не хотела хорошо танцовать. Ее огромное тело стояло прямо с опущенными вниз мощными руками (она передала ридикюль графине); только одно строгое, но красивое лицо ее танцовало. Что выражалось во всей круглой фигуре графа, у Марьи Дмитриевны выражалось лишь в более и более улыбающемся лице и вздергивающемся носе. Но зато, ежели граф, всё более и более расходясь, пленял зрителей неожиданностью ловких выверток и легких прыжков своих мягких ног, Марья Дмитриевна малейшим усердием при движении плеч или округлении рук в поворотах и притопываньях, производила не меньшее впечатление по заслуге, которую ценил всякий при ее тучности и всегдашней суровости. Пляска оживлялась всё более и более. Визави не могли ни на минуту обратить на себя внимания и даже не старались о том. Всё было занято графом и Марьею Дмитриевной. Наташа дергала за рукава и платье всех присутствовавших, которые и без того не спускали глаз с танцующих, и требовала, чтоб смотрели на папеньку. Граф в промежутках танца тяжело переводил дух, махал и кричал музыкантам, чтоб они играли скорее. Скорее, скорее и скорее, лише, лише и лише развертывался граф, то на цыпочках, то на каблуках, носясь вокруг Марьи Дмитриевны и, наконец, повернув свою даму к ее месту, сделал последнее па, подняв сзади кверху свою мягкую ногу, склонив вспотевшую голову с улыбающимся лицом и округло размахнув правою рукой среди грохота рукоплесканий и хохота, особенно Наташи. Оба танцующие остановились, тяжело переводя дыхание и утираясь батистовыми платками.
– Вот как в наше время танцовывали, ma chere, – сказал граф.
– Ай да Данила Купор! – тяжело и продолжительно выпуская дух и засучивая рукава, сказала Марья Дмитриевна.
В то время как у Ростовых танцовали в зале шестой англез под звуки от усталости фальшививших музыкантов, и усталые официанты и повара готовили ужин, с графом Безухим сделался шестой удар. Доктора объявили, что надежды к выздоровлению нет; больному дана была глухая исповедь и причастие; делали приготовления для соборования, и в доме была суетня и тревога ожидания, обыкновенные в такие минуты. Вне дома, за воротами толпились, скрываясь от подъезжавших экипажей, гробовщики, ожидая богатого заказа на похороны графа. Главнокомандующий Москвы, который беспрестанно присылал адъютантов узнавать о положении графа, в этот вечер сам приезжал проститься с знаменитым Екатерининским вельможей, графом Безухим.
Великолепная приемная комната была полна. Все почтительно встали, когда главнокомандующий, пробыв около получаса наедине с больным, вышел оттуда, слегка отвечая на поклоны и стараясь как можно скорее пройти мимо устремленных на него взглядов докторов, духовных лиц и родственников. Князь Василий, похудевший и побледневший за эти дни, провожал главнокомандующего и что то несколько раз тихо повторил ему.
Проводив главнокомандующего, князь Василий сел в зале один на стул, закинув высоко ногу на ногу, на коленку упирая локоть и рукою закрыв глаза. Посидев так несколько времени, он встал и непривычно поспешными шагами, оглядываясь кругом испуганными глазами, пошел чрез длинный коридор на заднюю половину дома, к старшей княжне.
Находившиеся в слабо освещенной комнате неровным шопотом говорили между собой и замолкали каждый раз и полными вопроса и ожидания глазами оглядывались на дверь, которая вела в покои умирающего и издавала слабый звук, когда кто нибудь выходил из нее или входил в нее.
– Предел человеческий, – говорил старичок, духовное лицо, даме, подсевшей к нему и наивно слушавшей его, – предел положен, его же не прейдеши.
– Я думаю, не поздно ли соборовать? – прибавляя духовный титул, спрашивала дама, как будто не имея на этот счет никакого своего мнения.
– Таинство, матушка, великое, – отвечало духовное лицо, проводя рукою по лысине, по которой пролегало несколько прядей зачесанных полуседых волос.
– Это кто же? сам главнокомандующий был? – спрашивали в другом конце комнаты. – Какой моложавый!…
– А седьмой десяток! Что, говорят, граф то не узнает уж? Хотели соборовать?
– Я одного знал: семь раз соборовался.
Вторая княжна только вышла из комнаты больного с заплаканными глазами и села подле доктора Лоррена, который в грациозной позе сидел под портретом Екатерины, облокотившись на стол.
